— Это верно.

«Если только слушать, что говорят», — подумал Роман. Но он понятия не имел, даровали ли псу Мику свободу передвижения или он обречен сидеть взаперти до конца своей собачьей жизни.

Стук деревянного молотка возвестил, что собрание делает перерыв. Роман встал и потянулся, пытаясь проснуться.

Фред тоже встал.

— Послушай, у тебя сейчас кто-нибудь есть?

«Пока нет». Роман замотал головой. Ему не хотелось говорить на эту тему ни с кем, кроме братьев.

— Сейчас — нет, а что?

Фред подошел ближе.

— Тебя разглядывала Салли. Мне казалось, она интересовалась Чейзом, но теперь она запала на тебя.

Фред широким жестом указал туда, где Салли Уокер делала записи для протокола, и это свело на нет его старания говорить конспиративным шепотом. Салли, покраснев, приветственно подняла руку. Роман помахал в ответ и отвел взгляд, не желая поощрять ее явный интерес.

— Она не в моем вкусе. — «Потому что ее зовут не Шарлотта», — пришла непрошеная мысль. — Почему бы тебе самому за ней не поухаживать?

— Наверное, ты не слышал, что я помолвлен, — гордо сообщил Фред. — Я женюсь на Мэриан Даймонд.

Теперь Роман вспомнил, что кто-то из его братьев об этом говорил. Он усмехнулся и поднял было руку, чтобы похлопать Фреда по спине, но в последний момент передумал: он бы не хотел, чтобы этот великан ответил ему таким же жестом.

— Что ж, рад за тебя. Поздравляю.

— Спасибо. Послушай, мне надо поговорить с одним из членов совета, пока тут снова не накалились страсти. У меня на нескольких объектах затормозились работы, потому что мы ждем разрешения… ладно, тебе эти подробности ни к чему. Увидимся.

— Конечно.

Роман ущипнул себя за шею — усталость брала свое и он боялся заснуть.

— Ну, как проходит твой первый день возвращения в окопы?

Роман оглянулся и увидел Чейза. Он не ожидал увидеть старшего брата еще раз за этот вечер.

— Что случилось? Что-нибудь с мамой?

— Нет.

Чейз положил руку на плечо брата и быстро убрал ее.

— Тогда в чем дело? Не доверяешь мне, думаешь, я не справлюсь?

«Что было бы не так уж несправедливо», — подумал Роман. Он все еще не узнал, как решилась проблема с дверцей для собаки Карлтона.

Чейз покачал головой.

— Я просто рассудил, что тебе надоест сидеть на этом собрании, и если оно затянется, я смогу тебя отпустить. — Чейз потер переносицу. — Случайно подслушал твой разговор с Фредом. Похоже, у тебя появилась кандидатка.

— По словам Фреда, Салли сначала интересовалась тобой.

— Поверь мне, поле свободно. Я не обижусь, если ты украдешь ее у меня, — с иронией сказал Чейз. — Для меня она слишком серьезна, чтобы я мог хотя бы думать о ней. Она из тех женщин, которые уже после первого свидания начинают мечтать о доме и детишках. — Он поежился.

— Если ей нравятся одиночки вроде тебя, то общительный парень вроде меня ее не заинтересует.

Роман усмехнулся, ему нравилось поддразнивать брата, сравнивая его с одиноким волком. Рик был прав: задумчивая молчаливость старшего брата притягивала женщин как магнит.

Но Чейз, по-видимому, не собирался довольствоваться отговорками Романа.

— Салли готова завести семью, сейчас она была бы для тебя идеальной кандидаткой. Так почему же ты сказал Фреду, что она не в твоем вкусе?

— Потому что так и есть.

— Извини, что указываю тебе на то, что и так известно, но не это ли самое тебе нужно? Салли тобой интересуется, а ты не отвечаешь на ее чувства. Выясни, примет ли она твои условия.

Роман снова покосился на Салли. Невинная женщина, из тех, что смущаются и краснеют.

— Не могу.

Ну не мог он жениться на Салли, спать с ней.

— По-моему, братец, тебе нужно быть поосторожнее. Если ты выберешь женщину, которая действительно в твоем вкусе, как бы не получилось, что ты уже не будешь так торопиться сбежать отсюда. — Чейз пожал плечами. — Просто информация к размышлению.

Указать Роману на очевидное, напомнить о приоритетах — задача старшего брата, заменявшего ему отца. Поиски жены — вот что сейчас главное. Чейз прав, Роману нужна женщина, от которой он сможет уехать, оставив ее дома, а не такая, к которой его будет снова и снова тянуть. Еще один довод в пользу того, что Шарлотта ему совершенно не подходит. Ох, как же Роману хотелось выкинуть ее из головы раз и навсегда! Только он понятия не имел, как это сделать. Оттого что он к ней прикоснулся, его желание стало еще сильнее, а не слабее.

