– Мой отец всегда говорил, что в его жилах течет васпураканская кровь, – заметил Крисп.

– Все возможно, – кивнул Яковизий. – «Принцы» переселились туда после какой-то давнишней войны – или давнишнего предательства.

Так или иначе, тебе это к лицу.

Крисп не знал, что ответить, а потому промолчал. Некоторые из деревенских девушек хвалили его внешность, но мужчина никогда.

К его большому облегчению, Яковизий повернулся к Пирру:

– Ты, надеюсь, объяснишь мне, каким ветром нашего дорогого Криспа занесло в город из его глухомани и каким боком это касается меня.

Крисп заметил, как пристально хозяин дома вперился в глаза игумена. Он также отметил про себя, что Яковизий не собирается ничего говорить по существу, пока не услышит рассказ Пирра. Это внушило Криспу уважение; несмотря на свои сомнительные пристрастия, Яковизий был совсем не дурак.

Изложив историю, поведанную ему Криспом, настоятель продолжил свой рассказ. Его объяснения по поводу того, зачем он вызвал Криспа в монастыре, звучали, как и прошлой ночью, крайне туманно. Яковизий, в отличие от Криспа, ими не удовлетворился и призвал игумена к ответу.

– Ничего не понимаю, – заявил он. – Давай-ка, выкладывай толком, что случилось.

– Только если ты поклянешься мне именем владыки благого и премудрого сохранить эту историю в тайне, – нервно ответил Пирр. – И ты тоже, Крисп.

Крисп поклялся; помедлив немного, Яковизий тоже дал клятву.

– Ладно, – нехотя сдался игумен и рассказал им о своих ночных сновидениях и о том, как он свалился на пол.

В зале воцарилась тишина. Наконец Яковизий нарушил ее вопросом:

– И что, по-твоему, это значит?

– Хотел бы я знать! – в сердцах бросил Пирр. Вид у него был такой же сердитый, как и голос. – Это, безусловно, было знамение. Но благое или злое, от Фоса или Скотоса, я даже гадать не хочу. Могу только сказать, что Крисп куда более незаурядная персона, чем кажется, хотя в чем его незаурядность заключается – ума не приложу.

– Он действительно незауряден – правда, не совсем в том смысле, что ты имеешь в виду, – улыбнулся Яковизий. – Стало быть, ты привел Криспа ко мне, кузен, дабы исполнить приказание судьи отнестись к нему как к родному сыну? Полагаю, я должен быть польщен – если только ты не считаешь свой сон дурным предзнаменованием и не пытаешься спихнуть его последствия на меня.

– Нет! Ни один жрец Фоса не решится на такое, иначе душа его вечно будет маяться у Скотоса во льдах! – воскликнул Пирр.

Яковизий сложил кончики пальцев вместе.

– Надеюсь, что так. – И обратил свою улыбку, обворожительную и циничную одновременно, к Криспу. – Ну, юноша, раз уж ты тут – к добру ли это, или ко злу, – чего бы тебе хотелось?

– Я пришел в город Видесс наняться на работу, – медленно проговорил Крисп. – Игумен сказал мне, что вы ищете конюхов. Всю свою жизнь, за исключением последних двух недель, я прожил на ферме. Мало кто из городских сравнится со мной в умении ухаживать за скотом.

– Где-то ты прав. – Яковизий приподнял бровь. – А предупредил ли тебя мой кузен, наш благочестивый пресвятой игумен…Преувеличенная искренность хозяина превращала хвалебные эпитеты в насмешку. – …предупредил ли он тебя, что порой мне от конюхов нужны услуги особого рода?

– Да, – прямо ответил Крисп и умолк.

– Ну и? – не выдержал наконец Яковизий.

– Господин, если вам нужно от меня именно это, думаю, вы зря тратите время. Благодарю вас за завтрак и за гостеприимство.

Благодарю и вас, святой отец, – прибавил Крисп, обращаясь к Пирру и вставая с кушетки.

– Не спеши! – Яковизий тоже вскочил с кресла. – Мне действительно нужны конюхи. Предположим, я найму тебя только для ухода за лошадьми без дополнительных услуг, обеспечу кровом, питанием и положу… хм-м… один золотой в неделю?

– Другим ты платишь два, – заметил Пирр.

– Я думал, дорогой кузен, что у вас, жрецов, молчание почитается добродетелью, – сладчайшим голосом огрызнулся Яковизий и повернулся к Криспу:

– Ладно, два золотых в неделю, хотя тебе недостало ума попросить самому.

