Капитан Рольд не перестал осматривать путь в ночи, даже когда бард подошел к нему. Откуда-то он достал стальное копье, которое сейчас лежало наготове у него на коленях.

Прежде чем бард успел повторить вопрос, хозяин «Серебряного плавника» в упор глянул на него и сказал:

— Я тоже понятия не имею, что это такое, милорд бард, но я очень надеюсь, что вы будете сохранять спокойствие и просто смотреть и слушать, пока я не отдам специального приказа. Если на борту начнется паника, будет только хуже. Так что высматривайте по берегам лучников или иную угрозу, и в любом случае…

— Попридержать язык?

Капитан кивнул и снова стал внимательно смотреть на воду и берега.

Флаерос кивнул.

— Хорошо. Согласен, если вы ответите мне на один маленький вопрос. Клянусь, никто больше знать не будет… — Он показал на прочих пассажиров, которые тревожно метались по палубе, видя все новые и новые огни — странно высокие, узкие столбы пламени. Похоже, те, кто только что спал, тоже проснулись и всполошились.

Капитан увидел это, вздохнул и сказал:

— Задавайте ваш вопрос, милорд Делкампер.

— Почему мы на воде? По Серебряной обычно ночью баржи не ходят. И я помню, что, когда я лег спать, баржа стояла на приколе у берега. Когда я проснулся, уже горела пара огней и мы плыли. Почему?

Ветер принес новые вопли. Похоже, народ там, на берегу, был смертельно перепуган.

— В Аглирте война?

Капитан пожал плечами.

— Что до криков и огней, я знаю не больше вас. Что-то происходит, и я могу вам сказать только, что мы снялись с якоря в большой спешке и покинули Саббар быстро, как только смогли.

Флаерос оглянулся на мрачных гребцов и увидел, как отблески пламени играют на их потных телах. Стояла ясная ночь, скорее теплая, чем холодная, даже на воде.

— Почему? — повторил он, когда стало ясно, что капитан не торопится с ответом.

— Милорд бард, — неохотно ответил тот, — вы когда-нибудь видели двухголового льва, у которого вместо задних лап змеиный хвост? Или паука размером с мула, но с десятком змеиных голов?

— Н-нет, — ответил Флаерос. — Но в старинных песнях иногда описывают такие фантастические фигуры, их называют «кримзарорами». Я слышал, в свое время их было много в пустынных местах Саринды.

— Что ж, прекрасно. Напомните мне, чтобы я никогда не совался в эти пустынные места Саринды.

— Милорд Рольд, — резко спросил Флаерос, — вы хотите сказать, что видели этих тварей нынче ночью? Здесь, в Аглирте? Настоящих, а не магическую иллюзию, которой вас попытались отогнать от причала, чтобы туда встал кто-то другой?

— Я магов там не видел, — флегматично ответил капитан. — По крайней мере, никаких типов в мантиях, которые размахивают руками и что-то там читают, я не заметил. Но зато обеих этих тварей я видел совершенно отчетливо. Они оторвали головы нескольким ребятам из команды и пассажирам «Таратины» из Дранмаера. Она стояла рядом с нами, и когда этот зверь вроде льва глянул в нашу сторону, я приказал рубить канаты и уходить по реке.

Река делала крутой изгиб, за которым впереди виднелись такие же столбы пламени. Флаерос покачал головой.

— Я не сомневаюсь в ваших словах, капитан, но верится с трудом.

— Ну, вы в этом не одиноки, — ответил капитан. — А теперь, лорд Делкампер, мне лучше бы проследить, чтобы мы не сели на мель и не напоролись на какое-нибудь водоплавающее чудовище, так что если…

— Да-да, — ответил Флаерос, уходя из-под прицела натянутого лука в руках одного из бдительных стражей.

Только он успел сделать шаг, как вдалеке в Долине послышалось странное шипение. Оно словно бы приблизилось, и его эхом подхватили невидимые голоса людей — или тварей — совсем рядом. И словно в ответ столбы пламени дрогнули и приняли вид огромных змей, раскачивавшихся на хвосте. Флаерос даже мог разглядеть головы и руки ближайших змеепоклонников, окруживших ближайший огненный столб.

Одна огненная змея склонилась к середине реки, стреляя раздвоенным языком, и Флаерос ощутил на лице жар. Он инстинктивно попятился, бормоча:

— Я должен был догадаться! Опять змеи!

