— Что с тобой, крошка? Кажется, ты сердишься? — почти ласково спросил он, перестраиваясь в правый ряд и готовясь повернуть. — Ваш босс просто применил власть. Тебе не нравится, когда кто-то желает пользоваться тем, что принадлежит ему по праву?
— Ты намекаешь на ребенка? Но он прежде всего мой, — с отчаянием высказалась она.
— Конечно, — процедил Стронг сквозь зубы; казалось, он проклинает тот день, когда увидел ее. — Именно поэтому мы и разговариваем. Где ты собираешься жить, пока беременна? И где потом? Мне это небезразлично, нравится тебе или нет. Пока ты носишь моего ребенка, ты будешь делать все как полагается и самым наилучшим образом!
— О, не беспокойся, именно так я и поступлю, — с жаром ответила Айрис, не показывая виду, что умирает от страха. Этого человека не проведешь, он будет стоять на своем до конца.
— Ах да, я совсем забыл! — он ехидно усмехнулся. — Ведь я преподнес тебе небольшое золотое яичко, верно?
— Ты все получишь обратно! Все, до последнего цента! — Айрис охватила безнадежность. Она должна этому человеку целое состояние, а в ее теперешнем положении нечего и рассчитывать на приличный заработок. — А что касается заботы о ребенке, то для этого у меня есть все необходимое: квартира, работа…
— Надолго ли? — пренебрежительно покосился на нее Стронг. — Посмотри на себя, — продолжил он неприятным скрипучим голосом, видя, как побледнело и осунулось ее недавно привлекательное лицо из-за постоянных приступов тошноты. — А будет еще хуже. Ты думаешь только о себе. В твоем положении это безответственно. Как ты намерена жить после родов?
Он коснулся того, о чем Айрис пока предпочитала не думать. Она упрямо вздернула подбородок.
— Я справлюсь.
— Да, — со вздохом согласился Стронг. — Именно этого я и боюсь. — Скептическое выражение лица говорило о неверии в ее силы. — Жилье у тебя дрянь, машины нет… Положим, ты купишь квартиру… Но тогда у тебя даже на няню не останется. Ты что, собираешься растить ребенка на жалованье секретарши?
Раздавленная этими убийственными доводами, она лихорадочно искала убедительный ответ, но где там! Спасти положение можно только одним способом: сказав правду. А это выше ее сил, и поэтому Айрис продолжала молчать. Тем временем безжалостные обвинения продолжали сыпаться ей на голову.
— Я прокляну себя, если позволю своему ребенку влачить то же жалкое существование, которое влачил сам! Меня швыряли от одной тетки к другой, пока мать зарабатывала деньги черт знает где! Приходилось жить впроголодь, еле-еле сводя концы с концами, носить клеймо незаконнорожденного, терпеть лишения… — Стронг хрипло рассмеялся, глядя на ошеломленное лицо Айрис. — Разве ты этого не знала?
Нет, не знала. Она не верила собственным ушам. Как?! Непревзойденный Дэвид Стронг — незаконнорожденный, выросший в бедности? Боже, сколько же душевных сил, настойчивости и упорства понадобилось этому человеку, чтобы, начав с нуля, добиться блестящих успехов и достичь того солидного положения, которое он занимает сейчас… Теперь Стронг вызывал в ней еще больший страх, чем прежде.
— А Мейбл ничего мне об этом не рассказывала, — тихо ответила она.
— Интересно почему?
Ей показалось или нет? Неужели в его голосе слышались боль и тоска одинокого мужчины?
— Она не… Я хочу сказать, ты что-нибудь знаешь?.. — Айрис замолчала, сомневаясь, имеет ли она право задавать подобные вопросы, и вздрогнула, услышав резкий голос:
— Ты что, в самом деле ни о чем не беспокоишься? — лицо Стронга посуровело. То ли он сердился, то ли действительно погрузился в невеселые мысли… — Что ж, так или иначе, но тебе придется подумать о судьбе нашего будущего ребенка, — продолжал он тоном, не обещавшим никакого снисхождения: — А чтобы тебе не пришло в голову сбежать от меня за тридевять земель, ты немедленно бросишь свою работу, квартиру, переедешь в мой загородный коттедж, как было задумано с самого начала, и будешь жить там вплоть до самых родов!
Этого Айрис уже не выдержала и пришла в ярость. Ни за что! Проклятый зазнайка! Хотя Стронг все предугадал верно: она действительно хотела сбежать как можно дальше, куда-нибудь во Флориду или в Калифорнию, чтобы не дать ему возможности отобрать ребенка.
