Два чудовища рвали друг друга, кусали, били хвостами, разнося стены, сметая балконы и целые башни. Змея раз за разом вонзала клыки в тело Дракона.

И Дракон горел.

Тшамарра покрылась каплями жидкого пламени, бушевавшего вокруг нее, кипевшего в ее жилах. Яд проникал в нее так же глубоко, как глубоко разорвала она Траэль в тот момент, когда Ингрил Амбелтер был вышвырнут Гадастером из лабиринта колдовского тумана над островом Плывущей Пены.

Наконец Змея получила врага, которого видела перед собой и с которым могла сражаться. Она ненавидела и боялась этого врага, без устали рвала его. Клыки проникали глубоко в тело Дракона, брызгала дымящаяся кровь, и Тшамарра Талазорн превратилась в ало-золотой комок боли, освещенный торжествующими глазами Змеи.

Леди Талазорн смутно осознавала, что сила покидает ее. Она перевесилась через стену, теряя чешуи, и сползла в тронный зал, ныне открытый небу и полный вопящих, разбегающихся прочь людей. Боль текла в ней алой кровавой рекой, и вся эта река была охвачена пламенем, и пламя ревело там, где черный змеиный яд прожигал себе путь в ее теле.

Западная стена Щитового зала треснула и рухнула. Забаррикадировавшиеся там люди внезапно поняли, что смотрят сверху вниз на разрушенный тронный зал.

Некогда роскошный зал представлял собой картину смерти и опустошения. Придворные, гвардейцы и змеиные жрецы лежали в лужах крови или разбегались от Змеи и слабо сопротивлявшегося ей Дракона. За ними вся западная стена замка лежала в руинах.

— Рога Владычицы, — прошептал в ужасе король Ролин, глядя в небо, где вставала на хвосте торжествующая Змея.

За спиной короля Халгор Делкампер выразился малость покрепче. Они смотрели — и Краер Делнбон всхлипывал от отчаяния, но тут на их глазах тело Змеи начало уменьшаться.

— Вперед! — проревел Эзендор Черные Земли, величественно мрачный в своих позаимствованных черных дворцовых доспехах, и взмахнул мечом над головой. — Банда Четырех, ко мне!

Он не стал ждать ответа, а просто бросился к бывшей потайной лестнице, которая превратилась теперь просто в наклонный спуск к тронному залу.

Хоукрил, снова в полном вооружении, бросился за ним. Краер, не скрывая слез, рванулся следом. Эмбра Серебряное Древо тоже устремилась за ними, высокая и хрупкая, в боевом кожаном костюме, похожем на тот, что был на Краере. Пробежав несколько шагов, она обернулась и бросила Халгору Делкамперу, Флаеросу и Лоривару:

— Охраняйте короля, — и показала на Змею. — Наша битва — там.

— Но, леди Эмбра!

Это крикнул Ролин Дворцовый Плащ, растерянно стоящий среди горстки верных воинов. Он замолчал, открыл было рот, протянул руку, не зная, что еще сказать.

Эмбра одарила его чуть печальной улыбкой.

— Не грустите, ваше величество, — спокойно сказала она. — Что может быть лучше, чем сражаться и умереть за Аглирту? И кто знает? Может, мы увидим еще один закат. Помни, мальчик: дело не в том, когда ты умрешь, — дело в том, как это произойдет. — Она кивнула бледному Ролину, прижала к груди Дваер, повернулась, пробежала пару шагов и прыгнула с лестницы вниз, прямо в пекло битвы.

Змея еще раз нанесла удар, разразившись торжествующим свистящим смехом, — но ее клыки вонзились в камень, потому что Дракон стал маленькой, хрупкой женщиной, которая в полубессознательном состоянии лежала среди обломков колонн.

Высочайший Князь Черные Земли пронесся под клыками, как нетерпеливое темное пламя, и подхватил Тшамарру на руки.

— Малышка, — шептал он, — когда-то я был нахальным магом-любителем. Наверное, я еще смогу улететь отсюда вместе с тобой. И ты вместе с королем посмотришь, как мы все тут героически сдохнем.

— Черные Земли! — заорал Хоукрил, с грохотом подбегая к нему. Он чувствовал, что не успеет, Змея раньше…

Змея нанесла удар. Клыки, вдвое длиннее самого Эзендора, прошли так близко, что тот чуть не зацепил их локтем. Золотой Грифон развернулся, чтобы прикрыть собой Тшамарру от струи яда, и спокойно закончил произносить заклинание.

