Двери некоторых стойл были вырваны, и полуобглоданные трупы лошадей лежали в большинстве из них. Два когтистых чудовища с черепашьими туловищами валялись мертвыми, вцепившись друг другу в глотки. Мерзкий запах падали тянулся с чердака, но в живых тут не осталось ни единого врага — только дрожащие, фыркающие кони, которые были готовы скорее лягаться и кусаться, чем позволить вывести себя из стойла ко всем этим трупам.

— Семь лошадей целы, — пробасил Хоукрил, вернувшись из разведки. — Только вот телеги нет, лорд Делнбон.

— Нет телеги? Тогда возьмем всех лошадей и седельные сумки. Пустые привяжем сверху, нам они еще пригодятся, не беспокойтесь.

— Да уж, — пробормотала Эмбра. — И тот, кто попадется нам по пути, пусть трепещет, если при нем есть что-нибудь ценное.

— Клянусь Троими! — с улыбкой согласился Черные Земли, пародируя старого прорицателя.

— Помогите мне оседлать лошадей, шуты гороховые, — сказала Тшамарра. Она смотрела на лошадей столь же тревожно, как и они на нее. — Если, конечно, это не унижает вашего достоинства, благородные господа.

— Леди Талазорн, — с деланной обидой отозвалась Эмбра, — для столь высокородных господ, как мы, все ниже достоинства. Именно потому Аглирта в наши дни стала средоточием мира и благосостояния!

Тшамарра косо глянула на нее.

— Иди сюда и покажи мне, как надеть это на лошадь.

— Сию минуту, — ответила Эмбра. — Отец?

— Конечно, — откликнулся барон, вошел в конюшню, опытной рукой отвел в сторону копыто пытавшейся лягнуть его лошади и, налегая на ее грудь, заставил ее пятиться, пока не надел на нее узду. — Очень просто, видите?

Тшамарра и Эмбра лишь молча переглянулись.

В городке Сторнбридж повсюду вспыхивали огни, везде в лужах крови валялись полуобглоданные тела. Кони фыркали и пятились даже под успокаивающим заклятием Дваера, а их всадники озирались с отвращением по сторонам, выискивая врага. Не лаяли собаки, возможно, и их сожрали те самые темные тени, что следовали, крадучись, за ними от дерева к дереву, но не приближались.

— Значит, вот каков Кровавый Мор, — медленно проговорила Тшамарра, глядя на разоренный город. — Если этим пытались всех заразить, то люди могли получить это с едой или вином… но что это такое на самом деле?

— Да, — добавил Хоукрил. — Грязная работа змеиных прихвостней, но как они это сделали? Что за заклинание и как его разрушить?

Эмбра вздохнула.

— И снова самая большая проблема в том, что мы ничего не знаем. — Она подняла Дваер. — Если бы я сама понимала, как творю магию с его помощью, и точно знала, что остальные три Дваера утрачены навечно, я спокойно правила бы всем Дарсаром, будь у меня достаточно хитрости и скрытности. — Она вяло улыбнулась в ответ на взгляды друзей. — Не бойтесь. Я не только не желаю править Дарсаром, я даже не владею как следует этим Камнем. Эти штуки тихо сопротивляются — то, что ты делал раньше при их помощи, становится все труднее вспоминать и делать, а никак не легче.

Черные Земли кивнул.

— Это так. Я никогда прежде об этом не говорил, но… это так. Дваер сопротивляется своему хозяину.

Краер посмотрел на пятнистый камешек в руке Эмбры с уважением.

— Знаете ли, — начал он, — это делает мои мечты стянуть один такой для себя несколько…

Его прервал хриплый выкрик из одного из ближних домов. К ним мчался человек с безумными глазами, с вилами наперевес, а за ним — несколько мальчишек. Они сжимали в руках камни и тоже яростно кричали.

— Стоять! — рявкнул Хоукрил, выхватывая меч, но его, похоже, не слышали.

Люди неслись прямо на всадников.

Эмбра вздохнула, Дваер вспыхнул в ее руке, и когда первые камни полетели в них, они наткнулись в воздухе на незримую преграду и отскочили от нее. Вилы во что-то уперлись, и мужчина сдавленно охнул, налетев на рукоять. Высочайшие Князья пришпорили коней и помчались вперед по дороге, на которой всего за день до этого их встретили стрелами.

Сегодня здесь не было ни дровосеков, ни лучников, но все пятеро внимательно смотрели по сторонам, направляясь назад, к Осклоджу.

