Телега показалась из-за поворота, на ней дородная баба и пацаненок лет десяти. Рядом с логом чинно вышагивал мужик, по сравнению с женой доходяга просто. Кило шестьдесят, не больше, а держится молодцом – осанка, гордый взгляд, и на бабу свою порыкивает властно. Неужели при такой разнице в весе он над нею власть имеет?

Я прислушался. Мужик отчитывал жену за лишние траты. Половина сбережений на обувку ей вроде бы как ушла. Интересно, а вторая половина при них?

Нет, грабить я не собирался, а вот обменять цепочку на монеты можно было бы. Все же расплачиваться за трапезу с хозяином таверны лучше кирамами, чем с видом заговорщика протягивать зажатую в ладони порванную цепочку. Я полез в карман, поелозил по нему, удивленно выпятил губу, снова поелозил туда-сюда. Пусто! Твою маму! Я скосил взгляд, оттопырил карман и заглянул внутрь. Нету цепочки. Может, в другом? Да нет, в правый клал, помню точно. Но, на всякий случай, проверил и левый. Само собой, в нем было пусто. Вот так номер.

Через секунд десять все встало на свои места. В кармане, в самом уголке, оказывается, имелась малюсенькая прореха, в которую цепочка могла ускользнуть, только попади туда одним из концов. И, видимо, так и вышло, когда я клал ее в карман во второй раз. Черт!

Я бросил взгляд на дорогу. Телега как раз проезжала мимо меня, в нос дохнуло запахом лога, сеном и человеческим потом. Мысли тут же взвились и заметались встревоженными пчелами. Напасть? Ограбить? Или…

Мышцы напряглись, внизу живота сжалось. Одно дело – утянуть с телеги сидор, другое – решиться на открытый грабеж. Я провел потной ладонью по лбу, тряхнул головой. Черт! Надо решать.

Но пока я метался духовно, как герои классических романов, телега скрылась из виду. Только доносились еще ольджурский говорок простолюдинов и жалостливое поскрипывание колес. Все. Как говорится, проехали. Ну не догонять же их и потом запыханно объяснять, что это типа ограбление. Смешно получится.

Зло сплюнув под ноги, поднялся и вышел на дорогу. Посмотрел тоскливо вслед удаляющейся телеге и зашагал в противоположном направлении. Судя по всему, эта семейка ехала из большого города, раз баба устроила разорительный шопинг. Вот только что это за город? Возможно, все тот же Лиорд.

Но оставаться на месте было еще глупее. Я ускорил шаг и положился на Великую Эри, мать удачи. Впрочем, некоторые считали ее также покровительницей воров и разбойников, что в общем-то было для меня теперь не менее актуально. А как еще мне заработать на краюху хлеба? Хотя бы до того момента, как устроюсь в батраки к какому-нибудь простолюдину, ни шиша не смыслящему в магии Крови и неспособному почувствовать клеймо.

Через час пути мне пришлось на время вернуться в лес. Впереди послышался отчетливый звук, издаваемый подкованными логами, и я, дабы не играть с судьбою на чужом поле, поспешил укрыться в лесной чаще, углубившись в нее метров на тридцать. Раб – это не лучший статус, чтобы беспечно путешествовать по глухим местам. Благородные и убить могут. Просто так, ради забавы. Поймут, что хозяина рядом нет, и позабавятся. Или в лучшем случае вопросы ненужные задавать начнут: что это ты так далеко от какого-нибудь здешнего владения находишься? а ножи тебе зачем? а ты, случайно, не беглый?

В городе такие вопросы не грозят. Мало ли. Вдруг хозяин дрыхнет в одной из таверн, а тебя послал с поручениями. Так и буду говорить. Это там, в городе. А на дороге… послать с поручениями черт-те куда раба – выходит за пределы того радиуса, на который эти чертовы благородные могут чувствовать клейма своих невольников.

Всадники пронеслись мимо, двое… До моих ушей долетело бранное слово, потом один из них резко остановил лога, прокричал второму. Второй вернулся, а я сжался в пружину и стал отступать назад. Чужие клейма эти гады чувствуют на одну восьмую риги. Это я знал, но была надежда, что приближающиеся всадники все же не из аристократов. А вестовые какие-нибудь или сынки купцов. Да и не смог бы я убежать на двести метров за несколько секунд, не гепард все-таки.

