Глава восьмая

Небо на востоке посветлело, ночная тьма стала таять. Эстакады столицы казались на удивление тихими, окрашенными в сине-серые пастельные тона, и рядовой Карвен наконец почувствовал надежду.

Его отделение достигло окраины города. Их оставалось девять усталых солдат плюс несгибаемый сержант Фласт, да еще горсть гражданских лиц, которых они подобрали в пути. Но они еще были на сотню этажей выше земли, а значит, и городских ворот. В темноте Карвену казалось, что им не суждено добраться до них раньше, чем те закроются. Теперь, в предрассветных сумерках, он решил, что нет ничего невозможного. Долгая ночь осталась наконец позади, но утру непросто будет развеять кошмары, которые она принесла с собой.

Карвену совсем недавно стукнуло девятнадцать лет. Три года он отслужил в СПО, вступив в их ряды с искренним желанием сделать свой мир безопаснее. Его мама часто сокрушалась, что некому обуздать отвратительных мутантов, чтобы те держались подальше от честного народа. Вот Карвен и подумал однажды: «Почему не я?» Служба ему понравилась. Она приносила достаточно средств, чтобы переехать на целых девять этажей выше и ему, и матери. Теперь она ворчала гораздо реже.

Но, по большому счету, Иероним Тета была неплохо защищена. Многие друзья Карвена вступили в Имперскую Гвардию, чтобы держать подальше от родной планеты настоящие беды. Поэтому сам он до сих пор не сталкивался с большей опасностью, чем несколько невооруженных, пусть и очень злых, гражданских во время голодного бунта в прошлом году.

До сих пор…

Четыре часа назад Карвен откопал в груде кирпичей освежеванное тело. Мертвые глаза солдата, его ровесника, до сих пор стояли перед мысленным взором, и зрелище это не стиралось ни временем, ни пробивающимся светом зари. Оно все время было с ним, во всех ужасающих подробностях.

— Мы обыщем эти здания, — сказал сержант Фласт, указывая на мрачные корпуса по обеим сторонам улицы. — Надо найти путь вниз.

Карвен никогда еще не выполнял приказы с такой охотой. Он подошел к ближайшей двери и выбил замок одним ударом приклада. Мгновение его глаза привыкали к полутьме. Затем он ступил в длинный холл, распугав серых крыс. Тут обнаружилась лестница, заваленная мебелью и всяким хламом. Тот, кто строил эту баррикаду, меньше всего хотел видеть непрошеных гостей с нижних этажей. Однако баррикада оказалась довольно хлипкой — стол и несколько стульев. Видимо, основной ее задачей было произвести побольше шуму, когда кто-либо станет через нее прорываться.

Карвен с легкостью выдернул стул, стол упал, и появился зазор, позволявший протиснуться человеку. Лестница казалась свободной по меньшей мере до следующей эстакады. Взволнованный своей находкой, Карвен вернулся к двери, желая немедленно доложить сержанту. Он был уже почти у выхода, когда услышал доносящиеся с улицы крики и выстрелы. Юноша застыл.

Он должен прийти им на помощь. Но при мысли о том, чтобы это сделать, Карвен вновь увидел окровавленный и освежеванный труп и еле справился с приступом тошноты. Ему захотелось развернуться и бежать, пока не поздно, вверх по лестнице. Однако совесть не позволяла бросить товарищей. Кроме того, что испытает мать, когда ее первенца казнят за дезертирство?

В конце концов победила совесть. Он заставил себя медленно, маленькими шажками, приблизиться к двери. Собрав все свое мужество, он выглянул в щелку. Их предупреждали об упырях с железными лицами. Последние четыре часа солдаты ожидали их увидеть в любой момент, представляя, на что же они похожи в действительности. Действительность превзошла все его ожидания.

Монстры окружали взвод Фласта. Упыри появились с обоих концов улицы, всего их было десять, и они готовились захлопнуть ловушку. В центре эстакады сержант Фласт и солдаты пытались защитить гражданских, но выстрелы, казалось, мало беспокоили тварей, замыкающих кольцо.

Другие бойцы, которые, как и Карвен, вели разведку внутри зданий, вышли и тоже открыли огонь. Одного упыря удалось свалить удачным выстрелом, но этого было недостаточно. Охотники бросились на добычу, и их покрытые засохшей кровью клинки принялись за свою ужасающую работу.

