Лампа, стоявшая на туалетном столике, бросала мягкий свет на великолепную обнаженную фигуру Аполлона, насытившегося любовью. Айрис поспешно отвела взгляд, смущенная собственным бесстыдством.
Облачаясь в белый махровый халат, Дэвид удивленно и слегка осуждающе спросил:
— Почему ты не сказала, что я у тебя первый?
— А разве это так важно? — пожала она плечами. Айрис не могла признаться, что стеснялась своей девственности.
Стронг пристально смотрел на Айрис, как будто хотел насквозь просверлить ее взглядом. Нет, слава богу, он ни о чем не догадывался.
— Если бы это было для тебя неважно, от твоей невинности давно бы и следа не осталось. Неужели деньги могут заставить девушку пожертвовать самым святым, что у нее есть?
Айрис замерла.
— Это звучит оскорбительно…
— Извини. Я не хотел тебя обидеть.
— Разве? — ее подбородок вздернулся, ноздри раздулись.
Разве можно было забыть, как он восстал против этой идеи? Мейбл пришлось долго умолять мужа, прежде чем он уступил. Можно представить себе, что именно Стронг думает о женщинах, согласных продать своего ребенка. Вряд ли ее, Айрис, поведение могло как-то поколебать мнение этого человека.
— Я имел в виду лишь то, что ты очень красивая девушка… — Он открыл холодильник и вынул оттуда бутылку воды. — И не говори мне, что никто не пытался соблазнить тебя.
— Нет… то есть я хочу сказать, что пытались…
Так, значит, он не был равнодушен к ее чарам, хотя никогда не показывал виду. Впрочем, Айрис была слишком близкой подругой его жены… А что касается попыток соблазнения, то даже если бы и встретился мужчина, способный избавить ее от безрассудной страсти к Дэвиду Стронгу, то и тогда она не испытала бы желания очертя голову броситься в его объятия. Серьезные отношения — а ни на что другое Айрис не согласилась бы — должны опираться на прочную основу. На примере распавшегося брака родителей она видела, насколько болезненными и разрушительными бывают последствия скоропалительных решений.
— Обычно невинность приносят в жертву любви, страсти или отдаются из простого любопытства. Что заставило тебя поступить по-другому? Почему самым сильным стимулом стали деньги?
Айрис поспешно отвела взгляд, как свидетель, что-то скрывающий от правосудия. Слишком больно было вспоминать осунувшееся лицо матери, ее затрудненное дыхание и застывшую в глазах отчаянную мольбу не думать о деньгах для операции.
Она нерешительно подняла глаза. В суде у Стронга была репутация жесткого и даже безжалостного человека. Тем не менее Айрис знала, что он мог бы понять владевшие ею чувства, расскажи она о смертельной опасности, нависшей над матерью. Но, во-первых, она решила никому не говорить ни о болезни, ни об операции, а во-вторых, Мейбл была ее подругой с самого детства, знала обоих родителей Айрис, и если бы до Элспет Милфорд когда-нибудь дошло, каким образом дочь добывает деньги на предстоящую операцию…
Она внутренне содрогнулась.
— Разве обязательно должна быть какая-то причина, достопочтенный сэр? — непринужденно отреагировала Айрис.
Стронг прищурился.
— Я не судья, — наконец медленно произнес он, почему-то серьезно отнесясь к ее шутливому обращению. — И уж, конечно, не мое дело выносить приговор. Ни тебе, ни кому-нибудь другому…
Но Айрис понимала, что именно этим он и занимается: блестящий адвокат Дэвид Стронг уже вынес свой вердикт.
Но тут ее чувствам начало грозить новое испытание. Дэвид сбросил халат, скользнул обратно в постель и игриво заявил:
— Допрос окончен.
Айрис Милфорд пребывала в необычном для нее взвинченном состоянии. Когда в маленькой конторе, напоминавшей времена Диккенса, зазвонил телефон, девушка вздрогнула.
— Привет. Это я. Думал приехать раньше, но моя машина решила по-другому.
Айрис улыбнулась, с облегчением услышав веселый голос своего непосредственного начальника. Недавний выпускник университета Родни Крайтон пришел в адвокатскую контору всего два года назад и обещал стать прекрасным присяжным поверенным — при условии, что сумеет обуздать свой беспокойный характер.
