Сборище не могло проводиться без Камня.
Для того чтобы говорить, надо держать Камень. Это придумали, чтобы все не говорили одновременно.
Мятый Косматый Библиотекарь дунул в рог. Он взял золотой Огне-Камень в свои старческие опытные руки.
– ИГРОКИ, ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЙМИТЕ СВОИ МЕСТА НА ПОЛЕ! – с одышкой прохрипел он.
Лучшие Воины от каждого Племени шагнули вперед, поигрывая мускулами.
Амфитеатр взорвался шумом: каждый сидящий на закопчённом сидении завопил в поддержку собственного Племени.
– ВПЕРЁД, ОСТОЛОПЫ, ВПЕРЁД!
– УБЕЙТЕ ИХ, РАЗДОЛБАИ, УБЕЙТЕ ИХ!
– ГО-СТЕ-ПРИ-ИМЦЫ, ГО-СТЕ-ПРИ-ИМЦЫ, ГО-СТЕ-ПРИ-ИМЦЫ!
и т.д., и т.д., и т.д.
Мятый Косматый Библиотекарь снова дунул в рог и вбросил Огне-Камень на поле.
И тут началось… Воины на поле толкались и отпихивали друг друга, а болельщики на скамьях орали во всю мощь своих лёгких и едва удерживались от того, чтобы не ринуться на поле и не присоединиться к всеобщей свалке.
Коротконогу Угрюму удалось первому схватить Огне-Камень, а затем и Коротконог и Огне-Камень исчезли в вопящей потасовке мускулистых рук и ног и татуированных кулаков.
Стоик Обширный ждал, случайно оказавшись немного в стороне, слоняясь около постамента, уверенный в том, что его Воины добудут камень для него.
И, конечно же, через несколько минут, рука Брехуна Крикливого возникла из вздымающейся массы, перебросила Камень большему из Коварных Близнецов, а тот уже в свою очередь сделал длинный пасс Стоику Обширному…
… который увернулся от Пирамидона Осталопа, пузатого Кишкомота Убийственного, поймал Камень одной толстой рукой и коснулся им постамента.
– ЕЕЕЕЕЕЕЕСТЬ! КАСААААААНИЕ!!!!!!!!!!!!!!!!! – завопили счастливые Хулиганы. – ТИ-ХО! ВСЕМ МОЛЧАТЬ! СТО-ИК! СТО-ИК! СТО-ИК!
Теперь по Правилам Сборища, каждый должен был стоять АБСОЛЮТНО НЕПОДВИЖНО и тихо и слушать Стоика. Вздымающейся массе потасовки пришлось замереть в абсолютно неудобных позах с переплетёнными совсем-не-нежно ногами и руками, пока высказывался Стоик.
Стоик Обширный, держа Камень, важно прочистил горло и начал говорить.
– Друзья, Враги и Собратья Варвары! – проревел Стоик Обширный. – Сегодня мы все столкнулись с Общим Врагом. Врагом, не виданном на наших Землях сотни и сотни лет. На нас собираются напасть Истре-какихтам, и, очевидно, первые засланцы уже здесь. ДОЛЖНЫ ЛИ МЫ СБЕЖАТЬ, КАК ТЕ ТРУСЛИВЫЕ КРОЛИКИ ЛАВА-МУЖЛАНЫ?
– НЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – проревели Викинги, барабаня ногами по сожжённому вереску (Вам разрешается отвечать, когда задаётся вопрос).
– Повтори, пожалуйста, – попросил Коротконог Угрюм с самого дна свалки, поскольку локоть Граббита угнездился у него в ухе, и он не расслышал.
– Я ГОВОРЮ, МЫ СРАЖАЕМСЯ! – проорал Стоик Обширный. – ВЫ СО МНОЙ?
– ДАААААААААААА! – все счастливо завопили в ответ.
– РАЗВЕ МЫ ТЕ, КТО ПОЗВОЛИТ ТАКОЙ ПУЗАТОЙ МЕЛОЧИ, КАК КРОШЕЧНОЕ ВУЛКАНИЧЕСКОЕ ИЗВЕРЖЕНИЕ, СБИТЬ НАС С НОГ? – возопил на полную громкость Стоик Обширный.