Часом позже Роман шел домой, и в голове у него вертелись слова Чейза, но в подсознании засела Шарлотта. И позже, ночью, он не раз просыпался в горячем поту, причиной чему была Шарлотта Бронсон.

Десять лет прошло, а пламя горит даже жарче, чем раньше. Но это лишь доказывает одну истину: каким бы сильным ни было искушение, он не может себе позволить связаться с Шарлоттой. Не сейчас, и никогда.

Солнце разбудило Романа рано утром. Голова раскалывалась от боли, но, несмотря на это, он потянулся и встал с постели со свежим настроем решимости и целеустремленности. Наскоро приняв душ, он направился в кухню. Головная боль от еды не пройдет, но по крайней мере он чем-то наполнит пустой желудок. Заглянув в буфет, Роман достал коробку шоколадных шариков, насыпал в миску хлопьев, добавил мини-зефира и залил смесь молоком.

Когда он стал садиться на тот самый стул, на котором любил сидеть в детстве, в животе у него заурчало. Он достал свежий номер «Газетт» и с гордостью за брата оценил новую, улучшенную верстку. Чейз сумел сделать так, что газета выросла вместе с ростом населения города.

Вдруг на лестнице послышались звуки, как будто кто-то бежит. Роман вздрогнул от неожиданности. Он повернулся к двери и увидел мать — та резко остановилась на пороге кухни.

— Роман?

— А ты ожидала увидеть кого-то другого?

Райна покачала головой:

— Нет, просто… я думала, ты уже ушел.

— И ты решила пробежать марафон, пока меня нет?

— Разве ты не должен был позавтракать с братьями?

Роман прищурился.

— Я не смог встать с постели так рано. И, пожалуйста, не меняй тему. Это ты сейчас бежала вниз по лестнице? Ты помнишь, что тебе велено не переутомляться?

Роман вспомнил, что накануне Рик говорил, что мать запыхалась.

— Как я могу забыть такую важную вещь? — Мать поднесла дрожащую руку к груди, медленно вошла в кухню и подошла к Роману. — А ты? Ты хорошо себя чувствуешь?

«Прекрасно» — если не считать того, что он сбит с толку этим странным разговором.

— А почему это мне может быть нехорошо?

— Мне показалось, что у тебя до сих пор заложены уши от авиаперелета, если тебе послышалась такая нелепица, что я бегу. Бегу, надо же! Хочешь, я запишу тебя на прием к доктору Фаллону?

Роман замотал головой так сильно, что если бы у него и вправду были заложены уши, то они бы сразу прочистились.

— Я в порядке. — Он посмотрел матери в глаза. — Меня беспокоит твое здоровье.

— Не стоит волноваться. — Райна медленно села на стул рядом с сыном, посмотрела в его миску и нахмурилась. — Я вижу, некоторые вещи не меняются. Самой не верится, что я на самом деле держу в кухне эту дрянь специально для тебя. От этого…

— Портятся зубы, я знаю. — В детстве мать много раз говорила ему об этом. Но все равно потакала слабостям сына, потому что любила его. — Между прочим, ты знаешь, что я пока не потерял ни одного зуба?

— «Пока» — ключевое слово. Роман, у одинокого мужчины все зубы должны быть на месте. Какой женщине понравится, если она проснется среди ночи и обнаружит на твоей тумбочке стакан с водой, в котором лежит вставная челюсть?

Роман закатил глаза.

— Хорошо, что я человек респектабельный и не позволяю женщинам оставаться на ночь.

Роман не без сарказма подумал, что дает матери пищу для размышления.

— Респектабельность тут совершенно ни при чем, — пробурчала Райна.

Как всегда, мать ухватила самую суть. Женщины не оставались у него ночевать, потому что у него сейчас не было ни с кем серьезных отношений, причем не было уже довольно давно. А еще потому, что женщины, которые оставались на ночь, автоматически делали вывод, что могут остаться и на следующую И еще на следующую. Этак мужчина и опомниться не успеет, как окажется вовлеченным в серьезные отношения, что, как предполагал Роман, возможно, не так уж плохо — если бы он нашел женщину, которая могла бы удерживать его интерес дольше, чем пару недель. Такая же ситуация была и у Чейза, и у Рика. Роман подумал, что в данный момент на сердцах всех трех братьев Чандлер словно стоит штамп: «Посторонним вход воспрещен». И любая разумная женщина прочтет эту информацию, прежде чем впутываться в отношения с кем-то из братьев.