Еще несколько человек рассказали о странном раскатистом громе, раздавшемся как будто из-под земли, после чего появилось яркое свечение, взлетевшее в небо, и произошел ужасно громкий взрыв. Учитывая тот факт, что очевидцы находились в разных местах, и сопоставляя время наблюдения этих явлений, можно сделать вывод, что объектов было несколько, но они двигались в одном направлении — в точку, где взорвался метеорит.

Закончив читать статью, я несколько минут сидел недоумевая. Версия Уварова об «энергетических шарах» и о древней системе защиты нашей планеты казалась совершенно нелепой, какой-то научной фантастикой. Однако свидетельства десятков очевидцев событий на Тунгуске, Чулыме и Витиме нельзя было просто игнорировать, а из них следовало, что во всех трех местах произошло нечто гораздо более сложное и загадочное, чем падение метеорита.

Я посмотрел на часы — почти полночь. Я выключил компьютер, потер глаза, чувствуя себя растерянным и сбитым с толку. Я не знал, насколько верить только что прочитанному. Все это либо полная чушь, либо нечто бесценно важное. Третьего не дано.

Я достал чистый листок бумаги и записал следующее:

Неопознанные шарообразные объекты совершенно очевидно объединяют событие на Тунгуске, трагедию на перевале Дятлова и происходящее в настоящий момент.

Это постоянная деталь — но что они такое?

Их появление:

— 1908 год, Тунгуска: они останавливают и взрывают Пришельца из космоса прямо в воздухе, не дав ему упасть на густонаселенную местность.

— 1959 год, Северный Урал: их видели в небе над Холат-Сяхыл в ночь гибели группы Дятлова.

— 1984 год, Чулым, 2002 год, Витим: они снова останавливают и взрывают метеориты, не допустив их удара о землю и его разрушительных последствий.

Дата неизвестна: советское правительство создает сверхсекретный проект под кодовым названием «Сварог». Цель его неизвестна, но он бесспорно занимался расследованием дела по перевалу Дятлова.

Название «Сварог» отсылает к старославянскому божеству неба.

Все документы, относящиеся к проекту, отмечены следующим знаком:

Он представляет собой символ Перуна, бога грома и молнии у славян-язычников.

Существует предположение, что форма этого знака воплощает феномен шаровой молнии и используется для отвода молний, то есть выступает защитным символом.

Выбирая символику для проекта «Сварог», его организаторы определенно знали этот факт.

Вопросы:

— Проект «Сварог» создан с целью защищать или же найти то, что защищает?

— Какова природа и происхождение так называемых уваровских «энергетических шаров», если предположить, что они все-таки существуют?

— Если система обороны Земли, частью которой они предположительно являются, такая древняя, как полагает Уваров, то кто же ее создал?

— Какими мотивами руководствовался Эдуард Лишин, когда передавал информацию о проекте «Сварог» Стругацкому и Константинову?

— Являются ли шары убийцами туристов группы Дятлова? И если да, то по какой причине?

Только я собрался пробежать глазами эту запись, как во входную дверь громко постучали. От неожиданности я вздрогнул: кого могло принести в такой поздний час? Наталья уже спала, поэтому я поспешил открыть, боясь, как бы неожиданный гость не разбудил ее.

На пороге стоял главный следователь Комар: руки глубоко в карманах пальто, воротник поднят — ночь выдалась холодная.

— Извините, что беспокою вас дома, — сказал он, выдыхая морозный пар, — но мне нужно безотлагательно обсудить с вами одну вещь.

— Конечно, — ответил я, сторонясь и давая ему войти. — Вам что-нибудь принести согреться? — спросил я вполголоса, ведя его в свой кабинет.

Он так же тихо ответил, что ему ничего не нужно.

Я предложил ему сесть.

— Чем могу быть полезен?

Комар набрал в грудь воздуху и выдохнул:

— Трое из моих людей пострадали.

Я присел на край стола напротив него:

— Ваши люди? Которые отправились в горы?

Он кивнул.

— Их сегодня привезли в Екатеринбург. Они очень больны.

Я с недоумением смотрел на него:

— Как именно больны?

— Похоже на радиационное отравление, но…

— Но что?

Вместо ответа он откинулся на спинку стула, тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

— Не знаю, — пробормотал он после паузы.

— Вы сами их видели?

— Да, я был в Новой больнице, когда их привезли. На первый взгляд, как будто подверглись радиации, но я не уверен.

— Что вы имеете в виду? Извините меня, но вы хоть раз видели облученного человека?

Он хмуро улыбнулся:

— Мой шурин был в команде пожарных, работавших в Чернобыле после трагедии. Да, я видел облученных… но здесь было другое.

Я ждал продолжения; он посмотрел на меня с испуганным изумлением в глазах и сказал:

— Их кожа не обгорела, а как бы сказать… загорела. Неестественным оранжевым загаром.

У меня пересохло во рту.

— А волосы? — спросил я.

— Поседели. Но это еще не все. Говорить они могут, поэтому, когда я спросил, что произошло, они все рассказали о том, что видели в небе.

— И что это было?

— Светящиеся шары, — сказал Комар. — Они висели в воздухе прямо над ними.

Я отошел в угол кабинета, где находился бар с напитками, и плеснул нам обоим водки. Комар без слов принял стопку и опрокинул ее в рот.

— И что вы намерены делать? — спросил я.

— Когда у вас следующая встреча со Стругацким?

— Завтра.

— Во сколько?

— В десять.

— Я хочу присутствовать. И вообще, впредь я хочу присутствовать на каждой вашей встрече. Я хочу лично услышать, что произошло.

— Хорошо, — согласился я, хотя присутствие угрозыска во время оценки психического состояния пациентов было абсолютно противоправным. По правде говоря, у меня не было выбора, и Комар знал это. Если бы я отказался, он бы просто позаботился о том, чтобы прекратить наши сеансы и отправить Стругацкого в тюрьму. Такой исход дела, конечно же, был самым нежелательным — Комар понимал и это. Если мы хотим, чтобы Стругацкий заговорил, тогда Первоуральская больница — самое подходящее место.

Комар любезно поблагодарил меня, но поскольку это было против моей воли, то я добавил:

— Только при одном условии.

— Каком именно?

— Вы позволите мне проводить сеансы так, как они проходили бы без вас, и предоставите Стругацкому самому решать, как и в какой последовательности рассказывать о событиях, очевидцем или участником которых он стал.

Комар вопросительно взглянул на меня.

— Доверьтесь мне, — сказал я, ободряюще улыбнувшись. — Так мы от него узнаем больше.

Комар кивнул:

— Хорошо, пусть будет по-вашему, но я хочу знать, что случилось с моими людьми. И если их лечащие врачи не могут ответить на мои вопросы, то я вас уверяю: Стругацкий сможет.

На следующее утро Комар приехал в Первоуральскую больницу в 9:50, мы вместе вошли в палату Стругацкого. Он довольно интересно отреагировал на появление следователя — вздохнул, закрыл глаза и кивнул, как будто знал или догадался, что произошло нечто важное.

— Виктор, я думаю, со старшим следователем Комаром вы знакомы, — сказал я, когда мы сели. — Он будет присутствовать на всех оставшихся сеансах.

— Что случилось? — спросил Стругацкий.

— Почему вы думаете, что что-то случилось? — спросил его Комар.

— Иначе бы вы здесь не сидели, верно? Что-то там в горах случилось. Так что же?