— Теперь куда? — тихо спросил Краер, когда деревья расступились и дорога вышла в поля. Здесь не было ни телег, ни животных. Казалось, что эта часть Аглирты полностью опустела.

— В Сиятельное, — твердо сказала Эмбра. — Вернемся тем же путем, что и приехали.

— Ну, это уже легче, — улыбнулся Делнбон, разрезая круг сыра, который словно бы сам собой выскочил из мешка в его руку мгновение назад. — Приятно знать точно, куда едешь. В баронстве Сиятельном, по крайней мере, знают, что такое приличное вино, еда и гостеприимство.

Черные Земли и Хоукрил оба глянули на Эмбру, но промолчали. Если она решила не делиться своими соображениями по поводу того, почему она выбрала именно Гларондар, главный город Сиятельного, то что же, пусть так и будет. Надо где-то искать пропавший Дваер, а они наткнулись на нечто более опасное, что распространяется сейчас по всей Долине, так что все равно, куда ехать.

Более того, Высочайшие Князья Аглирты устали постоянно ругаться по поводу выбора направления и действий.

— Сейчас у нас есть пункт назначения, но что мы будем там делать? — тихо спросила Тшамарра, после того как они проехали некоторое время по дороге галопом, оставив позади Осклодж. Сторнбридж совсем исчез из виду.

Краер пожал плечами.

— Да что всегда — мечи наголо, и гони по всему королевству.

Тшамарра улыбнулась и вздохнула.

— Да, но для чего?

— Да чтобы устраивать переполох, не знать, что делать потом, и подставлять себя как мишень всем врагам короны!

— Краер!

— Ну, — широко улыбаясь, ответил ей квартирмейстер, — ведь прежде всегда получалось. Не так ли?

— Ну как, брат Ландрун?

— А… но разве Высочайший Князь Анхару не выше?

Повелитель Змей посмотрел на свое самое последнее творение. Латник казался чуть ниже настоящего Анхару, однако…

— Может, ты и прав, Ландрун, — медленно проговорил он. — Поставь его рядом с нашей Эмброй. Надо было сначала сделать Черные Земли, он ведь на полголовы выше дочери, а Анхару почти на столько же выше его… ну, может, чуть поменьше.

Брат Ландрун поспешно повиновался — так быстро, что, когда он вылетел на лестницу, послышался глухой звук падения.

Вскоре он вернулся, словно ничего и не случилось, толкая перед собой фальшивого Анхару туда, где уже стояла лже-Эмбра. Ни тот, ни другая не смотрели друг на друга, а просто стояли, бесцельно переминаясь с ноги на ногу. Ландрун несколько мгновений смотрел на них, затем вернулся в коридор.

Повелитель Змей Ханенхатер внимательно всматривался в лица Высочайших Князей. Анхару огромен, но, может, за счет доспехов? И люди действительно с уважением смотрят на него именно поэтому? Заклятие-то наложить — это недолго, но получить верный результат…

Брат Ландрун встал у него за спиной, и Ханенхатер вздохнул.

— Что скажешь, Ландрун?

Щупальце, хлестнувшее Повелителя Змей по лицу, чуть было не переломило ему нос. Второе уже обвило его запястья, немилосердно ломая их, третье обвилось вокруг пояса и подняло его вверх, и оттуда он увидел то, что уже совсем не походило на Ландруна.

Во-первых, у него не было лица. Просто гладкая поверхность на том месте, где должны были быть глаза, нос, рот, но голос его был слышен достаточно ясно, и звучал он холодно:

— Нас, коглауров, и так достаточно ненавидят и боятся в Долине и без ваших кукол, змеиный жрец. Моровые твари — это одно, а вот делать двойников наместников и Высочайших Князей — а то и королей — это наше дело. Умри, чересчур мудрейший Повелитель Змей!

Последнее, что увидел Ханенхатер, когда щупальца со страшной силой понесли его вниз головой к каменному полу, была струя крови, просочившаяся из коридора. Конечно же, крови Ландруна.

На пристани острова Плывущей Пены стояла стража, которой тут прежде не было, — с луками, а обычные копья были укреплены в стойке в конце пристани. Грузчики и слуги с испуганным видом ждали новостей. Едва «Серебряный плавник» причалил, как вокруг поднялся гам, и к каждому пассажиру и члену экипажа баржи бросились с расспросами.