Гигантская Змея снова подняла голову, разбрасывая во все стороны обломки, и Черные Земли отлетел прочь с бесчувственным телом Тшамарры на руках. Он должен был бы упасть на камни, но пробудившаяся в нем магия позволила ему скользнуть по воздуху на ладонь выше кучи камней. Он осклабился и сосредоточился, чтобы подняться повыше.

— Черные Земли! — снова крикнул Хоукрил, подняв меч к небу, чтобы встретить удар сверху.

Золотой Грифон успел отклониться в сторону, прикрыв собой чародейку. Тень огромной змеи упала на него, но он лишь рассмеялся, увернувшись, довольный тем, что его магия сработала, и продолжил скольжение навстречу Краеру.

Делнбон протянул руки. Черные Земли осторожно опустил маленькую чародейку на руки ее друга и возлюбленного, пролетел мимо них и вверх, чтобы встретиться с врагом.

Но Великая Змея нанесла удар Хоукрилу. Латник отскочил в сторону в последний момент, нырнул в промежуток между обломками камней, а огромная змеиная голова рванулась за ним, преследуя воина.

Черные Земли подлетел к голове справа, выхватил меч, целясь в три глаза. Три? Нет, два, но между ними что-то сверкало среди змеиной чешуи.

Вспыхнув злобой, глаза уставились на Эзендора. И когда их взгляды встретились, Черные Земли мгновенно понял, кто перед ним. Ингрил Амбелтер, самозваный Повелитель Заклинаний всей Аглирты, стал Великой Змеей! И он все еще оставался могучим магом. А светящийся «третий глаз», конечно, был Дваером. Камень вспыхнул, и из глаз Змеи в бывшего регента устремились зеленые молнии.

Времени на ответное заклинание или на то, чтобы уклониться, не оставалось. Зеленое пламя закружилось вокруг него, обжигая ледяным холодом. Золотой Грифон попытался увернуться, но меч выпал из его руки, доспехи стали осыпаться.

Ругнувшись, Эзендор Черные Земли взмыл вверх и в сторону, пытаясь вырваться из области действия заклинания. По пути с него осыпалась еще часть доспехов.

Он резко пошел вниз, отвернул в сторону, опять рванулся круто вниз. Один язык зеленого пламени погас, второй же тянулся за ним.

Он повернулся в полете и спикировал на Дваер, приземлился на гигантскую змеиную голову прямо между глаз и, когда Змея подняла голову, чтобы найти его взглядом, с размаху ударил кулаком по Дваеру.

Магия рванулась сквозь него по первому его властному приказу, и Великая Змея под ним, охваченная яростью, ударилась головой о разрушенную стену, чтобы раздавить врага.

Но Эзендор Черные Земли использовал Дваеры в бою куда чаще, чем его противник, и в его разуме сила Камня мешалась с потоками какой-то другой странной силы, потому он мог, невзирая на мощь Амбелтера, противостоять магии, направленной на то, чтобы выжечь его мозг, и, создав щит, не быть раздавленным о камень.

Великая Змея мотала головой, разнося остатки стены, а Черные Земли вцепился в Дваер, всей своей силой притягивая себя к нему и вытягивая всю магию, какую только мог. Он весь горел, боль раскаленным добела стержнем вонзалась в него, он задыхался, его пальцы немели, и весь мир тонул в белом тумане.

Черные Земли держался, заставляя себя преодолевать боль. Ему понадобится вся эта сила, вся без остатка, если он надеется…

Амбелтер закончил заклинание, и Дваер взорвался яростным пламенем. Золотой Грифон оттолкнулся от него и отлетел прочь. Рука его была почти обуглена, он с немыслимой скоростью понесся, словно молния, через тронный зал.

Краер встретил его с двумя кинжалами в руках.

— Отойди! Она достаточно сделала…

— Конечно.

Черные Земли кивнул, махнув рукой, и бывший квартирмейстер на мгновение застыл на месте. Этого Эзендору хватило, чтобы проскользнуть мимо него.

— Я должен сделать только вот это.

Он опустился на пол, пылая с ног до головы, почти на голову выше, чем обычно, наклонился в треске молний — и поцеловал Тшамарру Талазорн в губы.

Она лежала навзничь среди обломков дверного проема. Было видно, что Краер яростно пытался разобрать камни, чтобы утащить ее вниз, в подвал. Огромные глаза ее были открыты, и в них была тьма. Но когда Черные Земли склонился над ней, они вспыхнули, чародейка задрожала. Он приподнял ее голову, словно пил из ее уст, а затем оторвался, поддержал ее за плечи, чтобы она не ушиблась о камень, и прохрипел: