Ответ на вопрос пришел раньше, чем ожидал комиссар. Гвардейцы на его глазах начали останавливать работу, хватаясь за оружие. «Медузы» тем временем одна за другой затихали, и теперь комиссар мог расслышать залпы лазерного огня. Он тоже резко развернулся, выхватив плазменный пистолет. И увидел гиганта, по меньшей мере десятиметрового роста, который парил над одной из «Медуз» примерно в сотне метров от нее.

Он напоминал скелет, его ребра и позвонки были ясно видны, но тем не менее он не выглядел хрупким. Облачение чудовища состояло из изодранной синей мантии, похожей на королевскую. В руках у монстра был посох почти с него ростом с навершием в виде пары закрученных острых рогов. На черепе гиганта сиял синий с золотом головной убор, а из глазниц бесстрастного серебряного черепа лился зловещий зеленый свет.

Фигура казалась полупрозрачной, излучающей внутренний свет, подобно гололитической проекции, и лазерные лучи гвардейцев проходили сквозь нее, не причиняя вреда, рассеиваясь в воздухе. «Возможно, — подумал Костеллин, — это всего лишь изображение». Однако то, как уверенно вел себя великан, как неторопливо осматривал позиции криговцев, говорило о незаурядном интеллекте, таящемся за горящими зеленым глазами.

Комиссар навел плазменный пистолет на гиганта, но не выстрелил. Гвардейцы, выпустив еще несколько бесполезных выстрелов, тоже прекратили огонь, экономя заряды. Великан не двигался, очевидно ожидая, пока затихнет эта шумная возня под ногами. Когда тишина наконец наступила, он заговорил, и его речь оказалась не похожей ни на что, когда-либо слышанное Костеллином. Звук этот напоминал пронзительный визг механизма, но полный ненависти, хриплый и яростный. Звук достиг невыносимой громкости, комиссар почувствовал, словно в голове у него бьет чудовищный набат, но заглушить его был не в силах, даже зажав уши руками. Затем внезапно гигант исчез — и наступила благословенная тишина.

Стоило Костеллину выйти из полугусеничной машины за пять километров до космопорта, как его вновь осадили беженцы, в основном дети, женщины и калеки, оставшиеся тут после того, как всех мужчин забрали в СПО. Все выглядело так, словно они тоже слышали голос некрона. Комиссар обратился к лейтенанту Корпуса Смерти Крига, который подтвердил, что чудовищный посланец недавно парил над взлетной полосой космопорта в то же самое время, когда комиссар видел его на передовой в десяти километрах отсюда. Согласно донесениям из других полков Крига, аналогичные образы одновременно явились на востоке, юге и севере, причем во всех случаях наблюдателям казалось, что зеленые глаза смотрят именно на них.

Час спустя Костеллин вновь сидел в кабинете полковника Сто восемьдесят шестого, где губернатор Хенрик прилип к окну, не отрывая глаз от происходящего на летном поле. Техножрецы потрудились над переводом послания великана, и теперь полковник намеревался донести результаты расшифровки до других офицеров. Архаичное записывающее устройство зазвучало. Бесстрастный механический голос произносил слова на безупречном готике:

«Я владыка и хозяин. Мой народ ходил по этой земле за миллионы лет до того, как ваша раса родилась. Вы выстроили свои города над нами, пока мы спали. Но теперь мы проснулись, чтобы забрать свое. Уходите из этого мира, или мы вас уничтожим».

— Конечно же, — произнес полковник после долгой паузы, последовавшей за сообщением, — Корпус Смерти Крига не станет мириться со столь очевидным проявлением агрессии.

— Разумеется, — добавил Костеллин, — целью этого послания является устрашение. Вряд ли они ожидают, что мы их послушаемся. Главное — донести его.

— Так или иначе, все говорит о том, что некроны нас испугались.

Костеллин не разделял этой уверенности, но не стал спорить. Хенрик же отвернулся от окна с видом еще более взволнованным, чем обычно.

— Простите, — сказал он, — но разве не вы вчера внушали мне, что шансы спасти город ничтожно малы?

— Шансы нам неизвестны, — ответил полковник. — Мы прежде не имели опыта по отражению атаки некронов.

— Обратитесь к командованию Флота, — Хенрик устремил обвиняющий взгляд на Костеллина. — Поторопите эвакуацию. Вы знаете, сколько времени это займет, — а тут почти девять миллиардов населения.

