Хьюм осторожно приблизился к кустам. Вай отстал от него на пару шагов, чего-то ожидая слева от себя. Охотник великолепно обращался с излучателем, что само собой разумелось для руководителя сафари. И Вай знал, как искусно он мог с ним управляться.

Он отвязал тюк, который нес на плечах, и бросил его.

Из чащи вылетело нечто красное и схватило подброшенную приманку. Хьюм выстрелил; в ответ на это послышался резкий вой водяной кошки. Но охотник стрелял великолепно. Пока Вай прилаживал свой тюк на место, Хьюм рассмотрел труп.

— Странно, — он поднял все еще подрагивающую переднюю лапу и одним движением перевернул животное.

Это был гигантский водяной кот, самец, превышающий размером всех представителей этого вида, которых Хьюм видел до сих пор. Он сразу же обратил внимание, что ребра животного выпирали сквозь облезлую шкуру, и кожа его плотно обтягивала череп. Водяной кот умирал от голода, и его нападение на двух человек вероятно было следствием предельного отчаяния. Голодный хищник в долине, в которой не было слышно никаких птиц и мелких животных, в долине, которая была ловушкой.

— Никакого выхода, никакой еды. — Вай выложил обе мысли последовательно.

— Да. Враги заперты и можно наблюдать, как они убивают друг друга.

— Но зачем все это? — спросил Вай.

— Так проще всего.

— На равнине внизу есть еще множество водяных кошек. Нельзя же их всех пригнать сюда, чтобы они уничтожили, друг друга. На это потребуются годы, нет, столетия.

— Может быть, это животное оказалось здесь случайно, или оно было подчинено какому-то механизму и контролировалось им, — ответил Хьюм. — Я не верю, что ловушка создавалась только для того, чтобы уничтожать водяных кошек.

— Однако, предположим, что все это началось уже давно, и что создателей ловушки давно уже здесь нет. Механизм все еще автоматически функционирует, но им больше не управляет разум. Такое объяснение возможно, не так ли?

— Процесс, который начинается автоматически, как только какой-нибудь корабль совершает посадку именно здесь, в определенном месте на всей Джумале. А может быть, он начинается только тогда, когда посадку сопровождают какие-нибудь особые условия? Только почему ловушка не сработала, когда здесь совершил посадку исследовательский корабль Патруля? А мы сами пробыли здесь целый месяц — составляли карты, каталоги животного мира и не обнаружили никаких следов разумных веществ.

— Тот мертвец… он здесь уже давно. А когда исчез «Ларго Дрифт»?

— Пять или шесть лет назад. Не помню точно.

Это началось с низкого жужжания, едва различимого в далеком вое ветра. Потом звук стал тоном выше, превратился в то стихающий, то усиливающийся крик, угрожающий порвать барабанные перепонки, извлекающий наружу все подспудные страхи, которые дремлют в каждом человеке, оказавшемся перед лицом неизвестной опасности.

Хьюм схватил Вая и с силой потащил в кустарник. Израненные колючками, исхлестанные ветвями, они стояли на маленькой прогалине. Охотник снова искусно сдвинул ветки, скрыв их присутствие. Через просветы в листве было видно то место, где лежал труп водяной кошки.

Внезапно вой оборвался. Вай опустился на четвереньки, почувствовав дрожание почвы. Это было очень похоже на тяжелые шаги.

Не дуновение ли смерти привело сюда «это»? Или «оно» преследовало их? Хьюм тяжело дышал. Он достал излучатель из кобуры и прицелился в просвет между ветвями.

То, что появилось на поляне, могло быть двоюродным братом голубых чудовищ. Оно производило впечатление грубой силы, которой двигала плотоядная ярость.

Ростом оно было выше Хьюма, но шло низко пригнувшись. Голова его, лишенная даже подобия шеи, словно вырастала прямо из плеч. Воистину — ужасное чудовище. Из его верхней челюсти угрожающе выступали мощные клыки.

Типичный хищник, и к тому же голодный. Он схватил труп убитой людьми водяной кошки и жадно оторвал от него огромный кусок. Вай, в памяти которого всплыл перегрызенный позвоночник человеческого скелета, с трудом сдержал тошноту.

