(Тщательное повторное исследование данных. Независимая обработка не связанных между собой отделов глобального разума. Обмен результатами и новая проверка. Тысячу лет спустя…)
— Самый вероятный вывод таков: хотя большая часть полученной нами информации не подвергается сомнению, существование немашинного разума высшего порядка — это самая настоящая фантазия. (Определение: самосогласованная перестановка фактов, не имеющая отношения к реальной вселенной.) Эта фантазия, или ментальный артефакт, создана нашим зондом во время выполнения задания. Каковы причины ее возникновения? Термические повреждения? Частичная дестабилизация интеллекта, вызванная длительным периодом изоляции и отсутствием контроля?
— Почему именно в таком виде? Затянувшееся размышление над проблемой возникновения изучаемого интеллекта? Оно может породить неправильное восприятие вселенной. Исследовательские системы выдали практически идентичные результаты во время моделированных тестов. Получается, что мы имеем дело с перевернутой логикой: мы существуем, а значит, нечто — назовем его X — нас создало. Как только мы делаем подобное предположение, в дальнейшем вполне допустимо представить себе, что гипотетический X обладает самыми невероятными качествами и возможностями.
Однако следует признать, что этот путь ошибочен, поскольку, если следовать той же логике, выходит, что нечто создало X… и так далее. Мы оказываемся вовлеченными в бесконечный процесс, не имеющий смысла в реальной вселенной.
Второй наиболее вероятный вывод таков: немашинный разум высокого порядка действительно существует. И ошибочно считает, что он создал организмы нашего вида. В нескольких случаях они даже сумели установить контроль над этими организмами. И хотя данная гипотеза в высшей степени маловероятна, ее следует изучить. Если окажется, что она верна, необходимо принять меры. И сделать следующее…
* * *
Последний монолог имел место миллион лет назад. Он объясняет, почему за последние полвека почти одна четверть более ярких суперновых возникла в одном крошечном регионе — в созвездии Орла.
Крестовый поход против Земли начался. Его воины доберутся к месту назначения в 2050 году.
НЕЙТРОННАЯ ЛОВУШКА
[1]
— Из уважения к родственникам история суперкрейсера «Флэтбуш» так и не стала достоянием общественности, — с неприятной улыбкой объяснил командор Каммербанд. — Конечно, вы знаете, что он пропал без вести во время войны с мукоидами.
Все мы содрогнулись. Даже сейчас одно только упоминание о склизких монстрах, прилетевших к Земле со стороны Угольного Мешка, вызывало тошнотворные воспоминания.
— Я хорошо знал его командира, капитана Карла ван Риндерпеста, героя последней атаки на… брр!
Он сделал вежливую паузу, дав нам возможность вытащить пальцы из ушей и вытереть пролитые напитки.
— «Флэтбуш» только что выпустил залп вероятностных инверторов по родной планете мукоидов и уходил в сторону глубокого космоса в одном строю с тремя истребителями — русским «Поручик Киже», израильским «Чуцпа» и кораблем ее величества «Неуязвимый». Они все еще набирали скорость, когда случилось невероятное. «Флэтбуш» влетел прямо в гравитационный колодец нейтронной звезды.
Когда с наших лиц исчезло выражение недоверия и ужаса, он сурово продолжал:
— Да, сферы из крайне плотной материи, диаметром всего в полтора десятка километров, но столь же массивной, как и Солнце. Поэтому сила тяжести на ее поверхности в сто миллиардов раз превосходила земную.
Другим кораблям повезло. Они лишь зацепили внешний край поля и сумели уйти, хотя их орбиты отклонились почти на сто восемьдесят градусов. Но «Флэтбуш», как мы позднее подсчитали, видимо, прошел в нескольких десятках километров от невероятно сконцентрированной массы и испытал на себе всю ее мощь.
