— Там, среди деревьев, целая тьма этих гради.

— Ты совершенно прав, — сказал Джерин. — Самое интересное заключается в том, как, во имя всех элабонских богов, мы сумеем выманить их оттуда, чтобы сражаться на открытой земле?

Вэн задумчиво промычал что-то, но более вразумительного ответа так и не дал. Джерин принялся размышлять. На открытом пространстве его колесницы могут кружить вокруг гради и осыпать их стрелами, не подвергаясь особой опасности. Среди деревьев все будет иначе. Лошадям придется маневрировать между ними, а экипажи колесниц окажутся ужасно уязвимыми для врагов, могущих выскочить из кустов или из-за стволов столь внезапно, что уже ничего нельзя будет поделать.

Лис тронул сына за плечо:

— Подъедь-ка поближе к лесу, — сказал он. — Я хочу кое-что попробовать.

Дарен повиновался. Лис повысил голос и громко крикнул:

— Если вы не плаксивые трусы, выходите и сразитесь с нами!

Против трокмуа такой замысел, возможно, и сработал бы: блеснуть своей храбростью лесные разбойники всегда были не прочь. Против элабонцев это тоже могло сработать. «Среди нас, — подумал Джерин, — тоже немало сорвиголов». Но из леса раздался крик на неплохом элабонском:

— Если ты такой великий боец, приди сюда и победи нас!

Именно такой ответ дал бы сам Джерин, и с немалым внутренним ликованием. Однако, услышав его от кого-то другого, он не очень-то возликовал. Мало обрадовали его и одобрительные вопли, исторгшиеся из глоток тех гради, которые поняли слова своего предводителя. Только человек, имевший большое влияние на подчиненных ему людей, мог столь невозмутимо отклонить предложение продемонстрировать, что он не труслив. Лис обратился к Вэну:

— Ты был прав, нам не повезло. Кажется, у них появился вождь.

— И что же нам теперь делать? — спросил чужеземец.

— Я бы с удовольствием поджег этот лес и выкурил их оттуда. — Джерин закусил губу. — Но плохо то, что это вряд ли поможет, так как ветра нет, а деревья все еще напитаны влагой дождей, пролившихся на эти места.

Вэн кивнул.

— Да, огонь пойдет очень медленно. Кроме того, они могут побежать в противоположную от нас сторону, к пруду, а не на нас. Так что же нам остается?

Джерин оглянулся назад, на колесницы, набитые элабонцами и трокмуа. Затем посмотрел вперед, на лес, кишащий гради. Вождь гради отказался от схватки в невыгодном для него варианте и в свою очередь предложил Джерину вариант боя, более выгодный для себя.

Вздохнув, Лис сказал:

— Если они не выйдут к нам, нам придется пойти к ним.

Он надеялся, что Вэн попытается отговорить его от этой мысли. Но чужеземец, наоборот, вскрикнул от радости, расплылся в улыбке и хлопнул Лиса по спине, едва не вытолкнув того из колесницы.

— Время от времени, Лис, мне нравится ход твоих мыслей, — сказал он.

— А мне нет, — сказал Джерин.

Когда Лис выкрикнул своим людям приказание сойти с колесниц, чтобы драться с гради в пешем порядке, Адиатанус велел своему вознице подвезти его к нему и сказал:

— Ты что, свихнулся? Воевать с ними в лесу? Именно этого они от тебя и хотят.

— Посмотрим, как они этого захотят, когда получат, — ответил Лис. — Я признаю, что рискую. Но это наша земля. Наша по праву. Если мы не попробуем разбить гради, когда им не помогают их боги, значит, нам следует попросту развернуться и предоставить им право хозяйничать всюду, где они пожелают.

— Но они — гради! — воскликнул Адиатанус. Эти слова были пронизаны страхом, усиленным воспоминаниями о многочисленных потерях. — Одно дело сражаться с ними на колесницах или отбиваться от них, сидя в крепости, но здесь…

— Если ты против, возвращайся обратно, на тот берег Вениен, — резко ответил Джерин.

Если Адиатанус и трокмуа действительно уйдут за Вениен, битва обречена. Его сердце словно набили острыми осколками льда. Но, даже обреченный, он все равно атакует гради, чтобы те поняли, кто тут главный. Пристально посмотрев на Адиатануса, он добавил:

— Если я выиграю эту битву плечом к плечу с тобой, это будет замечательно. Если же я выиграю ее один, ты станешь клятвопреступником и настанет твой черед.

