– Да, оставь материалы. Лиде скажи, что в понедельник после совещания приму ее, тогда и обсудим бюджет.

– И еще о встрече просила Снежанна Олеговна. Что-то насчет одной новопосвященной снегурочки, говорит, очень странный случай и требуется разбор.

Маша вдруг застыла и чуть не хлопнула себя ладонью по лбу в присутствии личного помощника. Ну конечно! Ведь Жанна должна была встретиться с той девушкой, Владой. Мария сама распорядилась отправить к ней лично руководителя агентурного отдела, пообщаться, посвятить в обычном порядке, а потом уже расследовать, что там происходит. И почему неизвестная снегурочка сияет не меньше самого Деда Мороза и Санта-Клауса вместе взятых. А еще надо было встретиться по этому поводу с Глебом. Но случай с Арсением нарушил все планы.

– Да, конечно. Я поговорю со Снежанной Олеговной.

– Тогда у меня все. Будут еще распоряжения по поводу Луизы Андреевны?

– Предупреди Сашу, чтобы дежурил у отеля и, когда Луиза выйдет, привез ее сюда или куда попросит. И все, можешь ехать домой, Лена. Увидимся в понедельник в офисе. Только не забудь директоров подразделений предупредить насчет совещания в девять утра. И не ограничивайся, как в прошлый раз, электронной почтой, лучше лично позвони каждой.

Мария еще некоторое время сидела на диване в коридоре, просматривая свои пометки. Работы накопилось много. Сейчас, в середине октября, в корпорации такой напряженный период, когда все в процессе подготовки, когда столько нужно запланировать и успеть. А она большую часть времени проводит с Луизой в больнице и не может с головой окунуться в дела, не получается. Остается надеяться, что Арсений за выходные придет в себя и можно будет вздохнуть с облегчением. Надо еще раз переговорить с лечащим врачом, может быть, стоит привезти для консультации другого специалиста? Найти лучшего нарколога города, который знает больше других о последствиях действия некоторых парализующих препаратов. Нужно что-то делать. Просто так сидеть и ждать с каждым днем все невыносимее. Нет ничего хуже неизвестности.

Утром Влада решила остаться у мамы до понедельника. Позвонила на работу, взяла отгул и с наслаждением растянулась на маленьком диванчике, жмурясь от яркого солнца, заглянувшего в окно.

Не надо было подскакивать, бешено принимать душ, наспех заглатывать чашку кофе и нестись по утренним пробкам в офис. Она вообще терпеть не могла ранние подъемы, потому что была жуткой, махровой совой и еще с самого детского сада ненавидела раннее пробуждение. Мама ничего не могла понять. Для Ирины Викторовны не было более приятного момента, чем встретить рассвет, проснувшись за несколько минут до этого. А дочь походила на карикатурного зомби, если ее будили раньше девяти утра. И только после обеда возвращалась в привычный человеческий облик, начинала внятно разговаривать, вовремя реагировать и не нести чушь.

Еще Влада не любила ездить в офис и просиживать там положенные часы, особенно если не было никакой серьезной и срочной работы. Самое счастливое время – это командировки, там если и приходилось вставать не позднее обычного, то, по крайней мере, день был насыщенным и интересным, не нужно было сидеть в кабинете за компьютером и изображать кипучую деятельность.

И еще декабрь. В декабре она всегда брала отпуск и вплотную занималась своим агентством «Новый год», и вообще могла планировать день так, как захочется, спать хоть до обеда, а работать хоть до полуночи. Но, увы, до декабря еще целых два месяца.

« Ты теперь будешь всегда в самом эпицентре, самом сердце праздника, среди таких же, как ты! Это счастье, а не трагедия!» – зазвучали в голове слова Снежанны, и Влада моментально подскочила с дивана. Об этом она не подумала. Может, теперь и не придется ждать декабря? Если она все же сживется с шокирующей новостью, сможет принять все как есть и «сдаться» им?

Стоп, спокойно. Не нужно никуда торопиться. Именно для того и приехала к маме, чтобы все обдумать. Или, наоборот, не думать вовсе, а просто ждать, когда решение придет само, как уже бывало не раз.