Когда чудовище закончило свой мерзкий обед, оно медленно повернуло огромную грушевидную голову в их сторону. Вай увидел, как его трубкообразный нос зашевелился и надулся… Чудовище принюхалось.

Хьюм нажал на спусковую кнопку излучателя. Бесшумное огненное копье смертоносного луча ударило в самую середину огромной мощной груди чудовища. Монстр взревел и медленно отступил в заросли кустарника. Хьюм во второй раз выстрелил в него, на этот раз в голову, и голубая шерсть почернела.

Чудовище рухнуло, ломая кустарник и чуть было не задев их, и начало реветь и биться в конвульсиях. Люди покинули свое укрытие — узкий каменный мешок в скале. Ветви позади них все еще дрожали.

— Что это было? — с большим трудом произнес Вай.

— Может быть, странник. И, вероятно, не единственный здесь, — Хьюм провел пальцем по лучевому пистолету. — В моем пистолете остался только один заряд — последний.

Вай повертел нож, который держал в руках, и попытался представить себе, что ему предстоит вступить в схватку с подобным чудовищем только с этим оружием. Но если здесь были другие «странники», они, услышав предсмертные вопли своего сородича, не будут торопиться сюда. Поэтому у людей имелось немного времени.

— Теперь мы будем придерживаться открытой местности, и будет лучше, если мы заметим такое чудовище прежде, чем оно нападет на нас. И, кроме того, я должен найти укрытие для ночлега.

Они пошли вдоль крутого склона и, наконец, обнаружили место, где высохшая река некогда переходила в водопад. Пустое русло реки образовало навес, не пещеру, но, по крайней мере, что-то вроде крыши над головой. Они набрали ветвей и камней и соорудили из них что-то вроде баррикады, спрятавшись за которой, они подкрепились скудным пайком НЗ.

— Вода — в озере, там, внизу. Плохо только, что в засушливой местности вода есть только там, где охотники подстерегают свои жертвы. Озеро со всех сторон окружено деревьями, а за деревьями всегда может таиться опасность.

— Может быть, нам удастся выбраться отсюда, прежде чем у нас кончится запас воды, — произнес Вай.

Хьюм уклончиво ответил:

— Человек некоторое время может жить на скудном пайке, а у нас есть питательные таблетки. Но без воды долго не протянешь. У нас остались только две фляги. Если растянуть их, этого хватит может быть, дня на два, но не больше.

— Нам потребуется не больше одного дня, чтобы обойти всю котловину…

— И если мы выйдем наружу, в чем я сильно сомневаюсь, мы будем нуждаться в воде, чтобы продолжить путь. Там, внизу, есть нечто, и оно только и ждет, пока наша жажда не пересилит страх и осторожность.

Вай сделал нетерпеливое движение, и его плечо, скрытое навесом, коснулось каменной стены.

— Итак, вы не верите, что у нас есть какой-то шанс на спасение?

— Мы еще живы. А покуда человек дышит, стоит на ногах и не сошел с ума, у него есть шанс, — Хьюм машинально потер свою искусственную руку, которая была так похожа на настоящую, не являясь ею, и которая изменила всю его дальнейшую жизнь. — Я часто попадал в подобные ситуации, и до сих пор жив. Как мы выберемся отсюда, я, конечно, еще не знаю, но со временем мы это увидим.

— Я вижу только один выход — схватить тех парней, которые все это устроили, — произнес Вай.

Хьюм сухо усмехнулся.

— После меня, юноша, после меня. Но мне кажется, что нам нужно немного отдохнуть.

Вай выполз из-под каменного навеса, чувствуя себя совсем разбитым. Жар солнца, отраженный от скал, словно бичом стегал его по истощенному телу. Распухший язык ворочался во рту как камень. Он оцепенело уставился на колеблющуюся поверхность воды, окруженную смертельно опасным лесом.

Что же произошло? В первую ночь они улеглись спать под каменным навесом. Весь следующий день прошел для него словно в тумане. Потом они, должно быть, пошли дальше, хотя он ничего не мог вспомнить, кроме странного поведения Хьюма — глухого молчания, когда он, шатаясь, двинулся дальше, как серворобот, и бессвязного бормотания, из которого нельзя было разобрать ни единого слова. И его самого не оставляло чувство, что в последнее время в его воспоминаниях зияли какие-то пробелы.