Их глаза встретились. Фелиция смотрела как-то по-новому, особенно. Герцог никогда раньше не видел этого выражения в ее взгляде.

— Ты спасла меня! — сказал он. — Я хочу отблагодарить тебя, Фелиция.

Она ничего не отвечала, и герцог продолжил ласковым голосом:

— Ты поцеловала меня, когда я появился в самый последний момент и спас тебя. Теперь я хочу поцеловать тебя.

Краска залила ее лицо, а глаза вдруг наполнились светом.

Фелиция не двигалась и не сопротивлялась, когда он медленно нагнул голову. Его губы встретились с ее губами. Девушка еще слегка дрожала, но ее нежный приоткрытый рот так и манил герцога. Он, умеряя свою страсть, обнял Фелицию крепче и поцеловал еще более пылко и горячо. Он старался сдерживать себя.

Фелиции казалось, что небеса открылись и чудесное сияние охватило их. Герцог не подозревал, что поцелуй может быть таким нежным и трепетным.

Он знал, что его любовь к Фелиции отличается от всех прежних привязанностей, но даже не ожидал, насколько велико его чувство. Он поцеловал Фелицию в первый раз и только сейчас понял всю прелесть и красоту любви, которая шла не от сердца, а от самой души.

Чувство, охватившее их, было совершенно и прекрасно. Его ни с чем нельзя было сравнить. Все прошлые переживания герцога казались лишь бледной тенью того, что он испытал сейчас.

Это была настоящая любовь, любовь во всей своей красе. Такое случается, лишь когда мужчина находит совершенную женщину, чистую и прекрасную, как Фелиция. Герцог нашел свою половинку.

Он целовал Фелицию, покуда у него не закружилась голова. Казалось, пол уходит у них из-под ног.

Почувствовав, что им обоим нужна передышка, Дарлингтон подвел девушку к софе и усадил ее.

Он поднял голову и посмотрел ей прямо в лицо. Ни одна женщина на свете не была так прекрасна. Фелиция буквально преобразилась. Лицо ее излучало волшебное сияние, будто тысячи свечей зажглись в ней.

— Я люблю тебя! — воскликнул герцог. — Господи, как же я тебя люблю!

— Вы… любите меня?

Эти слова спорхнули с ее губ, как маленькая веселая птичка.

— Да. Но я не стану рассказывать, как сильно тебя люблю, дорогая, — сказал герцог, — я не хочу тебя напугать.

— А я не боюсь, — успокоила его Фелиция. — Я поняла, почему никогда не боялась бывать с вами, только когда этот ужасный человек заставлял меня выйти за него замуж… Я не боялась вас, потому что любила вас.

— Дорогая моя, любимая девочка! — воскликнул герцог. — Я позабочусь о тебе, защищу тебя. Тебе больше никогда и ничего не придется бояться.

И, не удержавшись, он снова притянул к себе Фелицию и поцеловал.

Поцелуй длился долго. Наконец Фелиция подняла голову и сказала:

— Я люблю вас! Я люблю тебя! Мне хочется без конца повторять это… Простите… прости меня за то, что я была такой глупой и не понимала своих чувств.

— Я безумно рад, что ты все же сказала мне об этом, — произнес герцог. — Дорогая, у меня сердце кровью обливается, когда я представляю, что могло случиться с тобой. Если б я только мог все предвидеть, я ни за что не оставил бы тебя одну. Я оставил тебя всего лишь на минуту, и эти мерзавцы уже были тут как тут.

— Они появились буквально через пять минут после твоего отъезда, — ответила Фелиция. — Я думаю, кто-нибудь из слуг рассказал им, что ты едешь на встречу с королем и будешь не скоро.

— Наверное, так и было, — спокойно согласился герцог. — Жадность толкает французов на что угодно ради денег.

Он усмехнулся и добавил:

— В любом случае Денису Арлену еще не скоро удастся пустить в ход взятки и исполнить свои угрозы. Благодаря твоей отваге, моя дорогая, он еще долго не сможет ходить. К тому времени мы с тобой успеем пожениться.

Глаза Фелиции округлились, и герцог поспешно сказал:

— Ведь ты же выйдешь за меня?

— Вы вправду хотите жениться?

Дарлингтон улыбнулся:

— Мне не хватит даже тысячи лет, чтоб рассказать, как сильно я хочу этого. Я боюсь наскучить тебе своими признаниями.