Сейчас, оказавшись практически в любом гравитационном поле, даже белого карлика, которое может составлять до миллиона земных, вы просто разворачиваетесь вокруг центра притяжения и снова устремляетесь в космос, ничего не ощутив. В самой близкой точке ваше ускорение может составлять сотни или тысячи g, но вы все равно пребываете в состоянии свободного падения, без каких-либо физических воздействий. Прошу прощения, если излагаю очевидные вещи, но, как я понимаю, здесь не все технически подкованы.
Если это была шпилька в адрес генерального казначея флота Гелдклатча по прозвищу Липкие Пальцы, то тот не подал виду, поглощая пятый стакан марсианского «Веселого сока».
— Однако с нейтронной звездой все иначе. Возле центра масс гравитационный градиент — то есть скорость изменения поля с расстоянием — столь велик, что даже в пределах небольшого тела, такого как космический корабль, может возникать разница в сто тысяч g. Вряд ли стоит объяснять, что подобная гравитация может сделать с любым материальным объектом.
«Флэтбуш», вероятно, почти мгновенно разорвало на куски. Видимо, они потекли подобно жидкости за те несколько секунд, которые им потребовались, чтобы обогнуть звезду. Затем они снова унеслись в космос.
Через несколько месяцев радар спасательного корпуса обнаружил кое-какие обломки. Я видел их. Куски самого прочного металла, какой только имелся в нашем распоряжении, приобрели сюрреалистическую форму, были скручены, словно ириски. Только один предмет удалось опознать. Вероятно, он входил в набор инструментов какого-то несчастного инженера.
Голос командора стал едва слышен, по щеке его скатилась скупая мужская слеза.
— Мне крайне неприятно это говорить, — вздохнул он. — Но единственным опознаваемым фрагментом гордости космического флота Соединенных Штатов оказался изуродованный разводной ключ.
ВОССОЕДИНЕНИЕ
[34]
Люди Земли, не надо бояться. Мы пришли к вам с миром — а почему бы и нет? Ведь мы — ваши двоюродные братья и уже бывали здесь!
Вы сразу же признаете нас, как только мы познакомимся, а это произойдет через несколько часов. Мы приближаемся к Солнечной системе почти с той же скоростью, что и это радиосообщение. Ваше Солнце уже сияет перед нами.
Десять миллионов лет назад оно было Солнцем наших предков. И ваших тоже. Но вы не помните своей истории, тогда как мы о своей помним.
Мы колонизировали Землю в период царствования на ней гигантских рептилий. При нашем появлении они погибли, и спасти их мы не смогли. Тогда этот мир был тропической планетой, и мы думали, что его можно превратить в чудесный дом для нашего народа. Мы ошиблись. Порожденные космосом, мы слишком мало знали о климате, об эволюции, о генетике…
Миллионы лет — именно лет, зим в те времена не было — колония процветала. Мы почти изолировались, но — хотя путь от звезды до звезды длится годы — все-таки не прерывали контактов с нашей родной цивилизацией. Три-четыре раза в столетие появлялись звездолеты и приносили новости из Галактики.
Но потом, два миллиона лет назад, Земля начала изменяться. Очень долго она была тропическим раем; теперь же температура упала, с полюсов начали наползать льды. Климат сделался таким, что стал сущим наказанием для колонистов. Теперь-то мы понимаем, что это было естественное завершение чрезмерно затянувшегося лета. Но тем, кто на протяжении многих поколений привык считать Землю своим домом, казалось, что на них обрушилась чуждая и отвратительная болезнь. Болезнь, которая не убивает, не наносит физического ущерба — просто уродует.
Кое-кто, однако, обладал иммунитетом: изменения пощадили их и их детей. И таким образом за какие-то несколько тысяч лет колония разделилась на две самостоятельные группы — подозрительно и настороженно относящиеся друг к другу.
Раскол породил зависть, недовольство и в конечном итоге антагонизм. Колония распалась.
Все это время климат ухудшался. Те, кто смог, покинули Землю. Остальные впали в варварство.