Он подошел к стулу, на котором сидела Стефани, положил одну руку на его спинку, другую – на стол, и Стефани оказалась как будто в ловушке.

– Как ее зовут? Твой отец сказал, кто она?

Да какая разница, кто она и как ее зовут! – хотелось крикнуть Стефани. Но Марко явно было важно знать, кто та женщина, с которой исчез Филип. Стефани поняла это по опасному блеску, который появился в глубине его синих глаз.

– Д-да, сказал. Ее зовут Сильвана О’Брайен. Стефани умолчала о том, что слышала это имя раньше. Но Марко, казалось, от нее больше ничего и не нужно было. Его лицо выражало мрачное удовлетворение. Он резко кивнул в знак одобрения того, что Стефани передала ему со слов отца.

– Отлично! Это как раз то, что я хотел услышать.

Стефани терялась в догадках. Она во все глаза смотрела на Марко, пытаясь хоть что-нибудь понять.

Она думала, что весь его гнев направлен против Филипа. Что Марко осуществил ее похищение с единственной целью – насолить Филипу, сделать ему как можно больнее, уведя у него из-под носа невесту. Сейчас же у Стефани создавалось впечатление, что Марко получил большое удовольствие оттого, что Филип нашел себе другую женщину. И эта женщина была единственной, о ком ее бывший жених говорил с искренней теплотой. Однажды даже признался, что Сильвана украла его сердце.

Получается, Марко хотел, чтобы Филип был счастлив. Ерунда какая-то! – подумала Стефани. Но, если это все-таки действительно так, чем это грозит мне и моему отцу?

– Насколько я понимаю, это… хорошая новость, да?

Марко уверенно кивнул. Он даже позволил себе суровую улыбку, выражавшую его удовлетворение этой новостью.

– Самая лучшая.

У Стефани появилось ощущение, что мир перевернулся вверх дном. Если все это время объектом преследования Марко был не Филип Янг, то кого Марко хотел наказать в таком случае? Может, с самого начала его жертвой была именно она, Стефани?

– Я ничего не понимаю, – пробормотала Стефани.

– А тебе и не надо ничего понимать, – безмятежно отозвался Марко. – Предоставь это мне. Ты должна только знать, что эта новость является хорошей и для тебя. Твое заточение закончилось. Сегодня можешь отправляться домой.

Как просто! – подумала Стефани. Неужели это возможно? Или он играет с моими эмоциями как кошка с мышкой – перед тем как нанести смертельный удар?

– Ты не шутишь? – неуверенно спросила она.

– Шучу? – Марко был потрясен тем, что Стефани задала ему этот вопрос. – Разумеется, нет. Я не стал бы говорить тебе это, если бы у меня на уме было что-то другое.

Но Стефани по-прежнему мучили сомнения. Она не могла понять, почему Марко, пойдя на похищение, что, по сути, является преступлением, продержав ее в этом доме более суток, легко и быстро согласился отпустить свою пленницу.

Марко достал из ящика ножи и вилки.

– Ты можешь уехать отсюда в любое время. Но сначала тебе надо поесть, я думаю. А после этого поедешь домой.

Поедешь домой. Вчера вечером эти слова прозвучали бы для Стефани самой прекрасной музыкой в мире, но сегодня, сейчас – стали последней каплей для ее напряженного состояния. Стефани как будто ударили по лицу, когда она уже лежала на земле. Стефани не понимала, что с ней происходит, лишь ощущала, как у нее в голове возникают одна за другой мысли, громоздятся друг на друга и мешают ей получить удовольствие оттого, что она скоро будет дома. С каждым мгновением Стефани чувствовала себя все более одинокой и несчастной.

Ехать домой – к чему? К неприятностям, которые создал ее отец, и быть свидетелем того, как его арестуют за присвоение чужих денег? Чтобы смотреть, как ее мать, слабая, больная женщина, узнав о немыслимых долгах мужа, умирает на глазах от потрясения?

А что будет со мной? – подумала Стефани, сжавшись от страха. Что ждет меня в будущем? Ни Филипа, ни замужества… ни Марко.

Глаза заволокло горячей горькой влагой. Стефани не хотела, чтобы Марко видел ее слезы. Отодвинув стул, она поднялась и, едва переставляя плохо слушающиеся ноги, побрела к двери.

