"В 1.43, при первых проблесках рассвета, на правом траверзе "Обидиента" была замечена колонна кораблей, идущая на OSO. Из-за тумана мы не могли определить, свои это или чужие, пока один из них не подал неправильный опознавательный. Мы возглавляли самый ближний к противнику дивизион, поэтому наш командир капитан 2 ранга Г.У. Кэмпбелл решил атаковать. Мы повернули вправо, но враг тут же уклонился на 6 румбов, и мы вернулись обратно к "Фолкнеру", увеличив скорость до 23 узлов. Мы повернули на 16 румбов вправо. Теперь противник был ясно виден слева по борту: впереди дредноуты, за ними броненосцы. Условия для атаки были почти идеальными, так как стало уже слишком светло, чтобы прожектора принесли хоть какую-то пользу, но еще темно для нормальной стрельбы по быстро движущимся мишеням. Туман обеспечивал нам дополнительное укрытие. В 2.05 мы выпустили первую торпеду, находясь на траверзе четвертого корабля в колонне. Дистанция составляла от 2000 до 3000 ярдов.
В тот же момент по нам открыли огонь из всех орудий. Когда мы уже решили, что нас потопят, а наша торпеда пройдет мимо, пришло наше вознаграждение. Тусклая красная вспышка мелькнула прямо в центре силуэта "Поммерна". Пламя растеклось к носу и корме, его языки взвились выше мачт, окруженные клубами черного дыма и фонтанами искр. Затем оконечности корабля задрались вверх, как будто он переломился, и все пропало в тумане. В наступившей тишине мы услышали, как кто-то на мостике произнес: "Бедняги, они могли вложить деньги получше". Нас продолжали усиленно обстреливать, "Нессус" и "Онслот" получили попадания. Однако мы увеличили скорость и начали зигзаг, чтобы спастись. Дивизион "Менада" выпустил еще торпеды, но результата мы не увидели. Туман очень быстро скрыл из вида все корабли".
Атака Стирлинга была самой умелой в ходе всего боя, по крайней мере среди проведенных британскими эсминцами. Хотя из 15 эсминцев в атаку сумели выйти только 6, которые выпустили 17 торпед, а остальные были отогнаны точным огнем немцев, атака завершилась успехом. Шеер потерял броненосец вместе с капитаном 1 ранга Бёлькеном и всей командой. Более того, Стирлинг, в отличие от других командиров флотилий, трижды сообщал о противнике. Однако по неизвестной причине – может быть, антенна "Фолкнора" была повреждена, может быть, неприятель глушил его передачу – первые два сообщения не принял никто. Третью радиограмму принял только один из его же эсминцев – "Марксмэн".
Если бы Джеллико получил эти сообщения и немедленно повернул свои линкоры, он мог выйти к германским минным полям к 3.30. Тогда линейный флот Шеера был бы обречен.
Если бы британский главнокомандующий повернул немного позднее, он успел бы перехватить многие поврежденные германские корабли, которые тащились позади главных сил. А так многострадальная битва почти закончилась. Попытка Джеллико использовать свои эсминцы, чтобы помешать Флоту Открытого Моря пройти у него под кормой, провалилась. Германский историк указывает, что "атакам английских эсминцев не хватало умения. Они не тренировали ночные атаки. Все атаки производились поодиночке". Наверное, это была достаточно серьезная причина для неуспеха. Хоксли был назначен командующим Минными Силами Гранд Флита слишком недавно, чтобы обучить их скоординированным атакам, как днем, так и ночью. Но самое плохое заключалось в другом. Джеллико так и не узнал, что неприятель выскочил из ловушки.
Непоколебимая решимость Шеера прорваться под кормой Гранд Флита позволила ему отделаться потерей 1 броненосца и 3 легких крейсеров.
Наутро флот Шеера был совершенно не готов к возобновлению боя с могучим противником. К 2.30 с ним остались лишь несколько миноносцев.
