"Лютцов", "Дерфлингер", "Кёниг", "Гроссер Курфюрст" и "Маркграф" получили попадания, зато артиллеристы Шеера ничего не добились в ответ.
Но в то же время эскадра Хиппера добилась еще одного потрясающего успеха. Когда "Лайон" со своими 3 спутниками выходил в голову 2-й эскадры линкоров, Худ умело пристроился впереди флагманского корабля Битти, полностью оправдав славное имя, которое он носил. 7 британских линейных крейсеров завязали жаркий бой с 5 германскими и добились 9 попаданий в "Лютцов" и 4 в "Дерфлингер". В это же время крейсера Нэпира провели безуспешную торпедную атаку. Как раз в этот момент адмирал Худ сказал старшему артиллеристу, находившемуся на фор-марсе: "Вы стреляете очень хорошо. Стреляйте как можно чаще. Каждый снаряд попадает в цель". Фон Хазе писал: "Было ясно, что теперь неприятель может видеть нас гораздо лучше, чем мы его. Но в
18.29 пелена тумана внезапно рассеялась, словно поднялся театральный занавес. Мы увидели четкий силуэт "Инвинсибла". В 18.31 "Дерфлингер" дал по нему последний залп". Один снаряд попал в башню Q, через несколько секунд взорвался погреб Q, а немного погодя – Р. Так как корабль имел длину 567 футов, а затонул он на глубине менее 30 фатомов, офицеры "Индомитебла" "видели две его половины, торчащие перпендикулярно из воды. Корабль, похоже, разломился пополам, и каждая половина уперлась в дно. Спасшиеся карабкались на плавающие обломки. Я никогда не видел ничего более великолепного, чем их приветственные возгласы, когда мы проходили мимо". 6 человек подобрал эсминец "Бэджер" Однако отважный адмирал, капитан 1 ранга Э.Л. Клэй и более 1000 человек погибли не напрасно. Линейные крейсера Хиппера оказались в гораздо более скверном положении, чем уцелевшие британские линейные крейсера. "Лютцов" "получил многочисленные попадания, башня В и радиостанция вышли из строя, было затоплено торпедное отделение, пост управления артогнем и пост связи залила вода. Корабль мог следовать только малой скоростью. Я [Хиппер] был вынужден перейти на миноносец G-39" после того, как корабли повернули на SW и укрылись в тумане. Адмирал приказал капитану 1 ранга Хардеру самостоятельно возвращаться в гавань, не имея ни малейшей уверенности, что это ему удастся. Капитан I ранга Хартог возглавил на "Дерфлингере" оставшиеся германские линейные крейсера, хотя его собственный корабль получил более 20 попаданий тяжелыми снарядами, потерял 180 человек убитыми и ранеными и принимал воду через большую пробоину в носу, а его радиостанция тоже была уничтожена. Хиппер попытался перейти за "Зейдлиц" – только для того, чтобы обнаружить, что корабль капитана 1 ранга фон Эгиди тоже поврежден слишком тяжело. Он погрузился носом до средней палубы. Так как экипаж капитана 1 ранга Ценкера не мог отремонтировать башни "Фон дер Танна", "Мольтке" оставался единственным кораблем, пригодным для адмирала. Но прошло много времени, прежде чем Хиппер сумел перебраться на него.
Линкоры Бенке могли получить такие же повреждения, если бы немцы не решились на рискованный маневр. Поворот последовательно привел бы к полной катастрофе, поворот "все вдруг" был невозможен, так как германская линия была изогнута по дуге. К счастью, немцы практиковали альтернативный маневр – Gefechtskert-wendung, при котором первым поворачивал концевой корабль, а остальные клали руль, как только видели, что задний мателот начал поворачивать. (Интересно отметить, что Джеллико высказывался категорически против поворота "все вдруг". Он предпочитал поворот по-дивизионно. В этом случае одновременно поворачивали командиры дивизий, а их корабли поворачивали последовательно, хотя это приводило к временному прекращению огня.) Поняв, что Джеллико поставил его в тактически невыгодное положение, Шеер приказал в 18.25 выполнить "боевой разворот" вправо под прикрытием дымзавесы эсминцев. Маневр был выполнен просто превосходно, и через 4 минуты весь его линейный флот шел на запад, прямо от противника. Исключением был "Лютцов", ползущий на юг. Линейные крейсера Хиппера шли за главнокомандующим, так же поступили крейсера Бёдикера и фон Рейтера. В результате к 18.45 Флот Открытого Моря исчез в тумане, исключая подбитый "Висбаден" и 3-ю флотилию миноносцев. Хотя капитан 1 ранга Холльман находился в благоприятной позиции для атаки, его корабли выпустили только 6 торпед по линейным крейсерам Битти, прежде чем Михельсен приказал им отходить.