Фелиция радостно рассмеялась. На щеках ее заиграли милые ямочки. Ее смех всегда приводил герцога в восторг.

— Мне всегда казалось, что вам гораздо легче наскучить, — возразила Фелиция.

— С тобой мне никогда не будет скучно, — заверил герцог. — Дорогая моя, столько всего еще ждет нас впереди! Столько счастливых дней мы проведем вместе! Когда я еще боялся открыться тебе и рассказать о своей любви, я часто представлял, как повезу тебя в замок. Меня утешала мысль, что ты будешь там со мной, будешь помогать мне, вдохновлять и воодушевлять.

— У меня это разве получится? — спросила Фелиция недоверчиво.

— Я как раз хотел объяснить тебе, — сказал герцог, — как ты повлияла на мой образ мыслей, как изменила мое отношение ко многим вещам. Я не сомневаюсь, со временем ты сможешь изменить и меня самого.

Фелиция сделала протестующий жест.

— Но я люблю тебя таким, какой ты есть, мой святой Георгий. Оставайся Добрым Рыцарем, который всегда спасает меня, даже когда я уже теряю последнюю надежду.

— Но ведь ты тоже спасла меня. Теперь я причислю тебя к лику святых, — улыбнулся герцог. — Хотя нет, ты не святая. Ты мой ангел-хранитель. Ангел, который останется со мной до конца жизни.

Фелиция радостно вскрикнула и провела рукой по щеке Дарлингтона.

— И почему ты говоришь мне… такие прекрасные слова? — спросила она.

— Мне хочется сказать тебе еще столько хорошего, — ответил герцог. — Но тебе не кажется, дорогая, что как-то нехорошо забывать о приглашении короля. Я думаю, к нему следует поехать. Только на этот раз мы поедем вместе.

Он ласково улыбнулся и добавил:

— С этой минуты я никогда тебя не оставлю и не спущу с тебя глаз. Куда бы я ни поехал, ты будешь со мной. Твой страх не идет в сравнение с тем, что испытываю я, когда моей любимой Фелиции нет рядом.

— Я буду с тобой всюду.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

— А знаешь что? — вдруг сказала Фелиция. — Кажется, со мной случилась удивительная вещь.

— Какая же? — насторожился герцог.

— Может, я ошибаюсь, но, по-моему, я никогда больше не буду бояться мужчин, как боялась их раньше.

— Что заставляет тебя так думать? — спросил герцог.

— Когда я кинулась к Арлену, я боялась не за себя… нет… мною двигал страх за тебя, любимый! Я попыталась помешать ему выстрелить, но в тот момент не боялась его так, как боялась прежде.

— По-моему, дорогая, — сказал герцог тихо, — тебя излечила любовь, любовь ко мне. Как же я благодарен тебе! Я должен благодарить тебя, стоя на коленях.

— Все же, кажется, я права, — настаивала Фелиция. — Я уверена, никогда больше… я не буду так бояться мужчин. В моем сердце не осталось места страху.

Она говорила очень убежденно.

— Теперь я боюсь только одного, — добавила она, — что ты разлюбишь меня.

— Этому никогда не бывать. Я буду любить тебя до тех пор, пока дышу, пока бьется мое сердце, — заверил ее герцог. — Я даже не могу выразить свою любовь. Никогда еще я не был так счастлив.

— Я тоже, — сказала Фелиция нежно.

Герцог поцеловал ее, затем поднялся, помог ей встать и притянул к себе.

— Пойди, дорогая, и надень свою лучшую шляпку.

— Мне переодеть платье?

Дарлингтон отрицательно покачал головой.

— Ты выглядишь прекрасно. Я стану ревновать, если король переусердствует с комплиментами.

Она взглянула на герцога из-под длинных ресниц, на щеках вновь показались ямочки.

— Скорей всего ревновать придется мне, — возразила Фелиция. — Ведь столько очаровательных дам в Париже и во всем мире ждут своего Красавчика.

— Можешь не верить мне, — сказал герцог, — но я знаю, что Красавчика больше нет. Я решил это, когда недавно ехал по Елисейским Полям. Герцог Дарлингтон станет скучным респектабельным семьянином. Может, ты еще сбежишь от меня с кем-нибудь более привлекательным.

— В мире нет никого привлекательней тебя! — воскликнула Фелиция и прильнула к нему. — Для меня существует в мире только один мужчина. И мне все равно, как его называют… Я люблю его.