Карвен вскинул лазган, но руки слишком сильно тряслись, чтобы можно было прицелиться. «Они уже мертвы, — твердил он себе. — Сержант Фласт, Гарровэй, Тондал. Им уже не навредить». С этой мыслью он перевел лазган в режим автоматической стрельбы, и треск оружия заглушил вопли людей.

Заряда хватило ненадолго. Лазган замолк, и Карвен увидел леденящее душу зрелище — ухмыляющийся металлический череп. Упыри разобрались со своими жертвами на эстакаде. Теперь они разделились и обратили внимание на разведчиков. Вскрикнув, Карвен отпрыгнул внутрь дома, лихорадочно извлек разряженную батарею, отшвырнул ее в сторону и непослушными пальцами попытался вставить в гнездо новую. Он запнулся, читая литанию перезарядки, и аккумулятор выпал из трясущейся руки.

Упырь стоял в дверях. Кладбищенский запах ударил в нос, и Карвена затошнило. Он схватил лазган обеими руками, собираясь встретить своего убийцу штыком, хотя и понимал, что это бесполезно.

А потом монстр взорвался.

Ничто не предвещало такого события, просто внезапная вспышка пламени осветила натянутую на металлический торс человечью кожу, которая мгновенно испарилась, а потом стал плавиться и железный каркас. К невыносимой вони добавилось облако ядовитого дыма, и Карвен рухнул на четвереньки в приступе мучительной рвоты. Посмотрев вверх сквозь слезы, застилавшие глаза, он увидел, что на месте упыря выросла новая фигура. Юноша чуть не завопил при виде ее лица, вернее, металлического черепа. Затем увидел аквилу на железном шлеме и вновь смог дышать. Железный череп, похоже, был маской, а под ней…

Под ней обнаружилась еще одна маска, на сей раз брезентовая, шланг от которой тянулся к воздушному фильтру на спине спасителя. Хотя внешность вошедшего внушала страх, на его униформе имелись знаки различия Имперской Гвардии, а вооружен он был мелтаганом, который, судя по всему, и спас жизнь Карвену.

Гвардеец посмотрел на Карвена сверху вниз, сумев каким-то образом выразить презрение своей маской, затем повернулся и вышел прочь. Его оружие вновь озарило улицу яркой вспышкой. Устыдившись своей слабости, Карвен наконец загнал батарею на место и поспешил за гвардейцем, задержав дыхание и стараясь не смотреть на лужу жидкого серебра.

Расклад снаружи резко переменился. Отряд гвардейцев в масках-черепах прибыл с востока, превосходя противника численностью более чем втрое. Некоторые из них были вооружены мелтаганами, у прочих имелись хеллганы — более мощная разновидность лазгана, эффективностью близкая мелта-оружию. Карвену лишь раз в жизни, во время учебы, довелось держать хеллган в руках, а больше он никогда их не видел.

Это оружие удерживало упырей на расстоянии, не давая возможности пустить в ход когти. Парочку испарили, еще двое пали под напором красных лучей хеллганов.

На мгновение Карвен облегченно вздохнул, испытав прилив благодарности к своим избавителям, но эти чувства вскоре рассеялись. Он услышал хлопок, и внезапно число упырей на эстакаде увеличилось вчетверо. Мгновением раньше их было пятеро, а теперь стало больше двух десятков, и Карвен не мог взять в толк, откуда пришло подкрепление. Они просто появились из ниоткуда.

Гвардейцы еще какое-то время могли их теснить, но теперь, благодаря численному перевесу, некроны начали отвоевывать позиции. Некоторые из них подобрали тела своих жертв, используя их как щит против огня гвардейцев. Карвен поймал одного монстра на прицел, но эта новая тактика противника заставила его замешкаться — в отличие от гвардейцев, продолжавших вести огонь.

Тело сержанта Фласта прожег снаряд мелтагана, и упырь швырнул его, словно огненный шар, в ряды гвардейцев, сломав их строй. От бессилия и гнева у Карвена задрожала нижняя губа — Фласт был хорошим человеком и командиром, он заслужил покой после смерти. Карвен нажал на курок, но бесполезно: немногие выстрелы попали в цель, а настигшие ее лишь срикошетили от гладкой поверхности черепа.