Самой большой трудностью для Джеллико стала кратковременность этого первого столкновения линейных флотов. Несмотря на умение, с которым британский главнокомандующий поймал Флот Открытого Моря, плохая видимость позволила Шееру вывести корабли из ловушки, после того, как "Айрон Дьюк" сделал всего 9 залпов. Но у Джеллико не было оснований унывать. Гранд Флит занимал позицию, которая перекрывала немцам пути отхода через Скагеррак и назад к Яде. Единственной компенсацией Шееру было то, что до наступления темноты оставались всего 2 часа.
Единственным решительным противодействием маневру Шеера была общая погоня.
Многие британские капитаны видели, что делают немцы, но никто не догадался сообщить об этом главнокомандующему. Поворот Шеера наблюдали линкоры и крейсера, особенно выгодная позиция была у "Фалмута" и "Кентербери". Поворот успел заметить даже старший артиллерист "Айрон Дьюка", находившийся на фор-марсе, однако и он не сумел передать сообщение в боевую рубку. Джеллико мог полагаться только на то, что видел сам. А видел он всего 4 дредноута Шеера, и потому предположил, что враг пропал из-за сгущения тумана. Несколько минут спустя он подумал, что Шеер мог слегка изменить курс, и в 18.44 повернул свой линейный флот по-дивизионно на юго-восток. Прошло еще 11 минут, прежде чем он понял, что Шеер совершил крутой поворот, и сам повернул на юг, то есть пошел под прямым углом к курсу врага. Хотя Джеллико без малейших колебаний навязал противнику бой, сейчас он сделал то, что и обещал. Британский адмирал не рисковал висеть на хвосте уходящего противника, так как опасался массированных атак эсминцев и плавающих мин в кильватерной струе. Эти опасения усилила в 18.55 торпеда с поврежденного "Висбадена", попавшая в "Мальборо".
Обреченный крейсер нанес последний удар противнику. На линкоре была затоплена кочегарка, и скорость корабля упала до 17 узлов. Поскольку это могла быть мина, Джеллико подождал еще 10 минут, прежде чем повернуть свой флот на SW-t-S. Прошло уже полчаса после поворота Шеера на W, а британские крейсера так и не сообщили, что делает неприятель. Линейные крейсера Битти тоже задержались с преследованием, так как из-за поломки гирокомпаса на "Лайоне" они выписывали невероятные круги на месте.
Однако все это не имело большого значения, так как Шеер принял решение, которому нет ни объяснения, ни оправдания. Было бы вполне понятно, если бы он продолжал следовать на запад, чтобы до наступления ночи избежать новых столкновений с грозным противником. Вместо этого в 18.52 он приказал флотилиям Геле и Шурра совершить торпедную атаку. Затем в 18.55 он новым боевым разворотом повернул свой линейный флот на новый курс – прямо на линию Джеллико. Этот поступок, который был форменным самоубийством, германский главнокомандующий объясняет так: "Если бы неприятель последовал за нами, то, при сохранении курса, принятого после поворота, наши действия должны были бы принять характер отступления. Если бы при этом наши концевые корабли получили повреждения, то нам пришлось бы либо пожертвовать ими, либо избрать иной образ действий, навязанный нам волей противника и, следовательно, для нас невыгодный. Противник занимал позицию по отношению к нам, которой он добивался. Он перехватил у нас инициативу и перекрывал нам пути отхода к германскому побережью. Оставался только один способ противостоять этому – нанести врагу второй безжалостный удар и бросить на него все наши миноносцы. Так можно было захватить врага врасплох, смешать его планы на остаток дня и, если удар получится достаточно сильным, облегчить ночное сражение. Это также предоставляло возможность оказать помощь расстреливаемому "Висбадену" и спасти его экипаж".