По барже прокатился тихий стон ужаса — люди поняли, что это такое. Флаерос посмотрел за корму, затем вперед и покачал головой. Вся Долина казалась охваченной этим ужасом.

Внезапно сеновал на берегу вспыхнул, кто-то торжествующе заорал. Но огонь был не змеиным, по крайней мере пока, и в свете пожара Флаерос и все на борту «Серебряного плавника» увидели бегущих людей. Люди Долины убегали от людей Долины, причем некоторые странно спотыкались. И на бегу эти спотыкающиеся превращались в зверей, опускались на четыре лапы, рычали, размахивали щупальцами, или тонкими шипастыми клешнями, или когтями.

Люди кричали, люди падали, и звери, только что бывшие людьми, тут же пожирали их.

— Да защитят нас Трое! — воскликнул кто-то, когда высокая, изящная дама в разорванном платье выбежала на берег, преследуемая двумя юношами. Почти на грани воды они догнали ее и стали рвать в клочья. Она рычала, кусала их и била, а когда последние обрывки платья слетели с ее тела, она вывернулась, прыгнула на одного из них и стала его топить.

Флаерос и его спутники в ужасе смотрели на летящие в стороны клоки волос, на кровь, на мелькание кулаков. Все словно с ума сошли, один даже набросился с ревом на преследовавшее его чудовище и вцепился зубами ему в глотку. Повсюду люди, словно обезумевшие животные, бросались друг на друга.

— Да что же это такое? — выдохнул кто-то на барже.

— Магия, — мрачно сказал один из наемников и с отвращением плюнул в реку. — Все та же напасть, что всегда терзает Аглирту. Злая магия. Маги или змеиные жрецы. Они хотят тут править и готовы ради этого разнести или изуродовать все на свете. Пока аглиртцы не восстанут и не избавятся от этой заразы, все будет повторяться снова и снова. Отец говорил мне, что и в его время такое бывало — и вот то же самое опять случилось. И что будет с Землями Без Короля?

— Ну, — ответил Флаерос, — король-то есть.

Наемник посмотрел на него.

— Ха! Да разве они его слушают? Разве змеиные прихвостни склонились перед ним? Разве бароны смирились, а простой народ живет безмятежно? — Он показал на огни на берегу и вопящих людей и добавил устало: — О, будь тут истинный король, какой прекрасной была бы эта земля!

— Она и так прекрасна, — твердо ответил Флаерос, — раз вообще сумела выжить. Пережила и потерю Дваеров, и Фаерода Серебряное Древо, и его Темную тройку, и налеты Кровавого Меча, и пробуждение Змеи, и смерть короля Сноусара… да, Аглирта многое пережила.

Наемник молча смотрел на огни и обезумевших людей, истреблявших друг друга, затем проворчал:

— Пережила? Ну, в каком-то смысле, да, милорд бард. В каком-то смысле.

Они обменялись мрачными кивками. Баржа двигалась сквозь кровь и безумие. По воде тут и там теперь плыли трупы.

— Это ты, Таш?

— Сама не знаю, я это или не я, — ответила Краеру леди Талазорн, медленно подходя к нему и поднимая колпак фонаря. — Мы… мы немного устали.

— О, — прошептал квартирмейстер, — так вы устали. А кто мечами махал и прыгал, как шут на ярмарке, пока вы втроем жужжали над Дваером, хотелось бы мне знать?

— Ты, как всегда, очень скромен, Высочайший Князь Делнбон, — с другого конца комнаты заметил Черные Земли.

— Приходится поддерживать репутацию. — Квартирмейстер изобразил изящный поклон.

— Это видно, — устало, с укоризной в голосе ответил Золотой Грифон. — Мы почувствовали, что заклинания слабеют и исчезают, и я решил, что жрецы либо все перебиты, либо разбежались, но, надеюсь, наместник обрел достойный конец?

— Один жрец и правда сбежал, — ответил Хоукрил, втискиваясь в комнату, — и Краер, как обычно, свершил свое правосудие над нашим вполне забвенным наместником. Но у нас дурные новости: змеиные жрецы напустили на Долину что-то, что они называют Кровавым Мором.

Эмбра кивнула. Лицо ее было бледным и каким-то опустошенным.