"Донесения говорили, что 1-я Разведывательная Группа не выдержит серьезного боя. Головные корабли 3-й эскадры линкоров израсходовали слишком много боеприпасов и не могли вести затяжной бой. Из легких крейсеров остались только "Франкфурт", "Пиллау", "Регенсбург". При таком сильном тумане не было надежды на воздушную разведку. Так как серьезных возможностей нанести поражение врагу не оставалось, я решил прекратить операцию и вернуться в порт".
Насчет возможности нанести поражение врагу Шеер явно хватил через край. Впрочем, мы еще вернемся к любопытным мемуарам германского адмирала немного позднее. Пока еще Флоту Открытого Моря предстояло добраться до спасительных минных полей.
А что происходило в это время на борту английских кораблей? Там царили уверенность и надежда. Ведь наступающий день был однажды уже отмечен в истории Королевского Флота как Славное Первое Июня. И все моряки надеялись, что наступающий день станет не менее известным.
Один из мичманов линкора "Нептун" вспоминает, как "в 2.00 все вновь разошлись по боевым постам. Видимость обещала хороший день. У нас оставалось достаточно боеприпасов, и мы чувствовали, что если представится случай, мы хорошо поработаем над тем, что осталось от врага. Орудия были заряжены, и мы приготовились снова начать".
Джеллико все еще думал, что вражеский Линейный Флот находится к западу от него. Он не слишком расстроился, когда на рассвете не увидел ни одного германского корабля, так как утренняя дымка ограничивала видимость. Его первой заботой было собрать рассеявшиеся в темноте собственные силы. 7 линкоров тащились где-то позади, а линейные крейсера ушли вперед. Если не считать 4-ю эскадру легких крейсеров Ле Мезюрье, он не видел ни одного корабля, которому можно было бы поручить разведку.
Эсминцев не было вообще, отражать атаки неприятельских миноносцев и, что более важно – подводных лодок, было некому. "Все это сделало нежелательным приближение к Хорнс-рифу, как я раньше намеревался. Необходимо было собрать линкоры и эсминцы, прежде чем возобновлять бой", – писал Джеллико. Полагая, что Шеер все еще находится на северо-западе от него, адмирал в 2.30 изменил курс и перестроил свои линкоры в единую колонну. Он сообщил об этом по радио Битти и остальным адмиралам и потребовал, чтобы они шли на соединение с главными силами.
Флот Открытого Моря очень охотно уклонился бы от всех стычек вообще. И немцам это удалось бы, но Фэри в 23.30 решил повернуть на восток, а не присоединиться к Винтуру во время его смелой атаки. В результате "Чемпион" потерял собственную флотилию. Его сопровождали только эсминцы "Морсби" и "Обдюрейт". Так как рассвет наконец позволил отделить овец от козлищ и отличить свои корабли от вражеских, Фэри повернул на грохот выстрелов – это Стирлинг атаковал неприятеля. В 2.30 Фэри заметил концевые корабли колонны Шеера – 4 броненосца типа "Дойчланд". Кроме пары собственных эсминцев, с ним были "Марксмэн" и "Менад" из 12-й флотилии. Однако Фэри упустил представившуюся ему благоприятную возможность и не стал атаковать противника. Он повернул "Чемпион" на восток. Капитан-лейтенант Р.В. Алисой на "Морсби" отказался последовать за командиром. Он проявил тот самый боевой дух, который был так характерен для командиров британских эсминцев в отличие от командиров линкоров и том более адмиралов. Алисой "считал бой самым главным, просигналил "Курс на запад" и повернул влево, выпустив торпеду в 2.37. Через 2 минуты отдаленный взрыв потряс корабль. Я был совершенно уверен, что торпеда попала во что-то". Такая инициатива и смелость заслуживали большего, чем "страшный взрыв на миноносце V-4, поднявший огромный столб черной воды. Вся носовая часть миноносца была свернута влево, оторвалась и затонула, мелькнув в воздухе за кормой миноносца. V-2 и V-6 подошли ближе. V-2 спустил шлюпки, сбросил концы и буйки. Наконец, командир подвел эсминец носом к высоко задравшейся в воздух корме тонущего корабля, чтобы экипаж мог переходить прямо на борт к нему. Многие добирались вплавь, катер перевез раненых. Всего было спасено 64 человека.
