Пропади оно пропадом, это космическое излучение. Летал же «Шарон» три года до взрыва. Они слетают на Луну, докажут, что это возможно, а уж потом, на досуге, поищут безопасное горючее. Главное — полет. Если бы Колумб ждал, пока появится безопасный корабль, европейцы до сих пор сидели бы в Европе. Нужно ловить счастливый случай за хвост.

Он занялся было корреспонденцией, но тут на экране возникла секретарша.

— Мистер Гарриман, с вами хочет поговорить мистер Монтгомери.

— Он уже получил мою шифровку?

— Не знаю, сэр.

— Ладно, соединяйте.

Монтгомери еще не получил вторую шифровку, но у него были новости: Коста-Рика продала все изотопное горючее энергетическому ведомству Ее Величества сразу же после катастрофы спутника. На сегодняшний день ни унции Х-горючего не осталось ни в Коста-Рике, ни в Англии.

Монтгомери исчез с экрана, а Гарриман все сидел неподвижно и думал о чем-то. Потом вызвал Костэра.

— Боб, Ле Круа у тебя?

— Момент… мы собирались пообедать. Да, пока здесь.

— Привет, Лес. Ты подбросил чудесную идею, но она не сработала. Кто-то украл младенца.

— Что? Ага, понял. Жалко.

— Наплюй. Пойдем прежним путем. Мы будем на Луне?

— Конечно!

Из июньского номера «Попьюлар Текникс»:

Статья об индустрии будущего.

Из «Холидей»:

Обсуждаем результаты опроса среди ваших детей.

Из «Америкэн Санди Мэгэзин»:

Крупнейшие ученые считают, что в лунных кратерах обязательно найдут алмазы.

— Конечно, я полный профан в электронике, Клем, но кое-что мне все же втолковали. Вы ведь можете сфокусировать передающий луч и уловить направление с точностью до градуса?

— Можем… если воспользоваться достаточно большим рефлектором.

— Места нам хватит. Земля занимает два градуса на лунном небосводе. Конечно, между планетами большое расстояние, но зато нет никаких потерь мощности сигнала, никаких помех. Стоит поставить там оборудование, и передачи станут не дороже обычных и уж конечно дешевле, чем через ретрансляторы на вертолетах.

— Фантастика, Дилоуз.

— Никакой фантастики. Как добраться до Луны — мое дело, а как только мы окажемся там, телесвязь через Луну станет чисто технической проблемой, даю голову на отсечение. Но если это вас не интересует, я найду кого-нибудь другого.

— Я не говорил, что не интересует.

— Тогда — решайтесь. Знаете, Клем, я не хочу соваться в ваши дела, но разве у вас не было трудностей, когда погиб ретранслятор на нашем энергоспутнике?

— Вы знаете ответ, так что не сыпьте соль на мои раны. Сколько расходов, а взамен — пшик.

— Я не об этом. Что вы скажете о цензуре?

Телевизионщик воздел руки.

— Не говорите при мне этого слова! Как можно вести дело, когда разные пуритане хватают за руки и указывают, что я могу сказать, а что не могу, что я могу показать, а что — ни в коем случае. От них с ума сойти можно. Они не могут понять очевидной вещи: взрослого человека нельзя кормить одним молочком, на том лишь основании, что младенцы не едят бифштексов. Я бы горло перегрыз этим проклятым елейным…

— Тише, тише, — успокоил его Гарриман. А вы не думали, что передачи можно вести прямо с Луны, и тогда никакие цензоры не смогут к вам придраться?

— Что? Ну-ка повторите все сначала.

— «ЛАЙФ» летит на Луну. — Компания с гордостью объявляет, что все читатели «Лайфа» смогут следить за полетом на Луну. Вместо обычного еженедельного приложения «Лайф идет в гости», мы дадим сразу же после возвращения…

— Мистер Гарриман, не могли бы вы приехать к нам?

— А в чем дело, Боб?

— Неприятности, — лаконично ответил Костэр.

— Какие?