— Как твоя матушка? Ей лучше?
В прошлую пятницу Айрис сказала, что проведет выходные с матерью, которая неважно себя чувствует, однако ни словом не заикнулась о том, что поедет в загородную частную клинику, где несчастная женщина только что перенесла тяжелейшую операцию на сердце.
— Все в порядке, — внутренне сжавшись, ответила Айрис. Если бы она была уверена, что все действительно хорошо…
— В таком случае не могла бы ты как можно скорее напечатать заключение для защитника, которое я диктовал? Кстати, сегодня утром я видел его в суде — ну, знаешь это дело Тольдберг против Вейсмана? Клянусь всеми святыми, не зря его фамилия Стронг — он и впрямь сильный мужик! Складывается впечатление, что истец все время врет. Если так оно и есть, то его спасет только чудо! Стронг из него фарш сделает!
Айрис зябко повела плечами. И из нее тоже будет фарш? Правда, в этом случае безжалостный ум, о котором ходили легенды, Стронгу не понадобился: он воздействовал на чувства Айрис и полностью сокрушил их. Потому что в тот злосчастный уик-энд они еще несколько раз занимались любовью, и партнер проделывал это молча, без всяких эмоций, а она сразу потеряла голову и уже не могла сдержать свои порывы…
Когда Стронг наконец отвез ее домой, он держался еще более отчужденно, чем обычно, в то время как Айрис хотела… чего же она от него хотела? Любви? Нет, конечно же, нет, старалась уверить себя девушка, проклиная все на свете. Ведь он был чужим мужем. В таком случае почему она, как последняя идиотка, чувствует себя брошенной и одинокой?
— Алло! Ты слушаешь?
— Да… да, конечно.
Едва услышав фамилию Стронга, она совершенно растерялась. Конечно, с ее стороны это была непростительная глупость, и она не видела и не слышала его с того самого уик-энда. А ведь прошло уже почти четыре недели…
— Давай заканчивать. Я жду важного звонка, — несколько неуклюже закончила она разговор, не уточняя, что ожидает результата анализов, сданных на прошлой неделе. Едва она нажала на рычаг, как телефон зазвонил вновь. Услышав короткую фразу, Айрис едва не свалилась со стула. Хотя и ожидала, что может услышать именно такую новость.
Когда пять минут спустя она набирала номер домашнего телефона Мейбл, ее пальцы дрожали. Сердце бешено колотилось, мысли путались. Все это время Айрис молила бога, чтобы беременность подтвердилась: во второй раз она не смогла бы выдержать насилия над своими чувствами, ведь была в состоянии экстаза, в то время как партнер умудрялся оставаться бесстрастным. Но теперь…
— Мейбл, слушай… — Она тяжело вздохнула и сообщила ошеломляющую новость.
— Ого! Каков жеребец мой муженек! Видно, он недаром тратил на тебя время! — хохотнула та. Айрис подумала, что в данных обстоятельствах замечание Мейбл несколько бестактно. Впрочем, подруга, кажется, была довольна. — Так, значит, у тебя будет ребенок… Должна признаться, на твоем месте я бы беспокоилась, что раздуюсь, как мячик, и останусь такой навсегда! — Мейбл рассмеялась, и Айрис вспомнила о постоянной борьбе полноватой подруги с избыточным весом.
Судебному исполнителю, миссис Стронг, было двадцать семь лет, и до недавнего времени они работали в одной юридической фирме. Именно от нее Айрис узнала о вакантном месте секретаря. К тому времени она была рада оказаться как можно дальше от мужчины, который занимал слишком много места в ее мыслях, но едва замечал ее существование…
И именно Мейбл возвратила этого человека в жизнь Айрис, встретив Стронга на какой-то вечеринке и безнадежно запутавшись в любовных сетях. Стронг стал заходить в контору или домой к Мейбл, когда Айрис была у той в гостях. Он по-прежнему не обращал на нее никакого внимания, но был более снисходителен, чем в прежние времена. Едва ли Дэвид догадывался о том, как действовала его неотразимая сексуальная привлекательность на девчонку, со временем превратившуюся в красивую юную даму.
