Договорить не успела, потому что взбешённая Тшольке толкнула меня под струю с явным намерением утопить. Наглотавшись воды, я едва не захлебнулась, закашлялась и в ответ полоснула ногтями по лицу обидчицы. Стоило это дорого: меня повалили с ног, вновь засунули под потоки воды и открыли краны на целый оборот.

   Я отчаянно извивалась, судорожно крутила головой в поисках спасительного воздуха, но Осунта держала крепко, не давая вырваться.

   - Запомни, хорошенько запомни это утро, - наклонившись к самому уху, прошипела она. - Узнаю, что ты вертишься вокруг Эдвина, сделаю всё, чтобы вылетела из Академии. Не исключат - так в Школу иных сошлют. Отступись, вертихвостка!

   - Так замуж не терпится, что насильно жениха в Управу поволочёте? - пожертвовав клоком волос, избавилась от мёртвой хватки Тшольке, отползла в сторону и отдышалась.

   Рубашка липла к телу и холодила. Она ничего не скрывала, и Осунта тут же оценила мою грудь и бёдра. Судя по всему, увиденное ей не понравилось - значит, боялась, что могу привлечь Лазавея. Мне под её взглядом было неуютно: хоть и женщина, но посторонняя, да и мысленно будто изнасиловала. Я не шучу: в глазах отразилось что-то такое... Явно прикидывала, как меня можно употребить в постели. Не самой, разумеется, но от этого не легче.

   Наконец Тшольке презрительно скривила губы и отвернулась. На мой вопрос так и не ответила. Воспользовавшись моментом, поднялась на ноги и ухватила Осунту за "хвост". Целью моей были не волосы, а лицо, и я до него добралась.

   Сочащаяся кровью царапина украсила щёку Тшольке. Та отскочила, побагровела, рявкнула:

   - Сегодня же пробкой из бутылки вылетишь!

   - Ничего, я всё ректору расскажу, - расплылась в ответной улыбке я. - И покажу. Не сама же я упала. А ещё отцу напишу.

   - Пугаешь папочкой, девочка? - Тшольке обошла меня по дуге и прищурилась. - Ой, напрасно!

   Пока я придумывала, чтобы ей ответить, Осунта гордо удалилась, громко хлопнув дверью.

   Выдохнув, стащила мокрую, заляпанную кровью рубашку и кое-как ополоснулась. Похоже, страх перед водой останется надолго: под струю заставила себя забраться с третьего раза. Горло до сих пор першило, а то, что случилось пару минут назад стояло перед глазами.

   Запахнувшись в халат, подобрала с полу ночнушку и решилась глянуть на себя в зеркало: красавица! Такое не замаскируешь. Даже не знаю, к лучшему или к худшему. Если выяснится, что я подбиваю клинья к преподавателю, по голове не погладят. Зато Тшольке накажут: она не имела права причинят вред студентке.

   Робко приоткрылась дверь, и в помывочную заглянула наша староста. Обнаружив меня живой, с облегчением вздохнула и поинтересовалась:

   - Агния, ты как? За что она тебя?

   - Это личное, - буркнула я, пытаясь высушить волосы полотенцем. Посвящать весь Студенческий дом в свою жизнь не собиралась.

   В голове возник план: попасться на глаза магистру Лазавею. Пусть полюбуется на месть ревнивой любовницы. Уверена, магистр не оценит и заведёт с Осунтой неприятный разговор.

   Светана при виде моего распухшего носа и всклокоченных волос пришла в ужас. Объяснять, кто это сделал, не требовалось, так что подруга могла торжествовать: она же предупреждала!

   Лаэрт, дожидавшийся на крыльце, присвистнул и пообещал наказать обидчика. Сомнительно, но спасибо.

   На меня все косились, так что пришлось замотаться платком. Так и шла в учебный корпус, гадая, как же избавиться от ревнивицы. Затяжная война неизбежна, пора бы нанести ответный удар.

   Магистру Анук, которая вела у нас "Основы арифметических вычислений в магии", хватило одного взгляда, чтобы отправить меня в лазарет. Не стала возражать: на занятия опоздала, сосредоточиться всё равно не могла, так что посижу с ватой в носу у магистра Аластаса.

   В здании царила небывалая тишина, я в полном одиночестве плелась по коридору. Задумавшись, едва не получила дверью по лбу. Возмущаться не стала: лицо и так произведение искусства, хуже уже не станет. Сотрясение мозга тоже не исключено: что-то подташнивало, а Тшольке о пол-то приложила, хоть и не затылком. Или это нервы?