Для начала Влада решила позавтракать и прогуляться в любимом с детства парке в квартале от дома. В октябре почти все листья меняли расцветку, превращаясь из зеленых в желтые, красные и оранжевые, и можно было пополнить коллекцию под стеклом, а заодно подышать прохладным осенним воздухом.

В кастрюльке на плите стояла овсяная каша с курагой, изюмом и медом, никто лучше мамы не готовил овсянку, вдыхая в обычное блюдо такой изысканный привкус. А в чайнике – вчерашний чай с травами, настоявшийся и ароматный. Не спеша и с удовольствием позавтракав, Влада оделась и пошла в парк.

Она медленно гуляла по аллеям, загребая ногами листья, жмурясь от непривычно яркого для этого времени года солнца, и бездумно глядела по сторонам. Пока вдруг не остановилась напротив фонтана, будто что-то невидимое выставило преграду. А память услужливо подкинула сочную картинку из детства, перенося на двенадцать лет назад, в середину мая.

Восьмой «А», в котором училась Влада, вышел на экскурсию в другой парк, похожий на этот. Стоял потрясающий солнечный день, и столбик термометра показывал не меньше двадцати градусов тепла, а на открытом солнце воздух прогревался, наверное, и до двадцати восьми. Учительница истории рассказывала что-то ужасно интересное, и дети обступили ее плотным кольцом, буквально заглядывая в рот, стараясь не пропустить ни слова. Тринадцатилетняя Влада стояла в первом ряду и чувствовала, как мысли начинают путаться и ускользать куда-то. Голос Веры Михайловны становился все глуше, ее лицо расплывалось и постепенно исчезало за туманной пленкой. Влада ощущала, как лоб вдруг стал покрываться холодной испариной, и уже через пару минут по вискам потек пот. Плечи и спина моментально взмокли, а грудь словно сдавили тяжелые стальные доспехи. Она не успела ничего понять и ничего сказать, как в ушах зазвенело с невероятной силой, черная мгла окончательно накрыла глаза, и все пропало.

Позже выяснилось, что девочка упала в обморок от перегрева. Тогда это с Владой случилось впервые, именно в том далеком майском школьном дне, в тринадцать лет. И с тех пор она больше не могла находиться на жаре.

«И почему я об этом вспомнила именно сейчас?»

Обойдя фонтан, девушка пошла по аллее к выходу, почему-то расхотелось гулять дальше. Требовались ответы. Вот наконец предельно ясно и осознанно Влада поняла, что хочет знать о себе правду. Брошюра для посвященных снегурочек лежала в сумке, она в последний момент все же взяла со стола конверт с логотипом корпорации Деда Мороза.

« У девочек ледяной ген проявляет себя в переходном возрасте, в детстве они ничем не отличаются от других. Но с приходом пубертатного периода постепенно появляются все признаки, присущие снегурочкам: артериальное давление стре-мится к отметке девяносто на шестьдесят, температура тела не превышает тридцати шести градусов, возникает эффект ледяных рук и ног, но при этом сами девушки не ощущают озноба. Появляется стойкая непереносимость жары, при температуре воздуха выше десяти градусов начинаются головокружения, слабость, тошнота, озноб и обмороки. Находиться на жаре категорически не рекомендуется. В период с мая по сентябрь снегурочки, находясь в теплом климате, впадают в состояние так называемого анабиоза. Становятся безразличны к окружающему миру, замыкаются в себе, с трудом идут на контакт, ощущают постоянную сонливость и вялость».

Влада сидела за своим школьным письменным столом и листала брошюру. Она долго не могла решиться открыть ее, даже достать из сумки и всячески оттягивала этот момент. Сходила на рынок, купила рыбу, овощей, запекла в духовке судака со свежим базиликом, укропом и петрушкой, настрогала салат из огурцов и помидоров. Но сама не смогла притронуться к еде, не было аппетита. Потом провела свой привычный ритуал – вытерла пыль с книг. Достала и разложила вещи из дорожной сумки. Полила мамины цветы. И поняла, что больше заняться нечем. Можно было и дальше придумывать себе кучу ненужных дел, а можно было наконец смириться с неизбежным. С тем, что в жизни грядут перемены. И пора было посмотреть им прямо в глаза.