Но мне повезло. Второй, по голосу было слышно, что он намного старше первого, крикнул что-то насчет разбойников, приманки и потом посоветовал спутнику не лезть не в свои дела. Послышался удар хлыста, и я ликующе выдохнул. Топот снова отдалялся, оставляя мне еще какое-то время на свободную жизнь. А возможно, и просто на жизнь.

Я вернулся на дорогу минут через пять, навострив уши. Вдруг эти гады просто затаились? Но вроде все было спокойно, и я быстрым шагом двинулся дальше. Безопасней было бы идти в лесу по-над дорогой, но в этом случае о хорошей скорости можно и не мечтать. Неровная поверхность, кустарник, поваленные деревца, местами ползучая липкая трава, в которой быстро запутываются ноги.

Прошел еще час, другой, никого больше не встретилось, и я, успокоившись, даже стал напевать под нос песенку. Из «Наутилуса». О Великий Номан, как же все это теперь далеко от меня!

На последнем слове вздрогнул и замер, а рука машинально потянулась к рукояти ножа. Из-за очередного поворота появился молодой увалень, почти один в один сынок Вирона. Я сглотнул каменную слюну и, не веря себе, стиснул зубы. Да не может быть! Но уже спустя пару секунд наваждение рассеялось. Передо мной стоял просто молодой полноватый парень, судя по одежде, из благородных. Ну и правильно! Откуда здесь взяться чертову Ригону? Просто похож. Да они все, наверное, друг на друга похожи эти зажравшиеся лурдики, брончики и прочие наследнички ольджурских аристократов. И вдобавок, видимо, они поголовно идиоты. Иначе чего шляться в одиночку по глухим местам?

Я нервно окинул взглядом случайного встречного. На поясе мошна, не слишком туго набитая, но все же… и рукоять… Да-да, просто рукоять без клинка. Я хмыкнул и вынул нож. Сталь красиво пропела, лучик солнца улыбнулся на ней широкой блестящей полоской, а я встал в стойку. Крестьян грабить замешкался, а вот на такого руки сами поднимались. Наверное, из-за злости. Накипело за два года, ох как накипело!

Парень улыбнулся, а по моей спине побежали громадные мураши. Такое ощущение, что и не мураши бегут, а мне массажируют спину десяток крепких рук. Слишком какая-то странная улыбочка. Может, охрана следом идет? Фух. Я уже хотел было убрать оружие обратно в ножны и принести свои извинения, но до меня дошло, что поздно. Раб, поднявший руку на благородного… Отступать некуда.

А может, странность улыбки в том, что он почуял клеймо? Нет, ну так это само собой. Но что-то в этой улыбке еще. Непонятно что, но не просто насмешка.

Некуда, некуда отступать, Антон, Ант раб, Изгой, вещь семьи Вир’Сторов.

Я сделал выпад, и мой клинок вдруг выскользнул из ладони, взмыл ввысь, а я получил удар в плечо такой силы, что рухнул на землю.

Но как это? Он же, чревл подери, почти и не двигался.

Парень приблизился, довольно шустро для его ожирения, склонился и с интересом посмотрел на меня. В одной его руке была рукоять без клинка, а в другой мой нож. Клинок стал медленно подниматься, словно парень растягивал удовольствие, а я машинально выставил перед собой руку. Глаза закрывать не стал. Хрен тебе, богатенький ублюдок. Если решил убить, запомни мои глаза. Запомни, гад. Пусть они будут тебе сниться в кошмарах.

Хотя это вряд ли – мелькнула печальная мысль. Таким, как он, подобные переживания по хрен.

Ольджурия, Северный Доргон, Сухина

Хотя Сухина находилась всего в двадцати двух ригах от замка Вир’Сторов, Нюх прибыл только под утро. По его покрасневшему, слегка припухшему лицу можно было многое прочитать. И то, что он весь вечер гулял с приятелями, усердно наполняясь хорским, и то, что Рихтус нашел его в бессознательном состоянии, лежащим на полу в комнате одной из таверн. «Чистая роса» – так называлась эта таверна, находящаяся на северной окраине маленького городишка Сухина. Весьма заурядная, пропахшая дымом армака и пропитанная испарениями хорского, воняющая кислыми щами и благоухающая жарким, но она все же имела клиентов поболе, чем другие. По той причине, что славилась определенного вида услугами. Одна из этих «услуг» была тут же, в комнате. Молоденькая нихта, по виду не ольджурка, а скорее руанка, лежала, абсолютно нагая, на краешке широкой кровати, до которой громадное тело охотника не сумело добраться. И непонятно даже – было у них что или не было.