— Мне не хотелось бы говорить об этом по видеофону. Если вы заняты, я или Лес можем приехать к вам.

— Я буду у вас к вечеру.

Приехав в Петерсон-Филд, Гарриман застал Ле-Круа и Костэра в самом минорном настроении. Он дождался, пока они останутся одни и потребовал:

— Выкладывайте, в чем дело, ребята.

Ле Круа кивнул Костэру. Инженер облизнул губы.

— Мистер Гарриман, я уже говорил, что мы прошли этап общей компоновки.

— В общих чертах знаю.

— Мы отказались от катапульты. Потом у нас получилось вот что… — Костэр развернул чертеж четырехступенчатой ракеты, огромной, но все-таки изящной. — Теоретически все было в порядке, но на практике… Каждая группа добавила свои приборы и конструктивы, в результате получилось вот что… — он развернул еще один чертеж. Ракета на нем выглядела грузной, очертаниями напоминала пирамиду. — Здесь мы добавили пятую ступень — вот это кольцо вокруг четвертой. Мы сэкономили вес за счет использования для четвертой и пятой ступеней одних и тех же агрегатов и приборов. На вид она неуклюжа, но сквозь атмосферу пробьется — лобовое сопротивление будет не таким уж большим.

Гарриман покивал.

— Но видишь ли, Боб, для регулярных рейсов на Луну такие ракеты не подойдут.

— Если мы будем использовать химическое горючее — никуда нам от них не деться.

— А если бы у тебя была катапульта, смог бы ты обойтись без этих громоздких ступеней?

— Конечно.

— Тогда мы так и сделаем. Выведем корабль на орбиту катапультой, а там снова накачаем его горючим.

— Значит, берем на вооружение старую идею космической станции? Это дорого обойдется. А потом понадобятся специальные корабли, не предназначенные для посадки на планеты. И летать они будут от одной заправочной станции до другой…

— Все это к делу не относится, — нетерпеливо перебил Ле Круа. — Рассказывай дальше, Боб.

— Да, рассказывай, — согласился Гарриман.

— Итак, эта модель вполне подходит для нашего полета. По крайней мере, так считается.

— А разве не так? — озабоченно спросил Гарриман. — Эта конструкция одобрена и корабль готов на две трети.

— Готов… — устало ответил Костэр. — Но он не взлетит.

— Почему?

— Пришлось напихать в ракету много всего, а это — лишний вес. Вы, мистер Гарриман, не инженер и не можете даже представить, как быстро снижается коэффициент полезного действия, когда на корабль грузят что-нибудь помимо горючего и двигателей. Возьмите, к примеру, устройства для посадки пятой ступени. Она работает полторы минуты, потом ее нужно сбросить. Но ее нельзя сбрасывать над Унчито или Канзас-сити, значит, нужен парашют. Парашют должен сработать над сельской местностью и невысоко над землей, значит нужны приборы радиоуправления. Все это — добавочный вес, то есть — падение эффективности ступени и скорости корабля.

— Наверное, нам не стоило размещать космодром в Штатах, — сказал Гарриман. — Мы могли бы сэкономить вес, если бы корабль стартовал, скажем, с бразильского побережья? Если бы отработанные ступени падали в Атлантический океан?

Костэр подумал, потом достал логарифмическую линейку.

— Это сработает.

— А можно перевезти ракету прямо сейчас?

— Для этого надо полностью разобрать ее. Пока я могу только сказать, что это дорого обойдется.

— А сколько уйдет времени?

— Сразу трудно сказать… Года два; полтора, в лучшем случае. Понадобится заново строить космодром, перевозить цехи.

Гарриман задумался, хотя про себя все уже решил. Нельзя было ждать два года — вся финансовая сторона проекта обратится в дым; нужно было лететь как можно быстрее. Кроме того, перелет должен быть успешным.

— Это не подходит, Боб.

— Я так и думал. Мы прикинули и шестую ступень, — он развернул еще один чертеж. — Вот такой урод. А конечное ускорение у этого чудища даже меньше, чем у пятиступенчатой ракеты.