Он не шутил. Адиатанус это прекрасно видел. Вождь трокмуа закусил губу. Джерин холодно смотрел на него, стараясь дать трокмэ понять, кого тому следует бояться больше, чем гради. После долгой паузы Адиатанус произнес:

— Я не клятвопреступник. Мы будем сражаться не хуже вас.

— Докажи это, — ответил Джерин и спрыгнул с колесницы.

Вэн грузно приземлился рядом с ним. Через мгновение Дарен тоже стоял на земле и привязывал лошадей к кустику, который на деле ничему не помог бы, если бы им вдруг вздумалось высвободиться.

— Да пошел ты, лорд принц! — воскликнул Адиатанус и тоже спрыгнул на землю.

Увидев, что враги спешиваются, гради принялись кричать:

— Волдар! Волдар!

Имя чужой воинственной богини отдалось в ушах Джерина звоном. Но, как бы громко ни вопили захватчики, Лис не ощущал ни в воздухе, ни где-либо никаких признаков присутствия Волдар. Значит, ему придется сражаться не с разъяренной богиней, а всего лишь с ее свирепыми подопечными, которые, однако, тоже кое-чего стоят.

Он повернулся к своим воинам.

— Наш клич — Бейверс!

Нет, как и в случае с Волдар, Лис вовсе не ожидал, что элабонский бог примет участие в битве, но, во-первых, он мог и ошибаться, а во-вторых, эти крики могли достичь слуха Бейверса и помочь ему там, наверху, в божественном Домегради. Через минуту он продолжил:

— Если мы выиграем эту битву, думаю, выиграем и войну. Мы уже отогнали их далеко назад. Теперь можно поставить точку, не позволив тому, что нами проделано, ускользнуть у нас из рук. Что вы на это скажете, парни?

— Бейверс!

Этот воинственный клич заглушил крики гради и, кажется, сильно их обескуражил. Они, видимо, до сих пор еще не привыкли к мысли, что кто-либо, пусть даже какой-нибудь бог, может осмелиться противостоять им или их божествам. Им же хуже, подумал Джерин. Жизнь полна неожиданностей. Он взмахнул рукой, и элабонцы с трокмуа ринулись к лесу.

Когда гради увидели, что враги атакуют их в пешем строю, некоторые из них выскочили из зарослей, чтобы сойтись с ними в поле. Однако несколько элабонцев и трокмуа, еще не оставившие колесниц, схватили луки и принялись стрелять в смельчаков. После того как кое-кого из них пронзили стрелы, остальные ретировались обратно в лес.

По крайней мере, на пару-тройку гради за деревьями теперь меньше, подумал Джерин. Он старался держаться впереди Дарена. Как бы там ни было, сражение предстояло тяжелое. Его сын уже храбр, как настоящий мужчина, но из качеств, присущих настоящим мужчинам, ему пока что недостает ни силы, ни осторожности. Если битва в условиях леса позволит, Лис постарается его защитить. Исходя из рациональных соображений, он понимал, что забота о безопасности двоих человек одновременно лишь снижает вероятность того, что хотя бы один из них уцелеет. Ну и черт с ней, с этой рациональностью, решил он.

Тут из-за ствола дуба выскочил гради. С криком «Волдар!» он взмахнул топором, занеся его для смертельного удара. Джерин отбил удар своим щитом. Следя за тем, чтобы грозное лезвие сшиблось с ним под углом, а не перпендикулярно. Иначе оно могло с легкостью прорубить тонкую бронзовую обшивку, а потом через кожу и дерево добраться и до руки.

Он сделал выпад. Гради парировал его топором, отклонив клинок Лиса в сторону. И отступил на шаг-другой. Взгляд его стал напряженным и подозрительным. Он явно не имел опыта боя с левшой, тогда как Джерин всю свою жизнь сражался с правшами.

Гради вновь взметнул свой топор. На этот раз Джерин отбил удар мечом и пошел вперед, тесня гради щитом, пока здоровяк-северянин не зацепился ногой за корень и не упал. Джерин, работая мечом, словно кинжалом, пронзил ему горло. Оттуда вырвался булькающий крик: враг захлебнулся собственной кровью.

Джерин поднялся на ноги и огляделся вокруг. Не увидев Дарена, он грязно выругался. Он ведь, сверх всех своих планов на это сражение, планировал и приглядывать за юнцом.