— Почему не надо? Потому, что твоя проклятая гордость мешает признаться, что ты любишь меня? Думаешь, что признание сделает тебя слишком уязвимой? Боишься, что я сбегу с другой женщиной и заберу у тебя Хоуп? Ведь именно этим всегда грозил Элспет твой отец, когда ты была маленькой…
Айрис судорожно вздохнула. Да, она была заложницей в руках отца; тот использовал ее, чтобы держать мать в страхе и повиновении, и та молча сносила все его измены. Он никогда не задумывался над тем, как травмирует дочь, не догадывался о мучивших ее ночных кошмарах, из-за которых она просыпалась в слезах. Мучительно вспоминая детство, Айрис недоумевала, как Дэвид узнал обо всем. Уж не мать ли рассказала ему? Или он сам понял?
— Но именно тем же самым угрожал мне и ты, — напомнила она.
— И ты поверила? — в словах Дэвида сквозило удивление; впрочем, кажется, он чувствовал свою вину. — Ты что же, действительно думала, что я настолько бессердечен? — чуть ли не со злостью он схватил ее за плечи и тряхнул. — Неужели ты так и не можешь понять, что я люблю тебя? Мне так отчаянно хотелось, чтобы ты стала моей, что мог пригрозить чем угодно. Вот как ты на меня действуешь…
— Но ведь ты… — Она замолчала на полуслове и покраснела, не в силах поверить в чудо.
— О да, — перебил он ее. — Даже сопливой девчонкой ты уже волновала меня, но я изо всех сил старался не показывать виду. Поэтому и вел себя так по-свински, когда ты работала у меня в конторе. Я не мог понять, что со мной происходит. Ты была такая застенчивая, молчаливая… и слишком молоденькая для меня. И тогда, когда ты уволилась и мы стали время от времени встречаться у Мейбл, я был к тебе неравнодушен.
Айрис была поражена. Неужели он мог поддаться своему необъяснимому чувству к ней, если бы Мейбл обманом не завлекла его в свои сети?
— Прикоснувшись к тебе впервые, я понял, что других женщин для меня больше не существует, — продолжал свою исповедь Дэвид. — Мейбл смеялась надо мной, заставляя признаться, что я влюбился. А я и себя, и тебя ненавидел за то, что ты проникла в мое сердце. Но после смерти Мейбл, когда я узнал правду… — Голос Дэвида дрогнул. — Я знал только одно: ты должна стать моей. Я не мог есть, спать и разумно мыслить, так хотел тебя. Подозреваю, что Эрвин начал опасаться за мой рассудок.
Айрис вспомнила, что говорил друг Дэвида во время их последней встречи. Так, значит, это из-за нее сильный и красивый мужчина «ушел в себя»? Она была потрясена, не могла поверить своему счастью. Но оставался еще один болезненный вопрос.
— А как же Грейс? Вы же хотели уехать вместе, — удрученно напомнила она. — Ты не можешь этого отрицать. Я сама слышала в суде ваш разговор.
Дэвид посмотрел на нее так, словно не понимал, о чем идет речь, а потом неожиданно расхохотался.
— Ты что, с ума сошла? Какая поездка? Я просто сказал, что ей придется обойтись без моей помощи! Дело в том, что Грейс вместе с сестрой вложили солидную сумму в некое предприятие во Флориде, а организатор этой аферы обманул их. Я помог ей разобраться в правовой стороне вопроса, и в тот день она должна была лететь туда, чтобы завершить бумажную волокиту. Мы договорились, что перед отлетом она зайдет в суд и возьмет у меня кое-какие документы. А на слушание дела осталась только потому, что до отлета оставалось еще несколько часов. Так что оставь разговоры о Грейс. У нее есть приятель — известный всей Америке боксер, — закончил Дэвид, подтвердив слова своего друга Эрвина.
Кажется, теперь нет места для сомнений и подозрений. Но женская ревность — чувство навязчивое. Айрис надула губки:
— Все равно это не мешает ей охотиться за тобой…
— Возможно, ты права. Тут она ничем не отличается от своей кузины, — сокрушенно признал Дэвид. — Но тебе нечего опасаться, дорогая. Она никогда не пользовалась моей взаимностью.
— Но она говорила, что ты ухаживал за ней до того, как познакомился с Мейбл, и что она вас познакомила, — вспомнила Айрис.
— Да, это так. — Он улыбнулся жене и погладил ее по щеке. — Но я встречался с ней всего несколько раз. Между нами никогда не было ничего серьезного. Чисто приятельские отношения…
— А почему ты сначала пошел к ней, а не ко мне, когда вернулся из Швейцарии? — никак не могла успокоиться Айрис.
— Потому что она ближайшая родственница Мейбл и должна была сообщить ее матери о гибели дочери. Об этой трагедии я в первую очередь поставил в известность Грейс. Но больше всего на свете меня тянуло к тебе. К тому времени я понял, почему ты решила не отдавать ребенка, но не знал, насколько ты благородна и добра и как любишь мать. Подумать только, ты принесла такую жертву, чтобы помочь ей, и никому ничего не сказала. Когда я случайно обнаружил этот счет… — Он прерывисто вздохнул и крепче прижал к себе Айрис. — Я люблю тебя. Лучше тебя нет никого на свете!
— Почему же ты раньше молчал? Если бы ты открылся сразу, мы не мучили бы друг друга так долго!
— Да потому же, что и ты! — он горько усмехнулся. — Ведь ты до сих пор не сказала, что любишь меня. Из-за гордости, боязни быть отвергнутой? Я повез тебя в эту гостиницу, чтобы силой вырвать твое признание. Терять мне было нечего. Но ты вела себя так высокомерно, что у меня все поплыло перед глазами. Я решил, что ошибся и что ты всю жизнь ненавидела меня.
— О нет, любимый, ты не ошибся! — ощутив его отчаяние, Айрис положила голову ему на плечо. — Прости меня, — прошептала она.
— Тебе не за что просить прощения. Теперь надо смотреть вперед, а не назад. — Губы Дэвида нежно коснулись ее щеки. — А если говорить о будущем… Я не хотел хлопот с переездом до рождения Хоуп. Ну как, могла бы ты жить здесь вместе со мной?
— Я бы согласилась жить с тобой даже в сугробе! — засмеялась она, сияя глазами, полными любви. — Так что это место мне вполне подойдет. — Айрис обвела восхищенным взглядом красный кирпичный дом и цветущие магнолии у входа и все вдруг поняла. — Ты хочешь купить его? — она чуть не запрыгала от радости. — Ой, милый, неужели этот дом будет нашим?
Дэвид засмеялся, увидев лицо жены, полное восторга и недоверия:
— Еще осенью я приобрел его на аукционе, хотя и не был уверен, что сумею уговорить тебя выйти за меня замуж!
— Но все-таки уговорил! — рассмеялась Айрис. — И когда же ты вступишь во владение этим сокровищем?
Она взглянула на мужа и услышала долгожданные слова:
— Мое сокровище — ты!
