Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Отстал? И давно?

— Часа три назад. Я думал, они вернутся за нами, — виновато объяснил Кларенс этому большому, добродушному человеку.

— И ты решил дожидаться здесь?

— Ну да… решил… а потом увидел вас.

— Так какого же дьявола ты не побежал прямо к нам, а торчал здесь и заставил нас сделать крюк?

Мальчик потупился. Причина осталась все та же, но она вдруг показалась ему такой глупой и ребяческой, что он не решился объяснить.

— Хорошо еще, что мы глядели в оба, не шныряют ли где краснокожие, — продолжал незнакомец, — иначе могли бы и не заметить тебя, а то и застрелить. Чего ради ты тут стоял столбом?

Мальчик по-прежнему молчал.

— Клаленс, — послышался из травы тоненький, сонный голосок, — подними меня.

Сюзи проснулась: ее разбудил выстрел.

Незнакомец быстро повернулся на голос. Кларенс вздрогнул и стряхнул с себя оцепенение.

— Ну вот, — сказал он с упреком, — разбудили все-таки. Из-за нее я и оставался здесь. Мне ее было не донести до вас. А идти она не смогла бы со страху. Будить ее я не хотел, чтоб не напугать, а если б оставил здесь спящую, потом не нашел бы. Вот и все! — Он ждал, что его будут ругать, но пускай, ведь Сюзи уже в безопасности.

Мужчины переглянулись.

— Значит, — сказал тихо первый, — ты не побежал к нам из-за своей сестренки?

— Она мне не сестра, — быстро ответил Кларенс. — Просто девочка. Дочка миссис Силсби. Мы сидели в фургоне, а потом слезли. Это я виноват. Я сам ее снял.

Трое мужчин подъехали ближе, окружили его, нагнулись к нему с седел, упершись руками в колени и склонив головы набок.

— Выходит, — сказал первый серьезно, — ты, старина, порешил лучше остаться здесь и разделить с ней ее судьбу, чем напугать или бросить ее, хотя это был твой единственный шанс спастись!

— Да, — сказал мальчик, досадуя, что эти взрослые вечно долбят одно и то же.

— Подойди-ка поближе.

Упрямо насупившись, мальчик шагнул вперед. Мужчина сдвинул ему на затылок рваную соломенную шляпу и заглянул в лицо, отчего Кларенс потупился. Не снимая руки с головы мальчика, он повернул его к остальным и сказал тихо:

— Каков щенок, а?

— Да, уж щенок будь покоен, — отозвались они.

Голос не был сердитым, хотя при слове «щенок» мужчина выдвинул вперед нижнюю челюсть, шутливо изображая английского дога. Не успел Кларенс сообразить, обидно ли такое прозвище, мужчина подставил ему ногу, продетую в стремя, и, поманив его рукой, сказал:

— Полезай!

— А Сюзи? — спросил Кларенс и попятился.

— Вон, гляди, она уже пристроилась к Филу.

Кларенс обернулся. Сюзи выползла из густой травы, капор ее болтался на спине, локоны разметались, курточка Кларенса висела на плечах, и девочка, еще розовая от сна, серьезно и дружелюбно смотрела в смеющиеся глаза одного из мужчин, который, протянув руки, склонился к ней с седла. Мальчик не поверил своим глазам. Сюзи, пугливая, капризная дикарка Сюзи, которую он так оберегал и боялся разбудить, готовый пожертвовать чем угодно, лишь бы она не узнала, что лишилась крова и родителей, — этот простодушный ребенок, как видно, забыв обо всем, пошел на руки к первому встречному! Но, видя это, Кларенс не упрекнул ее в неблагодарности. Он только порадовался за нее и с довольной мальчишеской улыбкой прыгнул в седло впереди незнакомца.

ГЛАВА IV

Они быстро доскакали до каравана, и дети, чувствуя себя уверенно и спокойно в руках своих спасителей, испытывали тайную, хоть и недолгую радость. Бешеный галоп мустангов, напор ночного ветра, сгущавшаяся темнота и фургоны, которые остановились где-то там, вдалеке, похожие на хижины с горбатыми крышами, — все это казалось лишь приятным и естественным завершением событий дня. К счастью, детям свойственно быстро забывать, и все, что им довелось пережить, не оставило тягостных воспоминаний; они готовы были хоть завтра испытать это снова, уверенные, что все опять кончится благополучно. И когда Кларенс робко протянул руку к поводьям из конского волоса, которыми так непринужденно правил его спаситель, и этот смелый и уверенный наездник шутливо передал их ему, мальчик почувствовал себя и вправду мужчиной.