– Стефани! – окликнул Марко. – Куда ты отправилась?

– Собирать вещи, – пробормотала она, не оборачиваясь. – Ты сказал, что я могу ехать домой.

Да, сказал, но почему надо обязательно демонстрировать свое желание поскорее уехать отсюда? Странно, что меня удивляет это, тут же подумал Марко. Надо быть идиотом, чтобы надеяться, что поведение Стефани было мотивировано чем-то еще, кроме вспышки примитивной страсти. Которая, кстати, была для нее столь же неожиданной, как для меня самого.

Марко был потрясен тем, насколько сильно хотел Стефани. И продолжал хотеть. Его тело напрягалось от возбуждения при одном воспоминании о тех часах, которые они провели в постели. Конечно, это была похоть, ничего больше. Разве могут быть другими отношения с женщиной, которая утром собиралась выйти замуж за одного мужчину, а спустя несколько часов лежала в постели с другим?

И тем не менее Марко не мог спокойно смотреть на то, что Стефани уходит от него.

– Ты не можешь…

Мадонна, что со мной происходит? Неужели я буду просить ее остаться? В Марко проснулась мужская гордость, и он моментально сменил тон.

– Ты еще не поела.

– Я не голодна.

Стефани лукавила, но она все равно не смогла бы проглотить ни крошки. Кроме того, если она останется, Марко увидит в ее глазах слезы и поймет, что ее безразличие – сплошная бравада.

– Но ты ничего не ела со вчерашнего вечера. Так и заболеть недолго. Не хочешь?..

– Я сказала, что не голодна! – истерически выкрикнула она.

Стефани боялась, что Марко может остановить ее, вернуть в кухню. Она была уже почти у двери, но, поскольку из-за застилавших глаза слез видела плохо, наткнулась на шкаф, стоявший у стены рядом с дверью. Стефани ударилась головой и чуть не взвыла от боли.

– Стефани! – крикнул Марко, сдерживая раздражение. – Сядь на место!

Она покачала головой.

– Я сказал, сядь!

– А я сказала, что не хочу есть.

– Черт побери, женщина, ты будешь делать, что тебе говорят?! – Марко явно терял терпение.

– Не буду!

Господи, почему эта проклятая дверь не открывается?! Стефани нервно теребила ручку, но дверь не поддавалась.

– Стефани!.. – сердито начал выговаривать Марко.

– Нечего командовать мной!

– А ты прекрати спорить со мной по любому поводу. Ты опять все усложняешь. Стефани…

Марко подошел и, положив ладонь на руку Стефани, остановил лихорадочное дерганье ручки двери.

– Будь наконец разумной! – твердо сказал Марко, повернув ее к себе лицом. – Так ты никуда не уедешь.

– Я… я не чувствую себя разумной. – Голос Стефани задрожал. – Я чувствую… чувствую…

И в этот момент в голове Стефани отчетливо прозвучал голос отца: “Филип сбежал с какой-то женщиной. Он оставил записку, в которой заявил, что любит ее и собирается на ней жениться, а ваша свадьба отменяется. Но теперь, когда у тебя есть Джанмарко Маринелли, это не имеет никакого значения. Правда, ласточка моя? Если вы вместе, у нас все будет в порядке. Даже больше, чем в порядке…”

Стефани уже не могла сдерживаться. Слезы, которые она с огромным трудом удерживала в глазах, потоками устремились по ее щекам.

– Стефани?..

Его голос, ставший неожиданно нежным и ласковым, сломил ее. Стефани уткнулась мокрым лицом в рубашку Марко, прижалась щекой к его широкой мускулистой груди и разрыдалась.

– Что такое?.. Стефани?.. – Марко не мог понять, почему она плачет, что могло вызвать у нее море слез. – Почему ты плачешь?

Но она только потрясла головой и разрыдалась еще горше. Он нежно обнял ее. Задавать вопросы сейчас было бесполезно – во всяком случае, пока Стефани не успокоится.

У Марко на душе кошки скребли. Он злился на обстоятельства, которые заставили его мучиться угрызениями совести, на Сильвану за ее капризное требование. Но сильнее всего Марко злился на себя – за свою слепоту, за то, что не смог правильно оценить ситуацию.