– Только для ухода за лошадьми? – переспросил Крисп.

– Да, – вздохнул Яковизий, – хотя ты не должен на меня сердиться, если время от времени я попытаюсь проверить, не передумал ли ты.

– А вы не будете сердиться, если снова услышите «нет»?

– Ладно, не буду, – еще раз вздохнул Яковизий.

– Тогда по рукам! – Крисп протянул ладонь. Рука вельможи почти утонула в ней, хотя пожатие этого сухонького человечка оказалось на удивление сильным.

– Гомарий! – крикнул Яковизий. Слуга, впустивший Криспа с Пирром в дом, появился через минуту, чуть запыхавшись. – Гомарий, Крисп отныне будет одним из наших конюхов. Найди ему одежду поприличнее, чем это тряпье, и посели с остальными парнями.

– Конечно. Пойдем, Крисп, и поздравляю со вступлением в наши ряды. – Гомарий подождал, пока они прошли ползала, и шепнул:

– У нас тут всяко бывает, зато скучать не приходится.

– Верю, – отозвался Крисп.

– А вот и наш деревенщина, – услыхал Крисп чей-то шепот, войдя в конюшню.

Судя по ухмылкам Барса и Мелетия, реплика предназначалась для Крисповых ушей. Крисп нахмурился. Оба юноши были моложе его, но оба выросли в городе, в более чем зажиточных семьях. Почти все конюхи Яковизия были им под стать. Они, казалось, наслаждались, отравляя Криспу существование.

Барс снял со стены совок и швырнул его Криспу.

– Давай, деревенщина. Поскольку ты всю жизнь прожил в навозе, можешь почистить сегодня стойла. Тебе не привыкать к запаху конских задниц. – Смазливое лицо Барса расплылось в издевательской усмешке.

– Сегодня не моя очередь, – буркнул Крисп.

– Да? А мы все равно выбрали тебя, – отозвался Барс. – Правда, Мелетий? – Второй конюх кивнул. Он был еще смазливее Барса, настоящий красавчик.

– Нет! – отрезал Крисп.

Барс округлил глаза в притворном изумлении:

– А наш деревенщина становится нахальным. По-моему, пора его проучить.

– Вот именно, – согласился Мелетий и с улыбкой предвкушения шагнул к Криспу. – Интересно, как быстро деревенщины усваивают уроки. Я слыхал, они не очень-то смышленые.

Крисп нахмурился еще сильнее. Всю неделю он чувствовал, что злобные подначки рано или поздно кончатся дракой. Он считал, что готов к ней, хотя вариант двое на одного его не прельщал. Крисп поднял руку.

– Погодите! – воскликнул он испуганным голосом. – Я их вычищу.

Давайте совок.

Барс поднял совок и протянул ему. На смазливом лице конюха отразились смешанные чувства удивления, победного торжества и презрения.

– И вычисти как следует, деревенщина, иначе тебе придется вылизать то, что…

Крисп вырвал у него совок, развернулся и ткнул рукояткой Мелетию в солнечное сплетение. Тот сложился пополам, как кузнечные мехи, тщетно пытаясь вдохнуть.

Крисп отшвырнул совок.

– Ну, давай! – прорычал он Барсу. – Или ты только языком трепать горазд?

– Сейчас увидишь, деревенщина!

Барс бросился вперед. Был он силен, бесстрашен и кое-что понимал в борьбе, однако ему, в отличие от Криспа, не пришлось пройти курс обучения у Идалка. Через две минуты он валялся на соломе рядышком с Мелетием, стеная и пытаясь прикрыть руками колено, пах, ребра и парочку вывихнутых пальцев одновременно.

Крисп, тяжело дыша, встал над конюхами. Один глаз у него заплыл, сильно болела ключица, но в целом он нанес куда больше ударов, чем получил. Подняв совок, он бросил его между Мелетием и Барсом.

– Можете сами выгребать навоз.

Мелетий схватил совок и попытался ткнуть им Криспа в лодыжку.

Тот наступил ему на руку. Мелетий взвизгнул и отпустил совок.

Крисп дал ему ногой под ребра, рассчитав удар так, чтобы причинить максимум боли и минимум повреждений.

– Если подумать, Мелетий, так сегодня твоя очередь убирать конюшню. Ты это заслужил.