Излечил меня от этой шизофрении мой пятнадцатилетний сын, ткнув меня в статью Ленина «Партийная организация и партийная литература», показав, что именно в этой статье в 1916 году рождена и озвучена идея фашизма как руководство моей партии к действию.
Всё! От коммунизма я излечился. Но к талмуду не приблизился. По-прежнему не имел представления о талмуде. Не изменилось это и спустя восемь лет после выздоровления, когда мы приехали в Израиль.
Здесь с распростёртыми объятиями встретила нашу семью интеллигентная весьма состоятельная публика. Грешен, не сразу я заметил, что мои правдивые без эмоций ответы на их вопросы о жизни в Советском Союзе вызывают у них явное неудовольствие.
Однажды нас пригласила богатая владелица престижной картинной галереи, жена видного архитектора. В роскошном салоне огромной квартиры в северном Тель-Авиве собралась интересная публика, преимущественно профессора-гуманитарии тель-авивского университета. Всё было замечательно, пока беседа шла о литературе, искусстве. Но тут профессор, кажется заведовавший кафедрой ивритской литературы, затеял разговор о социализме. Его поддержал профессор-социолог, сильный английский акцент которого иногда глушил иврит. Я в меру возражал, стесняясь своего полугодичного иврита (русский акцент не исчез у меня и сейчас, спустя тридцать два года). Хозяйка дома спорила весьма активно и эмоционально. Обстановка постепенно накалялась. На Талмуд никто не ссылался. Я о нём не имел представления. А мои оппоненты? Возможно, они знали Талмуд, но для возражений он не был им нужен. В конце концов, я, невоспитанный человек, спросил, почему бы им, если они такие убеждённые социалисты, ратующие за равенство, не уровняться слегка с бедняками, живущими в кварталах бедноты? Почему не сменить дорогой коньяк, которым нас угощают, дорогое виски, которое пьёт уважаемый профессор-социолог, на более дешёвые напитки, с тем, чтобы за отданную беднякам разницу в стоимости те тоже могли купить напитки? Почему бы милой хозяйке не сменить свою огромную квартиру, явно великоватую для двух человек, на более скромную, а за оставшиеся деньги не купить несколько квартир для бездомных?
Больше нас социалисты не приглашали. Как видите, к Талмуду мы на этом направлении не приблизились и в Израиле.
Вниманием нас всё же не обделяли. Однажды на кидуш пригласил нас рядовой капиталист, миллионер, религиозный еврей. Несмотря на то; что я с интересом и увлечением пополнял свои знания Библии, несмотря на четырёхлетний стаж жизни в Израиле, о кидуше имел ещё меньшее представление, чем о Талмуде.
Был жаркий летний день. Пешком из нашего дома в Гиватайме мы пошли в Рамат-ган. Не мог же я в субботу поехать в автомобиле. Да ещё в гости к религиозным людям. Незнакомым с географией Израиля трудно представить себе, как это в жару, имея отличный автомобиль с кондиционером, пешком идут из одного города в другой. Всё очень просто. Прошли мы всего лишь чуть больше одного километра по улице, один тротуар которой в нашем Гиватайме, а противоположный – в Рамат-гане. На жене был лёгкий сарафан. Вполне естественно. Жарко. К тому же в каждой красивой женщине сидит своеобразный эксгибиционист. Как это не продемонстрировать подаренные Всевышним прелести! Ни жена, ни я не знали, что в дом к религиозным евреям в таком виде не приходят. Женщина должна выглядеть скромно. Руки должны быть закрыты ниже локтей.
Пришли. Солидная вилла. Большой салон тремя ступеньками разделён на два уровня. На нижнем за столом женщины. Кстати, никто не сделал жене замечания по поводу её полуобнажённости. Более того, я заметил, что, когда дочка хозяйки принесла лёгкий платок, чтобы накинуть его на плечи жены, хозяйка незаметно отрицательно мотнула головой. За столом на верхнем уровне мужчины. Меня очень удивило присутствие раввина, депутата Кнессета от рабочей партии. Хозяин капиталист и его политический противник! Брат этого депутата, тоже раввин по телевидению комментировал недельную главу Торы. Я с интересом и удовольствием смотрел эти передачи. Изумительный лектор! А к брату его, зная только то, что он депутат от рабочей партии, относился с предубеждением.