Но еще больший сюрприз ждал их впереди. Подъехав к фургонам, которые выстроились кольцом, словно заняв оборонительную позицию, они увидели, что этот караван оснащен гораздо лучше и богаче, чем караван Силсби, — они вообще в жизни такого еще не видели. Внутри кольца были привязаны сорок, а может быть, и пятьдесят лошадей, костры уже пылали. Перед одним костром стояла большая палатка, и сквозь раздвинутые полы виднелся стол, накрытый настоящей белой скатертью. Был ли это праздник или же обычная их жизнь? Кларенс и Сюзи, восхищенные всем этим, вспомнили, как обедали сами на голых досках под открытым небом или, если шел дождь, под низкой кровлей фургона. Когда же, осадив лошадей, мужчины сняли детей с седел и они пошли мимо фургонов, в одном из которых была устроена спальня, а в другом кухня, дети только подтолкнули друг друга в немом восторге. И тут снова сказалась уже отмеченная нами разница в их восприятии окружающего. Оба были в равной мере приятно удивлены. Но Сюзи поразила лишь новизна неизведанного, она даже испытывала некоторое сомнение, действительно ли все это нужно; Кларенс же, то ли потому, что был опытнее, то ли в силу иного склада характера, сразу почувствовал: все, что он видит здесь, — обычный уклад жизни, не то, что у Силсби, где все казалось ему новым и непривычным. К тому же ему было слегка обидно за Сюзи, как будто ее восторг мог показаться этим людям смешным.

Человек, привезший его сюда, — он, видимо, был здесь главным, — уже вошел в палатку, но тотчас появился снова с женщиной, успев, видимо, обменяться с ней несколькими словами. Кларенс понял, что речь шла о нем и Сюзи; но мальчик, пораженный красотой женщины, необычайной чистотой и аккуратностью ее одежды, тщательностью прически и тем, что она хоть и в переднике, но таком же чистом, как платье, и даже украшенном лентами, не прислушивался к разговору. А когда она с очаровательной улыбкой бросилась к Сюзи и подхватила удивленную девочку на руки, Кларенс, радуясь за свою маленькую подопечную, и думать забыл, что его-то даже не заметили. Бородатый мужчина, очевидно, муж женщины, должно быть, сказал ей об этом и добавил что-то еще, чего Кларенс не расслышал, так как она отозвалась, мило надув губки: «Ну ладно, сейчас», — и, подойдя к мальчику с той же ослепительной улыбкой, положила маленькую белую руку ему на плечо.

— Значит, ты хорошенько заботился об этой крошке? Она просто ангелочек, правда? Наверное, ты ее очень любишь.

Кларенс покраснел от удовольствия. Правда, ему никогда не приходило в голову сравнивать Сюзи с посланником небес, и к тому же, боюсь, его куда больше восхитила не сама похвала, а та, что ее произнесла, но он был рад за свою подружку. Еще ребенок, он не подозревал, как сильна уверенность прекрасного пола в своей неотразимой власти над мужчиной любого возраста и в том, что Джонни в клетчатом фартуке всегда будет в безнадежном плену у крошки Жанетты в белом передничке, а следовательно, и он непременно должен быть влюблен в Сюзи.

Так или иначе, женщина вдруг быстро унесла Сюзи в свой фургон, и вскоре девочка вернулась уже чисто умытая, причесанная и украшенная бантами, как новая кукла, в то время как Кларенс оставался с ее мужем и другими мужчинами.

— Ну, мой мальчик, мы еще не знаем твоего имени.

— Кларенс, сэр.

— Так тебя зовет Сюзи. Ну, а дальше как?

— Кларенс Брант.

— А ты случайно не родственник полковнику Бранту? — вскользь спросил другой мужчина.

— Это мой отец, — ответил мальчик, и лицо его осветила робкая надежда, что его наконец признают своим.

Двое мужчин переглянулись. Главный из них испытующе посмотрел на мальчика и переспросил:

— Значит, ты сын полковника Бранта из Луисвилля?

— Да, сэр, — подтвердил мальчик, а в душе его смутно шевельнулось беспокойство. — Только он умер, — добавил он, помолчав.

41
{"b":"165321","o":1}