— Что вы предлагаете? — спросил полковник Сто восемьдесят шестого.

— Ну, я просто предлагаю рассмотреть все возможности, какие есть в нашем распоряжении. Лорд некронов советовал нам уходить. Может, мы…

— Мы не договариваемся с врагами.

— Золотой Трон, речь совсем не об этом!.. Конечно, мы не можем… Возможно, вы кое-чего не знаете, но мне стало известно, что это послание прозвучало в шести пригородах одновременно, и гражданское население напугано. Начинается паника. Согласно донесениям арбитров, по всей планете вспыхивают мятежи.

— Мне-то что до этого? — спросил полковник.

— Более того, в рядах СПО за этот же час зарегистрировано более сотни случаев дезертирства. И это только те, о которых мы знаем, а отследить всех невозможно…

— Я уверен, казнь этой сотни послужит уроком остальным.

— Полковник, я просто хочу сказать, что девять миллиардов человек спрашивают, почему мы не можем… У нас слишком мало эвакуационных кораблей. Если бы у нас было чуть больше времени, чтобы спасти еще немного…

— Мы выиграем вам время, — сказал комиссар, — сдерживая наступление некронов.

Нельзя сказать, что Костеллин не разделял позиции губернатора. Возможно, Хенрик прав, и если б некроны увидели полномасштабную эвакуацию, это их удовлетворило бы. И девять миллиардов душ были бы спасены. А после эвакуации населения планету можно было бы уничтожить с орбиты, как и предлагал Костеллин в самом начале, не оставив некронам ничего. Это был заманчивый план.

Тем не менее комиссар знал, что ни полковники, ни генералы Крига так не думают. Даже если бы эвакуацию удалось организовать, они сочли бы цену спасения девяти миллиардов жизней слишком высокой — и, к своему сожалению, Костеллин не мог с этим не согласиться. Хенрик проиграл, а если он будет настаивать, то полковник Сто восемьдесят шестого его попросту расстреляет.

— Надеюсь, — сказал полковник, — первые эвакуационные корабли войдут в систему в течение часа. Как там миссия по поиску… Арекс, да?

— Я жду отчета, — ответил Хенрик, сбитый с толку резкой сменой темы. — Флаер вылетел четверть часа назад, я еще не… Да, спасибо вам за гренадеров. Я уверен, они нам очень помогут.

— Ваша племянница, — сказал полковник, — имеет право покинуть планету сегодня же ночью. Как и вы.

— Нет, — твердо сказал губернатор. — Я думал, что ясно дал понять, что никуда не улечу, пока война не закончится.

— Приятно слышать это от вас, — тихо сказал полковник. — А то у меня возникли сомнения касательно вашей заинтересованности в операции.

Хенрик прищурился, не понимая, как следует расценивать эти слова. Со своего места он не мог заметить то, что увидел Костеллин: пальцы полковника, сжимающие вынутый из кобуры плазменный пистолет.

Глава одиннадцатая

Путь обратно на верхние этажи оказался медленнее и тяжелее. Тем не менее мысли об Арекс, страх за нее заставляли Гюнтера идти дальше. Он должен ее найти, все остальное не имеет значения.

Он все еще поднимался, когда услыхал странный шум, приглушенный стенами лестничной шахты. Сначала он решил, что в этом доме притаилась опасность, и в ужасе вжал голову в плечи, лихорадочно обдумывая пути отступления. Наконец понял, что далекий звук усилен динамиками. Вокс-передача? Неужели вновь дали электричество и включили сигнал тревоги? Да нет, если б включилось электричество, лестница бы осветилась. Тогда, может, пришел эвакуационный флаер? Или конвой имперских сил в мегафон сзывает оставшихся жителей?

Гюнтер рванулся через вестибюль к окну, распахнул и рухнул на колени, когда звук ударил в уши. Казалось, это будет продолжаться вечность, но, едва он подумал об этом, все смолкло. Осталось лишь ужасающее эхо в голове. Никакой надежды на спасение, лишь новое доказательство, что этот мир проклят. В отчаянии инспектор прислонился лбом к холодному подоконнику. Лазган выпал из рук и с лязгом упал на пол. Однако вскоре мысль об Арекс заставила Гюнтера собраться с силами. Ничего не изменилось, напомнил он себе. Она ищет его где-то там, и это веский повод встать и идти.