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! – откликнулись Викинги.
– ТАК ОНО И ЕСТЬ, МЫ НЕ ТАКИЕ! – надрывался Стоик Обширный. – ПОТОМУ ЧТО МЫ – ВАРВАРЫ, А ВАРВАРЫ НИКОГДА НЕ СДАЮТСЯ! МОЖЕТЕ ВЫ ПРОПЕТЬ ЭТО ДЛЯ НАС, ВАРВАРОВ, ПАРНИ?
Все Викинги повскакивали на ноги и загорланили от всей души, а Стоик дирижировал хором, держа Камень, как Бей-бол, только в одной толстой руке: "ЗАКОНЫ ВАРВАРОВ, ВАРВАРСКИЕ ЗАКОНЫ МОРЕЙ… ВИ-КИНГИ НИКОГДА-КОГДА-КОГДА НЕ БУДУТ РАБАМИ…"
Иккинг и Значимус добрались до Сборища как раз после второго сигнала рога, и Значимус наблюдал происходящее с открытым от изумления ртом.
Здесь была версия демократии, о которой он даже и не мечтал.
– Ладно, – прошептал Иккинг, – минута моего отца почти истекла. Я хочу, чтобы Вы пошли в толпу около постамента, Значимус, и подготовились к касанию Камня…
– Лег-ко, – сказал Значимус, изящно поигрывая исключительными бицепсами. Этот вид игры, похоже, напоминал ему что-то знакомое. Иккинг незаметно подошёл к Камикадзе, которая подбадривала Бой-баб.
Камикадза была его другом, несмотря на то что она принадлежала к другому Племени.
– Камикадза, ты можешь оказать мне услугу? Нужно подкрасться в толпе и захватить Камень для меня в следующий раз, когда они протрубят в рог? – спросил Иккинг.
– Но ты не на нашей стороне! – с удивлением воскликнула Камикадза.
– О, я не играю на Хулиганов, – объяснил Иккинг. – Я сформировал свою собственную Команду.
– Ну, тогда ладно, – воодушевилась Камикадза. – Спасибо, что выбрал меня!
Ей уже давно надоело, что её мама, Большегрудая Берта, постоянно твердила, что она слишком маленькая, чтобы играть на Сборище.
– Я хочу, чтобы ты слямзила Камень, а затем перебросила его вон тому большому красивому парню. – Иккинг указал на Значимуса. – Ты сможешь это сделать?
– Конечно, я могу Это Сделать, – фыркнула Камикадза. – У нас Бой-бабы могут украсть ЧТО-УГОДНО. А ты попробуй украсть трусы с Кишкомота Убийственного; по сравнению с этим – это легко-прелегко. Смотри и учись, Иккинг, мой мальчик, смотри и учись…
И Камикадза весело припустила к толпе.
Мятый Косматый Библиотекарь дунул в рог, что было сигналом того, что одна минута речи Стоика истекла.
Толпа взревела, когда Стоик подбросил Камень в воздух. Лес рук взметнулся из кучи-малы, чтобы поймать его, а затем Камень снова исчез.
Стоик ждал, уверенный, что Брехун Крикливый добудет Камень для него, чтобы он смог продолжить говорить. Брехун Крикливый был лучшим игроком в Бей-бол на Архипелаге, так что Стоик и Хулиганы намеревались господствовать на слушаниях на Сборище.
Однако, к огромному удивлению Стоика, когда золотой Огне-Камень наконец появился из узла тел, он был в руках крошечной девочки с огромной копной длинных светлых волос, которая проскользнула через ноги дородного Гостеприимца, аккуратно увернулась от захвата огромного неуклюжего Раздолбая и выполнила поистине великолепный длинный бросок…
… Значимус Исключительный?! Подмышки Одина! Что ОН делает на поле, выглядя раздражающе Героически и безупречно совершенным, как всегда?
Стоик обрушился на Значимуса, пытаясь перехватить Камень.
Боюсь, что Значимус не смог удержаться, чтобы немного не покрасоваться. Он уклонился от Стоика, поймал Камень, пожонглировал им, пока Стоик неуклюже пытался выхватить его, насмешливо повертел его на кончике пальца прямо перед носом Стоика и затем элегантно поставил его на постамент.
