Райна ахнула, и все повернулись туда, где стоял Рик.

— Даже не знаю, что обиднее. То, что вы все здесь обсуждаете мою личную жизнь, или то, что вы имеете от меня секреты. — Насупившись, он скрестил руки на груди и ступил в кухню.

Райна не слышала, как он вошел в дом, а по удивленным лицам остальных поняла, что и они не слышали. Рик прислонился к косяку двери. Он заметно осунулся. «Поражение» не принадлежало к тем словам, которые были в употреблении у Чандлеров, но то, что произошло между Риком и Кендалл, явно нельзя было назвать успехом.

А судя по его настроению, дальше дела вряд ли пойдут лучше.

— Ты давно здесь стоишь? — поинтересовалась Райна. Но потому, как засосало под ложечкой, она уже знала, каким будет ответ.

— О, я появился тут как раз в тот момент, когда ты упомянула про маленькую уловку с болезнью сердца. — Рик яростно стиснул зубы, в потухших глазах его была горечь от предательства.

— Рик…

— Не сейчас, ладно? Мне уже как следует досталось сегодня. Так что заниматься еще и этим просто неохота. Я рад, что ты здорова. Жутко рад, если честно. — Недоверчиво качнув головой, он повернулся к двери.

— Рик — Роман выступил вперед.

— До тех пор пока ты не докажешь, что не имел отношения к ее мошенничеству, нам не о чем говорить, — не оборачиваясь, произнес Рик.

— Шарлотта, нам с братом нужно выпить. Эрик проследит, чтобы ты нормально добралась до дому. — Роман посмотрел на Эрика, и тот кивнул.

— Лучше я напьюсь один, — пробурчал Рик.

— Обо мне не беспокойся. А вам двоим нужно выговориться. — В голубых глазах Шарлотты промелькнули жалость и беспокойство. — Рик, ты же знаешь, как мы тебя любим.

— Да, только какой-то странной любовью.

— Ты прав. Я понимаю, тут не может быть никаких извинений, но… — Голос Райны упал.

— Мам, я сам этим займусь. А ты просто расслабься и немного поспи, ладно? — Роман коснулся ее плеча. Ей была приятна его забота.

Хотя Роман никогда не мирился с ее обманом, он не предал ее сейчас. Ее тронула его преданность. Она любила своих сыновей, наверное, чересчур любила, если ее добрые намерения обернулись для них болью.

— Где Кендалл? — Шарлотта задала вопрос, который, как понимала Райна, вертелся на языке у всех.

— Дома. Наверное, укладывает вещи, — пробормотал Рик.

Райна вздрогнула.

— Если нужно, я съезжу к ней и поговорю. — Еще не договорив фразы и увидев, как Роман знаками показывает, чтобы она держала рот на замке, Райна поняла, что сейчас скажет ей сын.

— Тебе кажется, что ты еще мало натворила?

Его досада пронзила Райне сердце — тот орган, которым она пользовалась, чтобы манипулировать сыном. Вот она, идеальная справедливость, подумала Райна, но мысль эта не принесла ей утешения, а лишь усилила боль.

Но и Рик тоже страдал. На него одновременно свалились и отъезд Кендалл, и признание матери в обмане. Сейчас ее собственные трудности бледнели по сравнению со страданиями, которые, должно быть, испытывал Рик.

Однако, простит ее Рик или нет, в любом случае Райна должна была помочь им с Кендалл отыскать путь назад, друг к другу. К сожалению, ей никак не удавалось придумать, с чего начать.

Кендалл все же как-то удалось пережить эту ночь с двумя девочками-подростками, с собакой и со своей сердечной болью. Девочки помогли ей вымыть Хэппи. Конкретное дело заняло Кендалл и отвлекло от чувства унижения, которое она испытала. Но все равно она снова и снова спрашивала себя, кто мог с ней так поступить.

Хотя у Рика имелись свои догадки на этот счет, Кендалл не могла себе представить, что кто-то мог ее так сильно ненавидеть, чтобы почти голую выложить для обозрения на экран. Единственным человеком, который открыто выказывал свою неприязнь к ней, была Лайза Бартон. Но Кендалл не могла понять, как школьная учительница могла рискнуть своей работой и авторитетом и опуститься до подобной низости.