— Интересно, как это у тебя получится? Ты что, собираешься похитить меня и держать под замком? — вызывающе спросила она.
Губы Стронга крепко сжались. Слава богу, он понял, что перегнул палку, с облегчением подумала Айрис. А тот и вправду предпочел сменить тему и почти скучающим тоном осведомился:
— Как здоровье твоей матери?
Айрис, глядевшая в окно на толпы людей, ждавших автобуса, насторожилась.
— Хорошо, — коротко ответила она и не солгала, хотя сказала лишь малую толику правды.
— А как воспринята весть о твоей беременности?
Она быстро покосилась на Стронга. Какое ему до этого дело? Пальцы Айрис инстинктивно вцепились в лежавшую на коленях кожаную сумочку.
— А я еще ей ничего не говорила, — как можно беззаботнее бросила она.
— Вот как? — удивленные глаза Стронга скользнули по ее высокой груди и пальцам, нервно сжимавшим сумку. — Но ведь рано или поздно это придется сделать. Не будешь же ты скрываться от нее до самых родов!
— Конечно… Скажу как-нибудь.
— Но не все, что надо бы сказать?
Видя, что Стронг продолжает смотреть на ее руки, Айрис попыталась успокоиться.
— Не все, — осторожно ответила она, несколько сбитая с толку его уверенностью.
— А как ты собираешься объяснить ей все, что произошло?
— Не знаю, — промямлила она и обрадовалась, когда Стронг наклонился, чтобы закрыть ветровое окошко: Айрис становилось дурно от выхлопов ехавшего впереди огромного трейлера.
Стронг завел непринужденный разговор о загрязненности воздуха в центре Бостона. Эта проблема была чрезвычайно близка Айрис, и она поддержала вполне дружелюбную беседу, пока «паккард» не свернул на тихую улочку, застроенную невысокими зданиями, и не остановился у подъезда дома Айрис.
— Вот мы и приехали, милая моя, — почти ласково сказал Стронг. На его губах играла улыбка. Он поставил машину на тормоз и, к удивлению спутницы, вынул ключ зажигания. — А теперь делай, что я скажу: иди и собирай вещи. Все, что может тебе понадобиться на полгода жизни за городом. Потому что ты переедешь в мой коттедж в Гринвуде сегодня же!
Зеленые глаза Айрис испуганно заморгали.
— И как ты собираешься заставить меня сделать это? — спросила она, чувствуя, как в ней закипает гнев.
— Очень просто. Ты и сама согласишься поехать туда, если немного поразмыслишь… — Стронг повернулся и положил руку на спинку сиденья. — Ты ведь не захочешь, чтобы я отправил твоей матушке очень подробный и весьма пикантный отчет о поступках ее дочери?
— Ты не посмеешь!
Стронг даже не счел нужным ответить. Увидев его решительно сжатый рот, Айрис поняла смысл казавшихся невинными вопросов о матери. О да, этот человек был мастером своего дела. Он прощупал почву, точно оценил ситуацию и нанес решающий удар.
Впрочем, кое-что он мог знать заранее. Наверно, слышал, как она предупреждала Мейбл ничего не говорить Элспет об их соглашении, и понял, насколько для нее важно скрыть правду от матери. Конечно, он знал, что все делается втайне от больной женщины, и теперь воспользовался этим.
— Ах ты, расчетливый ублюдок!
— В самую точку, — холодно улыбнулся он, восприняв эти слова как намек на его происхождение. Щеки Айрис залила краска стыда. — А что касается эпитета, то тут мы друг друга стоим, не правда ли? — наслаждаясь смущением спутницы, Стронг выбрался из машины, обошел кругом и с удивительной для данных обстоятельств предупредительностью открыл дверцу.
Как ни странно, на сборы у Айрис ушел всего час, хотя вещей набралось на целый большой чемодан и внушительных размеров сумку.
— И думать не смей! — остановил ее Стронг, когда она собралась нести багаж в машину. Подхватив и чемодан, и сумку, он без видимых усилий отнес их к машине. — А теперь давай договоримся об одной вещи, — угрюмо сказал он. — Мне все равно, как ты будешь относиться к себе, но я кровно заинтересован в здоровье моего ребенка. Поэтому, пока ты носишь его, будешь соблюдать все предосторожности, чтобы с ним ничего не случилось. Я ясно говорю?
