Роман не мог понять, то ли она вправду такая тупая, то ли притворяется.

— Элис, мы живем в маленьком городке, я просто повел себя дружелюбно. А теперь одевайся.

Он скрестил руки на груди, отвернулся и прислонился к дверному косяку. Ему не верилось, что он обнаружил в своей постели голую Элис Магрегор.

Не в его привычках было действовать жестко, но он не собирался шутить с ней или давать хотя бы малейший повод заподозрить, что он согласен, чтобы такой случай повторился. Этого бы не произошло, будь дверь дома заперта. Роман подумал, что его матери придется выслушать серьезную лекцию о безопасности. Нельзя больше быть такой доверчивой. Поддавшись ложному ощущению безопасности, она оставила дверь незапертой, ее белье могли украсть, а у Романа в опасности оказалось не белье, а само тело — если бы Элис добилась своего.

Он понятия не имел, как Элис узнала, что его матери нет дома и что она может беспрепятственно войти в дом и устроиться в его спальне по-хозяйски. Да ему это было и не важно, лишь бы она поскорее убралась восвояси. Он покосился через плечо и увидел, что Элис даже не шелохнулась.

— Мне нравится, когда мужчина изображает из себя недоступного.

Из холла донесся смех — смех Райны и более низкий, рокочущий мужской смех. Услышав, что в доме есть кто-то еще, Элис испуганно расширила глаза.

«Этого мне только не хватало — зрителей», — подумал Роман.

Он сделал Элис знак пошевеливаться, но она села на кровати и застыла, словно окаменела.

— …вижу свет наверху. Роман, это ты?

Голос Райны звучал все громче, все ближе, и ей удалось то, что не удалось Роману. Элис выскочила из кровати и быстро наклонилась за одеждой.

— О Боже…

Пытаясь натянуть джинсы, она запрыгала на одной ноге, стараясь засунуть вторую в штанину, которая оказалась вывернутой наизнанку.

— Роман, это ты? — позвала Райна. — Ответь!

— Не вздумай! — прошипела Элис.

— Я думал, некоторым вещам тебя научили еще в детском саду, — заметил Роман. — Если ты сядешь и будешь засовывать ноги в штанины по очереди, получится гораздо быстрее.

Шаги Райны зазвучали громче, чем стук его сердца. И теперь, когда Роман об этом задумался, он понял, что давно уже не слышал более приятного звука. Когда тебя застукают, это убивает интерес напрочь, и если красная как свекла физиономия Элис что-то значит, то можно надеяться, что она в обозримом будущем больше здесь не появится, да и с ним постарается не встречаться.

Он дождался, пока Элис успокоится настолько, что сумеет засунуть одну ногу в штанину, и только после этого ответил матери:

— Мама, я тебя слышу. Я недавно вернулся.

Послышался мужской голос, мужчина — по-видимому, Эрик — разговаривал с Райной, что объясняло, почему она до сих пор не поднялась на второй этаж. Она ходила по лестнице только один раз утром и один раз, обратно, вечером. Роман уже обсуждал с Чейзом возможность переделать одну из комнат первого этажа под спальню матери, учитывая состояние ее здоровья.

— Я хочу узнать все про твой уик-энд, — крикнула Райна. На лестнице послышались ее шаги, на удивление быстрые.

— О-о-ох, нет!

Элис в панике взвизгнула.

Роман все еще стоял в дверях. Повернувшись к Элис, он увидел, как она сбрасывает с себя джинсы. Вместо того чтобы одеться, она сорвала с кровати бежевое клетчатое одеяло и закуталась в него.

«Все страннее и страннее», — подумал Роман. Он покачал головой и сказал, обращаясь к Элис:

— Между прочим, здесь доктор Фаллон. Но ты не волнуйся, я уверен, за годы врачебной практики он привык быть тактичным.

Роман подумал, что на самом деле могло быть и хуже. Например, вслед за матерью мог прийти Чейз с его принципом «я только сообщаю факты».

Райна поднялась по лестнице и подошла к Роману. Он, как мог, загораживал ей обзор спальни.

— Привет, мама, как себя чувствуешь?

Он посмотрел поверх плеча матери на доктора Фаллона, который стоял за ней.

— У меня немного сбилось дыхание от подъема по лестнице. Давай присядем на твою кровать и поговорим.

Она попыталась пройти мимо Романа в его комнату, но он преградил ей путь.