Хозяин представил гостью из Монреаля, мультимиллионершу, именинницу именно сегодня, в честь которой этот кидуш (ага, вот оно что – кидуш, – сообразил я) и предоставил слово профессору-теологу тель-авивского университета. В течение примерно десяти минут, пока профессор излагал тему зарока, как она представлена в Талмуде, я сидел завороженный и обалдевший от услышанного. Затем хозяин предоставил слово депутату. Я уже собирался напрячься, чтобы не демонстрировать кислую морду. Выслушав такую блестящую микролекцию, приобщившую меня к Талмуду, сейчас слушать какого-то демагога-депутата? Но депутат поразил меня не меньше профессора. И он цитировал Талмуд. Ну и социалист от рабочей партии!
Тут хозяин предоставил слово мне. И это после двух таких блестящих речей! А мой словарный запас на иврите? Пусть не такой, как у Эллочки-людоедки. Но сравнить с ивритом всех, сидевших за двумя столами? Помогло мне произнесенное хозяином слово Монреаль. И я начал. Рассказал, как, будучи студентом, на лягушках изучал рефлексы. Как знакомился с высшей нервной деятельностью. Всё это, продолжил я, припомнилось, когда я услышал, что уважаемая гостья из Монреаля, потому что именно в Монреальском университете проведено очень интересное исследование. В настоящее время знание двигательных центров в коре головного мозга и точного введения в них электродов настолько совершены, что нейрофизиологи Монреальского университета провели опыт на ста пятидесяти людях с периферическими параличами. Первой была женщина с параличом верхней конечности. Голова её была завешена. Она не могла видеть своей руки. К электроду, введенному в соответствующий двигательный центр, стали подавать ток. Пальцы руки начали шевелиться. Женщину спросили, что она делает. На это она ответила, что вопрос задан не правильно. Пальцы делают – она точно описала действия пальцев. Но… Это не я. Сто пятьдесят испытуемых ответили подобным образом. Нейрофизиологи были поражены. Как и я, они учили нервную деятельность на лягушках. Как и я, они, атеисты и материалисты были убеждены в том, что Я – это наш головной мозг. И вдруг оказывается, что мозг – это всего лишь орган, инструмент, на котором работает какое-то невидимое и непонятное Я. Надо ли объяснять, как изменилось мировоззрение этих исследователей.
Сидевшие за столом согласились с теологом, что мой рассказ можно было бы приобщить к какому-то не то эпизоду, не то рассказу в Талмуде. К сожалению, я не понял, о чём идёт речь.
Чуть больше чем через три года я снова присутствовал на кидуше уже в мою честь. Меня командировали в Лондон на годовое поминовение воинов, погибших в боях с нацизмом. Парад ветеранов и конной гвардии был зрелищем неописуемым, произведшим на меня впечатление, как и на сотни тысяч лондонцев, наблюдавших этот парад. Почти все одиннадцать дней пребывания в Лондоне, кроме торжеств, заполнялись деловыми встречами, в том числе с министрами военным и иностранных дел, мэром Вестминстера и мэром Лондона, депутатами парламента и активом еврейской общины, интервью на ВВС. Даже ланчи с Ротшильдом и администрацией фирмы Маркс и Спенсер носили деловой характер.
В одну из суббот с женой мы были приглашены в синагогу в Гендоне. Это богатый район на северо-западе Лондона, где проживают многие состоятельные евреи.
Ещё в Израиле мне велели взять пиджак с орденами и медалями. Пригласившие в синагогу попросили надеть этот пиджак. Но, сняв куртку, я накинул талит. Таким образом, весь иконостас оказался скрытым. Рядом со мной сидел удивительно симпатичный джентльмен. Познакомились. Бывший раввин этой синагоги. Сейчас на пенсии. Выпускник Оксфордского университета. Во время войны майор английской армии. Молодой раввин рассказал обо мне публике, немало удивив меня знанием подробностей моей военной биографии. Я ведь ни в Киеве, ни в Израиле никогда никому не рассказывал этого. Сосед предупредил меня, что после молебна будет кидуш.