К тому времени, когда девочки, нахихикавшись, заснули, не имея никакого понятия о происшествии на слайд-шоу, Кендалл пришла к выводу, что не имеет никакого значения, кто ее подставил. Ведь этот человек сослужил ей добрую службу. Ей, можно сказать, показали, почему мечты никогда не станут явью и почему Кендалл Саттон не сможет жить в маленьком городке с таким добрым и славным человеком, как Рик Чандлер.

Когда занялось утро и свет проник через раздвинутые шторы, Кендалл уже сотни раз прокрутила в голове слайд-шоу и фотографии, показанные на нем. Ей не было стыдно ни за свою карьеру, ни, в частности, за эти снимки. Ведь, даже очень нуждаясь в деньгах, она никогда бы не согласилась участвовать в том, что унижало бы ее как человека или могло отрицательно сказаться на репутации семьи. Но факт оставался фактом. Ее полуголую выставили перед всем городом, перед людьми, которые были добры к ней и переживали за нее.

Чандлеры заслуживали лучшего — и Шарлотта, которая вела свой собственный бизнес, и Райна, у которой были понятия о морали и к тому же имелись проблемы с сердцем, при которых противопоказаны стрессы, и, конечно, Рик, чья репутация отличного копа ничем не была опорочена. Пока он не спутался с Кендалл.

Тряхнув головой, Кендалл подошла к окну и оглядела покрытую росой лужайку. За всю свою взрослую жизнь в первый раз она позволила себе поверить в невозможное — осесть здесь, стать жительницей этого города, членом семьи Рика. Стать частью жизни Рика. И вот прошлой ночью ей был дан ответ. В картинках. И все мечты ее улетучились, словно их и не было. Ее, как ребенка, ткнули носом в то, что семья и стабильность существуют для других, но не для нее.

Слава Богу, Ханна не присутствовала на шоу! Хорошо хоть, что новости она узнает от нее, а не от кого-нибудь со стороны. Кендалл очень хотелось уберечь Ханну от переживаний, хотя вряд ли это удастся. Единственное, что Кендалл могла сделать, — немного смягчить удар.

Потом они с Ханной отправятся на Запад, подальше от этого городка, и станут привыкать друг к другу. А может, они так и не научатся жить вместе.

— Доброе утро, Кендалл. — Девочки влетели на кухню с энергией подростков, встречающих новый день.

Кендалл, мечтавшая лишь о том, как бы снова очутиться в постели, принужденно улыбнулась:

— Доброе утро. Приготовить вам завтрак?

— Не-а. Обойдемся хлопьями, — откликнулась Ханна.

— Как прошло слайд-шоу? Мы так были заняты Хэппи, что я забыла спросить. — Джинни погладила пса по голове. — Мама обычно ходит на шоу, но в этот раз решила не идти, потому что там из года в год показывают одни и те же фотографии и ей это уже надоело.

В присутствии подружки Кендалл не собиралась ничего говорить Ханне.

— Там было… интересно. А чем вы собираетесь заниматься сегодня? — ушла она от темы разговора.

Тут звякнул ее мобильный телефон, и Кендалл не стала ждать ответа на свой вопрос.

— Я дала этот номер подружкам. Отвечу сама. — Ханна схватила трубку со стойки. — Алло?

Кендалл прислушалась, надеясь, что Рик не станет звонить с самого утра.

— Это кто?

— Пожалуйста, назовитесь, — поправила ее Кендалл, поморщившись. Наверное, Кендалл умрет раньше, чем Ханна научится вежливости.

— Нет, нет и еще раз нет! Дом не продается и не будет продаваться. Нет, вы не сможете поговорить с хозяйкой, потому что сначала поговорю с ней я. — Ханна отключила трубку и повернулась к Кендалл: — Как ты могла?!

Только этого ей сейчас не хватало!

— Я не выставляла дом на продажу, Ханна.

— Пока нет. Я слышала, что сказала эта Тина Робертс. Ты собираешься выставить его, а потом продать. А дальше что? Я снова отправлюсь в какой-нибудь интернат? Как ты могла?! — повторила она, захлюпав носом, и ладонями вытерла мокрые глаза.

У Кендалл защемило сердце от боли за сестру. Она прекрасно помнила, что чувствуешь, когда тебя предают, и собиралась защитить Ханну от печального опыта.

Переводя взгляд с Кендалл на Ханну, Джинни прислушивалась к семейной ссоре. С этим Кендалл ничего не могла поделать. Невозможно было заставить сестру помолчать, пока они не одни.