— Шампанское! Ох, тетушка Дайлис! У меня есть только керамические чашки.

— Вкус шампанского от этого не изменится. Я не могла достать его при Анвен, потому что она дала зарок воздержания. Я о ней думала. У нее довольно тоскливая жизнь. Этот ее муж — с ним все в порядке, он неплохой. Но в ее доме не слышно смеха, у нее не было детей, хотя она их очень любит. А теперь давай выпьем. — Она умело высвободила пробку, и громкий звук прокатился по комнате: — За партнерство Райланд и Робертс! И за «Дом у Моста»!

Послышался громкий и властный стук в дверь.

— А, это вы! — произнесла Мэри, обнаружив, что стоит перед Оуэном Причардом и смотрит в его недовольное лицо.

Оуэн Причард приступил к делу без обиняков.

— Этот идиот, мальчишка Моргана, — сердито начал он, — оставил открытыми ворота на мое поле, и коровы разбежались. Я буду признателен, если вы поможете мне загнать их обратно.

— О'кей, Оуэн! — Тетушка Дайлис стояла в дверях кухни, и Мэри заметила смущение на лице гостя, когда он увидел ее.

— Добрый вечер, миссис Робертс, — скованно приветствовал он пожилую женщину.

— Вы как раз вовремя, Оуэн. Проходите на кухню.

— Мои коровы… — начал было он.

Тетушка Дайлис подошла к окну.

— Вон они, — спокойно сказала она, — стоят в реке и получают удовольствие. Вам не стоит беспокоиться о них в ближайшие полчаса, Оуэн. А теперь — заходите на кухню. Мы с Мэри как раз пьем за успех «Дома у Моста».

Оуэн заколебался. Тетушка Дайлис улыбнулась, глядя на него.

— Дни вражды закончились, — мягко произнесла она. — Битвы по всему Уэльсу, походы англичан — все закончилось давным-давно. Не забудьте, Оуэн, мы их однажды хорошенько побили, помните Генриха Тюдора?

Оуэн рассмеялся, но пошел за тетушкой Дайлис на кухню.

— Осторожно! Голову! — крикнула Мэри, и Оуэн успел наклониться.

— Вы с Мэри собираетесь стать соседями — вот так. — Третью чашку, наполненную шампанским, тетушка Дайлис протянула Оуэну. — А теперь следующий тост. За Лланллон, за Уэльс, чтобы мы работали все вместе и превратили этот край в нечто такое, что сделает честь всем нам.

Оуэн выпил. Мэри постаралась спрятать улыбку, когда увидела, какой он стал послушный. Очевидно, ходил неподалеку, чтобы увидеться с тетушкой Дайлис, и ей удалось успокоить его, возбудив валлийскую кровь своей племянницы и рассказывая истории про Уэльс.

— Оуэн, я подумала… не могли бы вы выделить Мэри немного навоза для сада? — Тетушка повернулась к Мэри. — Нам необходимо, чтобы перед домом росли какие-нибудь цветы. Яркое великолепие на фоне серого камня. Это будет привлекательное зрелище для посетителей.

— Нет, мне не нужен никакой навоз, — вмешалась Мэри. — Мы не будем устраивать цветники, — объявила она. — Я хочу, чтобы площадь перед домом была вымощена. Мы сможем подавать там чай, а яркие зонты над столами будут достаточно красочными.

— Это будет выглядеть, как туристический рай, — возразил Оуэн.

— Послушайте, — Мэри повернулась к нему, — я обслуживаю туристов. Вы можете их не любить, но вы должны учитывать их интересы. Они приезжают в Лланллон и увозят с собой впечатления об Уэльсе. И если им нужны цветные зонты и чай на свежем воздухе, почему бы им это не предоставить?

— А если им понадобится массовая продукция стандартных медных орнаментов, сделанных в Бирмингеме, я полагаю, вы им тоже их предоставите?

— Это разные вещи…

Он обернулся к тетушке Дайлис.

— Я должен пойти и загнать коров. До свидания, миссис Робертс. Спасибо за выпивку.

