– А если опять дочка?

– Ты гляди, мать, даже не протестуешь! Видать, сильно втюхалась! Да только все мужики сынков хотят, да по большей их части дочек любят сильней! Борьку своего забыла что ль? Вон он как с твоими носится, а с Сонькой я вообще молчу! На моря за ней помчался!

– А если он не выживет? – предположила Оля, помрачнев.

– Тьфу ты! Дура какая! – всплеснула руками Любка, – ты думай об этом побольше, глядишь, и впрямь помрет! В церковь сходи, помолись, свечку за здравие поставь.

– Я молиться не умею…

– А говорить умеешь? Вот и говори, как есть. Господь, он всегда услышит.

– Правда?

– Ну, как маленькая, чесслово! Иди уже.

– Возьми в пакете футболки, – попросила Оля, – пусть Арбатов для Саши с Дашей подпишет.

– Ладно.

Ольга в хорошем настроении отработала день и собралась за Олегом, но сначала созвонилась с Борей.

– Да, – услышала она в трубке серьезный голос бывшего мужа.

– Борь, ты еще в больнице? – спросила Ольга.

– Да, но собираюсь домой.

– Я минут через пятнадцать подъеду.

– Тебя подвезти? – спросила Ольга, когда Борис сел в машину.

– Нет, это сейчас на три часа растянется, – возразил мужчина, – я лучше на метро. И потом еще в магазин хочу зайти.

– Я тут майки привезла, – она передала ему пакет с подарками для дочерей, и достала уже упакованную в целлофан баночку с таблетками. – И еще. Это я сегодня забрала у Олега.

– Он сказал, где это взял?

– Да, жена подсуетилась.

– Завтра попрошу провести анализ. Как только получу результаты, тебе сообщу.

– Спасибо, Борь!

– Я еще ничего не сделал, – он искренне улыбнулся и открыл дверь. – Удачи тебе!

– Ну что, как статья? – спросила Оля.

– Тут такое дело, – он был так рад ее видеть, что чуть не кинулся здесь же ее целовать, но, с трудом сдержав это желание, он продолжил: – Тебя хотят на обложку. Номер сдаем через неделю, поэтому, если ты согласна, в ближайшие пять дней нужно будет фотосессию сделать. Любые два часа, когда тебе удобно.

– Ты сделал бомбу? – сделав вывод, спросила Оля.

– Не совсем, – Олег улыбнулся своей находчивости. – Я написал всю историю с псевдонимом, но настоящего имени не раскрывал, якобы так хочешь ты. Таким образом, есть и пища для размышления читателя, и бомба, и ты осталась при своем имени, и статья моя впервые понравилась главному редактору.

– Я не прогадала, поверив тебе, – восхитилась Ольга, понимая, что любой другой на его месте воспользовался бы моментом и ее доверчивостью. – Едем к маме?

– Да.

– Надо заехать в магазин, не с пустыми же руками ехать. Что любит твоя мама?

– Мамуля обожает торт «Наполеон», – улыбнувшись, ответил Олег, – она раньше сама его часто пекла, а теперь тяжело стало.

– Может, нужно еще чего, она ведь одна живет?

– Нет, она только ругаться будет. В нашем доме, на первом этаже, когда-то был гастроном, а теперь супермаркет. Мама ходит туда каждый день, чтобы кровь в жилах не застаивалась. Для этих же целей у нее Бамбина – золотистый лабрадор – прелестное существо.

– Олеженька, родненький, – мама троекратно расцеловала сына, – как я рада! Будем знакомы, я – Нина Никитична. Вас как величать, барышня? Ах да, запамятовала, да как же вас можно не узнать, Леночка? Мне очень нравится, как вы играете. Да, сынок, а почему ты мне по телефону сказал, что барышню зовут Ольга?

– Это мое настоящее имя, – ответила Оля, улыбнувшись, и протянула женщине коробку с тортом, – это вам.

– Премного благодарна, – улыбнулась та, – да вы проходите, что в дверях-то стоять. Вы, ребятки, простите, что я вот так с порога, но что водить кота за нос, сынок, не значит ли это, что ты решил развестись с этой?

– Да, мам,…

– Господи, ты услышал мои молитвы! – Нина Никитична перекрестилась. – Я надеюсь, вы, Оленька, ничего не имеете против венчания?

– Нет.

– Ну вот – нормальная женщина!

– Мама, мы пока еще не планировали жениться, – возразил Олег.

