Но дровосеку не пришлось долго предаваться воспоминаниям, ибо из разбитых ворот Касима уже появились разбойники, таща всякие большие и аляповатые изделия из золота и драгоценных камней, того рода, что обычно нравились Касиму и его жене.

- Это лишь часть тех сокровищ, что мы там нашли! - восторженно сообщил первый из разбойников. - Зеркальные пруды украшены жемчугом! В регулярных садах - золотые дорожки! Статуи изукрашены драгоценными камнями! Дворовые постройки заполнены драгоценностями! Это место битком набито сокровищами!

- Так ты хотел показать нам золото? - с одобрением заметил главарь.

Касим в ответ мог лишь прочистить горло.

- Ну, конечно, есть еще тозолото.

Учитывая теперешнее состояние головы брата, Али-Баба был удивлен, что тому есть что прочищать.

И вновь из ворот труженика публичного дома показались разбойники, и они несли вещи больше и дороже прежних. При виде этой процессии главный разбойник осекся.

- Я уже был в этом доме. Теперь, когда ты стал говорить про все это и многие из этих вещей я вижу собственными глазами, я узнал это место. - Он умолк и невольно вздрогнул. - Там была одна служанка, она так заморочила мне голову, когда я зашел в соседний дом, что сознание мое не в силах восстановить всю цепь событий.

Последний из разбойников выбежал из резиденции Касима, таща за собой красавицу-жену Касима и пять ее служанок.

- Да ты просто красотка, - заметил Разбойник Номер Один, жадно оглядывая жену Касима. - Я прослежу, чтобы с тобой обращались подобающим образом.

Супруга Касима, это бедное перепуганное создание, постаралась улыбнуться, несмотря на ужасные обстоятельства, и храбро заявила:

- Тогда да будет тебе известно, что я привыкла рассчитывать лишь на самое лучшее!

На это главарь бандитов расхохотался.

- У тебя будет все лучшее! Но как насчет сокровищ в другом доме?

Из бедного обиталища Али-Бабы показались два разбойника, но, к великому облегчению дровосека, оба с пустыми руками.

- Там нет ничего, кроме дров, - сообщил один из них. - Да и те в основном наихудшего качества.

Не переживай так Али-Баба за участь своего дома и спрятанного в нем золота, он мог бы обидеться, что какие-то разбойники критикуют его умение заготавливать дрова.

- Мы думали взять те, что получше, - признался другой разбойник, - но все наши запасные мешки уже набиты овощами.

- Однако наши поиски были не совсем безуспешными, - добавил первый с усмешкой, которая Али-Бабе решительно не понравилась.

У дровосека начисто перехватило дыхание. Неужели это был розыгрыш, и теперь они притащат его золото?

Но вместо того, чего ожидал бедный Али-Баба, попарно вышли еще четыре бандита, и каждая пара вела одну из обитательниц его дома.

- Ты! - дерзко воскликнула Марджана, едва взгляд ее упал на главаря разбойников.

- Ты?! - потрясенно воскликнул главарь разбойников, едва взгляд его, в свой черед, упал на нее.

- Это та молодая женщина, про которую я говорил, - сообщил Ахмед, поддерживая Марджану под левый локоток. - Разве она не высший сорт?

- Она действительно очень привлекательное юное создание, - с некоторым отвращением сказал главарь. - Однако реши мы ее продать, нам придется отрезать ей язык.

- Продать? - с испугом переспросил Ахмед.

- Ну, не сразу, - признал Разбойник Номер Один. - Такие красивые девушки в первую очередь предназначаются для Дворца Красавиц.

Тут все бандиты одобрительно загалдели. Али-Баба почувствовал, что ему снова нечем дышать. Похоже, этот Дворец Красавиц - не самое высоконравственное место на земле. Что он натворил? Может, золото его и в безопасности, но зато в смертельной опасности две его самые любимые женщины!

- О горе! - вскричала его жена, когда ее вытолкнули вперед. - Нас хотят похитить ужасные разбойники!

- Видишь? - сказал главарь Марджане. - Именно такого почтительного страха ожидаем мы от своих жертв!