— Мама, туда нельзя.

— Кто там? Шарлотта? — Казалось, подобная перспектива Райну взволновала и обрадовала.

— Нет, не Шарлотта. Мама, прошу тебя, тут и без того черт знает что творится, я не хочу, чтобы ты встревала в это дело и тем более расстраивалась.

Райна покачала головой и попыталась заглянуть в комнату через плечо Романа.

У нее за спиной доктор Фаллон закатил глаза, словно говоря: «Если она что-то задумала, ее не остановишь». Роман и сам прекрасно это понимал.

— Ну хорошо, смотри сама, — прошептал Роман и приложил палец к губам, знаком прося мать вести себя тихо. Он не считал своим долгом защищать Элис от ее же собственной глупости, но предпочел бы, чтобы Райна быстро заглянула и исчезла, а не унижала женщину, вмешиваясь в эту историю.

Он вошел в спальню, мать вошла следом. Они вошли в ту самую минуту, когда Элис пыталась дрожащими руками открыть окно. Но, как понял Роман, окно было крепко заперто и Элис не угрожала перспектива открыть его и вывалиться со второго этажа.

— Роман, я думаю, мы предоставим Эрику позаботиться о девушке, она явно расстроена, — прошептала Райна и, взяв Романа за руку, потянула его прочь из комнаты.

Роман спохватился, что предстал перед матерью в нижнем белье. Он поспешно схватил джинсы, которые так и валялись на полу в ванной. К счастью, он умел справляться со смущением лучше, чем Элис.

— Ты права, мама, пойдем вниз.

Роман выпроводил мать из комнаты, быстро сбегал в ванную за джинсами и спустился в кухню в тот момент, когда Райна наливала себе антацид.

— Приготовишь мне чай? — попросила она. — Лично меня вся эта суматоха утомила.

Роман посмотрел на мать с тревогой.

— Ты уверена, что у тебя всего лишь изжога? Может, это связано с сердцем? Я могу попросить Эрика…

— Не надо, со мной все хорошо. Просто легкое несварение. — Она похлопала себя по груди. — Эрик сейчас нужен той девушке больше, чем мне.

— Только если что не так, пожалуйста, не забывай о своем здоровье, ладно?

Роман проверил, есть ли в чайнике вода, и зажег под ним горелку.

— Думаю, Элис надо дать успокоительного и провести с ней беседу. О чем она только думала? — Райна покачала головой и села за стол.

— Кстати, а о чем думала ты, оставляя дом незапертым?

— Позволь тебе напомнить, я живу в Йоркшир-Фоллз всю жизнь и у меня никогда не было причин запирать дверь.

— Пять краж за одну неделю — это для тебя недостаточно веская причина?

— Я согласен, об этом мы еще поговорим позже, — сказал Эрик, входя в кухню. Он понизил голос: — Элис ждет в холле, полностью одетая. Я отвезу ее домой. Я ей пообещал, что об этой истории никто ни словом не обмолвится.

При этих словах Эрик смотрел не на Романа, который сам был заинтересован сохранить инцидент в тайне, а на Райну. Роман догадывался, что мать бы с удовольствием повисла на телефоне и рассказала об этой богатой событиями ночи всем своим подругам.

Во взгляде Райны промелькнула обида.

— Что же я, не понимаю, когда нужно помалкивать?

Роман накрыл руку матери своей.

— Мама, я уверен, Эрик не хотел тебя оскорбить. Он просто проявил осторожность.

— Вот именно. Спасибо, Роман. Райна, я тебе позвоню. — Голос Эрика смягчился. — Жаль, что наш вечер оборвался так внезапно.

— Спасибо, что вывел меня из дома, — сказала Райна. — Ты же знаешь, мальчики меньше волнуются за мое здоровье, когда я с тобой. — Она посмотрела на него чуть настороженно. — А сейчас я просто попью чаю с сыном. Мы с тобой всегда можем встретиться в другое время.

— Мне подходит завтрашний вечер.

Райна вздохнула:

— Давай завтра никуда не пойдем, останемся дома, ладно?

Эрик шагнул было вперед, но она остановила его взмахом руки.

— Чашка чаю — это все, что мне сейчас нужно. Норман кладет слишком много масла, оно лежит у меня в желудке камнем. Хорошо бы, кто-нибудь забрался к нему в ресторан и выкрал весь жир из его кладовки.