   - Агния? - магистр Лазавей изумлённо взирал на меня с порога комнаты преподавателей. Удивление быстро сменилось беспокойством. - Кто это вас?

   - Демон в женском обличии, - вздохнула я. - Магистр Анук отпустила, я не прогуливаю...

   Магистр раздражённо отмахнулся: глупости говоришь, и заявил, что учёба для меня сегодня закончена, после чего вызвался проводить до лазарета.

   - У вас студенты, я сама прекрасно дойду.

   - Нет у меня сейчас занятий, а дойти... Считайте, верну долг, - усмехнулся Лазавей и напомнил, как полтора года назад я назойливо заботилась о его здоровье.

   - Но у вас же была рука сломана...

   - А у вас нос. И это гораздо хуже: без сращивания не обойтись.

   Магистр протянул носовой платок: заметил, что мой уже целиком пропитался кровью. Поблагодарила и оперлась на руку Лазавея. Тот ободряюще похлопал по плечу, заверив, что магистр Аластас - знаток своего дела.

   - Помнится, вы синяк сами вылечили, - воспользовавшись моментом, осторожно прижалась, уловив запах туалетной воды магистра. Так, и давно он им пользуется? Впрочем, откуда мне знать: раньше не принюхивалась. Что-то ненавязчивое, слабенькое, свежее.

   - На вашем месте я бы не поручал мне свой нос, - усмехнулся Лазавей. - Вдруг неправильно сращу хрящ? И, Агния, не стоит так откровенно... хмм... стремиться оказаться поближе.

   Значит, мне прижиматься к нему нельзя, а ему поддерживать меня за талию можно. Странная мужская логика! В этот раз хотя бы не отчитал, не обвинил в лёгком поведении.

   В лазарете одиноко скучал помощник лекаря. Я его не знала - практикантов у магистра Аластаса всегда хватало. И все неказистые, увлечённые наукой, а не собственным внешним видом.

   Лазавей усадил меня на стул, велев студенту оказать посильную помощь, а сам отправился на поиски магистра Аластаса. Когда он вернулся, я лежала на кушетке с предсказуемой ватой в носу и холодным компрессом на лбу. Вид, наверное, имела жалкий, но Лазавея, кажется, это не пугало. Магистр подошёл, положил одну руку мне на переносицу, другую - на висок. Сосредоточился, будто уйдя в другой мир, и обернулся к магистру Аластасу:

   - Вроде, ничего серьёзного, без истощения магического резерва. Я, конечно, не специалист, но...

   -...но в рамках самовыживания лечебное дело знаете, - с добродушной улыбкой закончил Аластас. - Не прибедняйтесь, Эдвин, все боевые маги врачевать умеют. Только откуда у девочки резерв? Она ведь с Общеобразовательного.

   - Да есть крохотный. Преподаватели Иных у неё зачатки дара обнаружили.

   - Тайо постаралась? - лекарь отстранил Лазавея и присел возле меня. - Помню её, как же. Много тогда ворчали, что ректором назначали женщину, но человек тремя видами магии владеет... Ладно, что тут у нас?

   Не выдержав, ойкнула, когда Аластас вытащил затычки и надавил на горбинку носа. Слёзы брызнули из глаз, пальцы судорожно вцепились в простыню.

   - Ну? - набросился на лекаря Лазавей. - Перелом?

   - Трещинка. И пара ссадин на лбу. Сейчас всё исправим.

   Аластас закатал рукава и сплёл паутинку из зелёных нитей. Прищурил один глаз и накрыл ею мой нос.

   Защипало, зазудело. Ноздри разбухли, будто от простуды.

   Попросив не двигаться, лекарь ловко вправил нос и ещё с минуту что-то творил с ним.

   Боль ушла, только дышалось с трудом.

   Лекарь тем временем приподнял мне голову и накрыл затылок и лоб ладонями. От их прикосновений стало так тепло, хорошо, потянуло в сон. Не удержалась, зевнула и прикрыла глаза.

   - Готово, - донёсся сквозь дрёму голос магистра Аластатаса. - Это не магия, физическое воздействие. Девочка ударилась обо что-то твёрдое, падала с высоты. Толкнули, очевидно. А ещё у неё в носу вода.