- О горе! - сообщила жена Али-Бабы, падая на колени. - Никогда нам не видать больше нашего до боли скромного дома!

Атаман с одобрением смотрел на нее.

- Раболепие, вырывание волос, раздирание одежд - вот свидетельства истинного горя.

- О горе! - продолжала жена дровосека, голос ее крепчал по мере того, как она обретала уверенность. - Никогда не спать мне больше под этой жалкой протекающей крышей.

- Конечно, - добавил главарь, чья улыбка стала чуть натянутой, - даже для лучших вещей есть предел.

Но супруга Али-Бабы своего собственного предела еще не достигла.

- О горе! Никогда больше мне не пытаться носить воду в дырявом ведре!

- О атаман! - перебил один из младших по чину разбойников, к явному и изрядному облегчению главаря. - Нам придется бросить часть овощей. У нас не хватит веревок и для съестного, и для женщин.

- Прекрасно, - громко ответил главарь, изо всех сил стараясь не обращать внимания на набирающие силу причитания. - Делайте, и побыстрее. Мне не терпится в путь. Нам придется… - при этой мысли он скроил гримасу, -…проделать долгий путь, прежде чем попасть во Дворец Красавиц и, конечно… - Он снова умолк, а когда заговорил опять, голос его звучал тише, и казалось, в нем слышится страх, -…в заколдованную пещеру.

- О горе! - возопила жена Али-Бабы с еще большим пылом. Даже дровосек должен был признать, что это одно из лучших причитаний в ее жизни. - Никогда не видать мне больше родного города, не зайти в кишащую вшами чайхану, не вылить вечерних помоев за забор!

Главарь запнулся.

- Этого вполне достаточно! - требовательно произнес он.

Но Али- Баба знал по собственному опыту, что теперь ее ничто не остановит.

- О горе! - пронзительно голосила жена. - Никогда больше не испытывать мне сладкого унижения от того, что я владелица одноногой курицы!

- Я сейчас как следует проучу тебя своим мечом! - пригрозил главарь, многозначительно хватаясь за рукоять ятагана.

- О горе! - отозвалась она. - Он сейчас проучит меня своим…

Атаман убрал ладонь с рукояти, чтобы удобнее было заламывать руки.

- Вот что! Бросьте ее здесь. Веревку лучше использовать для овощей. В конце концов, нам нужно будет чем-то питаться!

- О горе! - стенала жена дровосека. - Они бросают меня здесь и используют веревку для…

- Киньте ее обратно во двор и заприте за нею то, что осталось от ворот! - завопил главарь, прижимая кулаки к вискам. - Я этого больше не вынесу!

- О горе! - продолжала жена Али-Бабы. - Меня кинут обратно во двор…

Двое разбойников поспешно исполнили приказ хозяина, прежде чем женщина успела заголосить снова.

Али- Баба вздохнул с облегчением при мысли, что, по крайней мере, его жена будет спасена. Хорошо, что эти разбойники не знают женщин так, как знает их он, а то они поняли бы, что эти несносные причитания -одна из самых милых ее черт. Теперь, однако, она останется в живых, и хоть кто-то, во всяком случае, сможет тратить это огромное количество припрятанного золота. Жаль только, что он не разделит с нею это удовольствие.

Но если Али-Баба страдал молча, то Марджана - нет.

- Значит, ты считаешь себя таким сильным и могущественным, - сказала она главарю ужасной банды, - что распоряжаешься жизнью людей по своему усмотрению?

- Я распоряжаюсь не только жизнью, негодница! - царственно ответил предводитель разбойников. - Я распоряжаюсь еще и смертью!

- Да, - заметила Марджана с тонкой улыбкой, - действительно, чтобы орудовать мечом, надо быть таким философом. Но, может, ты предпочитаешь продолжить спор о сущности ворот?

Главарь бандитов лишь наградил ее долгим взглядом, хотя лицо его за это время сменило все возможные цвета, кроме нормального.

Дровосек знал, к чему может привести эта стычка. Сначала он лишился общества жены, а мгновение спустя лишится самого существования Марджаны. Али-Баба не мог больше сдерживаться и тихо застонал от отчаяния.

Но тут юная служанка повернулась к нему с изумленным и озадаченным видом.