– Что ты говоришь, Олеженька, – и мама схватилась за сердце, – ты в курсе, сколько мне лет? По всем фронтам уж бабка, Кирюшка на днях свою девочку привозил, а ты все никак не соберешься. Ой, что-то мне не хорошо, проводи-ка меня в зал. Бамбина, на стол ни лапой! Ох, господи! Я ж суп поставила! Ой…

– Нина Никитична, что за суп-то? – спросила Ольга, видя, что женщине нездоровится.

– Да с фрикадельками, будь он неладен…

– Не извольте беспокоиться, – и Ольга удалилась на кухню.

– Вот и умница, – шепнула Нина Никитична, сев на диван. – А ты, плут, мать провести хотел? Я ж знаю тебя как облупленного! За столько лет никогда никого не приводил, и вдруг как снег на голову свалился! И разводиться собрался, слава тебе, Господи! Уже решил ведь все, чего испугался-то? И у барышни глаза горят как звезды, думаешь, слепая, совсем ничего не вижу? И от венчания не отказывается. Ты подумай сам, если бы она за тебя не хотела, она бы иначе ответила…

– Мама, Ольга замужняя женщина, – вмешался в ее монолог Олег, но не тут-то было.

– Подумаешь, штамп в паспорте! – усмехнулась мать. – Как будто в наше время это проблема! Главное, чтобы не венчанная была. А так, это дело поправимое. Было бы желание… Кстати, обвенчаться можно и со штампом…

– Мы знакомы всего неделю… – попытался вставить свое слово сын.

– Милый мой! Мне было семнадцать лет, мы поехали в деревню к бабке на каникулы. Отец меня за руку взял, к себе привязал и в церковь привез. Пока к мужу не перевязали, сам не отвязался. А до этого момента я твоего отца в глаза не видела. В первую брачную ночь он спал на полу, а утром в армию ушел. Когда вернулся весь такой красивый, он же моряком был, мать к нему выгоняла, но он с ней поговорил, и она успокоилась. Я тогда смягчилась к нему, да только он за мной еще не один год ухаживал, прежде чем мы по закону поженились. И ничего. И полюбились. А у тебя вон с любовью все в порядке.

Олег зарделся как мальчишка.

– Да ладно тебе краснеть-то, – засмеялась мать, – ты лучше скажи – с ночевкой приехали али как?

– Можно у тебя пожить? – робко спросил Олег.

– Да живите, мне-то что, лишь бы я вам не мешала…

– Ну что ты, мама!

– Глупый ты у меня, Олежка, – мать грустно вздохнула, – годков нажил, а ума не набрался. Ехали бы вы к тебе домой и голову не морочили…

– Мам…

– Дай сказать! – строго оборвала его мать. – Съезди. Если не сможешь там находиться, я всегда приму, будь уверен. Тогда продай ту и купи новую квартиру. Только запомни, сынок, если ты любишь Ольгу, то больно тебе уже не будет. Легче тебе станет, и Аленушку отпустишь, наконец, сколько ж можно ей, бедной, маяться, того и гляди с собой заберет. Мать ведь забрала, чтоб не мучилась.

– Ну вот, суп готов, – заявила Ольга, войдя в комнату.

– Пойдем пробовать.

Нина Никитична была в полном восторге от пассии своего сына. Мало того что барышня не побоялась прийти к матери возлюбленного спустя неделю знакомства, это при их-то обстоятельствах, она к тому же в чужом доме помогать вызвалась, и сделала это весьма успешно.

В общем-то, ничего страшного не произошло бы, если бы она и не помогала. Нина Никитична симулировала, просто проверяла, на что способна эта дамочка. Она, конечно, догадывалась, что Оленька ее в два счета раскусила, даром что сама актриса, вон какая. Но это было не страшно. Барышня по всему производила впечатление умной женщины, а значит, она не обидится на старуху, она все-таки о сыне печется. Главное, этот самый сын все принял за чистую монету. Мужик он и есть мужик, какой бы он не был распрекрасный.

Но еще важнее было то, что Олег выглядел счастливым и глаза его сияли. А это дорогого стоит, ведь со дня смерти Аленушки прошло уже очень много лет, а он только сейчас обрел счастье.

Когда он привел в дом Люську, он еще горевал, она нужна ему была только в утешение. Не нужно ему было на ней жениться, и Нина Никитична отговаривала. Но он хотел забыть Аленку, хотел, чтобы у него были дети. Он был уверен, что с появлением детей его душа успокоится. А Люська полная дура или ею успешно прикидывается.