Никогда до этого тетушка Дайлис не говорила с ней так резко:

— Глупая девчонка! Оуэн, конечно, бывает слишком гордым и упрямым — он рассказал мне о вашем вчерашнем столкновении. Но в этот вечер он пришел и готов был наладить отношения.

— Неправда! Оуэн пришел пожаловаться на Кадвалладра.

— Ах ты, глупая девчонка! — Тетушка Дайлис подошла к окну и стала смотреть на реку. — Подойди сюда. Ты столько времени провела в этой стране и думаешь, что нужны двое, чтобы загнать домой полдюжины коров, когда наступило время дойки? Гляди, он прекрасно справляется один, не так ли? Они идут за ним, как овечка за Мэри из той песенки. Оуэн очень гордый, нельзя ожидать, что он придет, будет мять шапку в руках и извиняться за то, что был груб.

Мэри рассмеялась.

— Послушай, я сожалею. Я не собиралась с ним ругаться. Это получилось… ну, не знаю…

Но на самом деле она знала. И позже этим вечером, когда беспокойно ворочалась на своей удобной и привычной кушетке, сказала себе, что была полной дурой. Оуэн Причард — ее сосед, а, как говорит тетушка Дайлис, поддерживать добрососедские отношения — долг каждого. Действительно, они плохо начали, и Оуэн Причард — последний человек, с которым ей хотелось бы дружить, но нет никаких оправданий для ссор.

Когда Мэри проснулась, небо было облачным и серым. Она чувствовала себя усталой, и добрые приветствия мистера Моргана в восемь часов не очень ее взбодрили.

— Сегодня будем штукатурить, — объявил он. — Хорошо, если бы вы сначала немного пропитали маслом эти балки, чтобы потом не запятнать маслом новую штукатурку.

Мистер Морган установил узкую стремянку и предупредил:

— У вас опять может заболеть спина. Кадвалладр поможет вам с потолком, потому что это самый тяжелый труд.

Все было похоже на вчерашнюю работу с потолочными балками в спальне, только в большем масштабе. Мэри сжала зубы и приступила к делу. Постепенно массивные балки начали приобретать мягкий блеск. Они были грубо вытесаны из целых стволов деревьев, которые, возможно, росли по берегам Ллона триста лет назад. Балки были твердыми и черными, как эбеновое дерево. Мэри сосредоточенно продолжала их натирать. Это был тяжелый труд.

— А ваша тетушка тоже натирала эти балки? — поинтересовалась Мэри.

— Только во время весенней уборки. Дуб не жадный. Дайте ему напиться раз в год, и он будет доволен.

Они продолжили работать молча.

Стремянка поскрипывала, спина болела, суставы ныли. Наконец Мэри взглянула на часы.

— Скоро десять тридцать, — с облегчением вздохнула она. — Пойду поставлю чайник.

Она заварила густой черный чай для Морганов.

— Замечательно, — одобрил мистер Морган. — Вы знаете, как приготовить настоящий чай.

Такой чай обычно заваривала Анвен, Мэри помнила, как та смеялась над бледным напитком, который предпочитала тетушка Дайлис.

— Английский чай, — говорила она. — Удивляюсь твоей тетушке.

Но Мэри тоже предпочитала слабый чай. Она посмотрела безразлично на темную жидкость в чашках и вернулась на кухню заварить себе кофе. Затем с чашкой уселась у окна и стала смотреть на реку, сегодня такую же серую, как небо. Тут она услышала, что Морганы возобновили работу, и поспешила вернуться на свою стремянку.

— Не старайтесь сделать сразу слишком много, — предостерег ее мистер Морган, когда она передвинула замасленный половик. — Вы не привыкли к этому, как Кадвалладр. Вам надо втягиваться в работу постепенно.

До обеда они работали без перерыва. Мэри слабо улыбнулась:

— Ну, вот. Потолок мы закончили. Если бы у меня были силы, я прыгала бы от радости.

— Стенные балки после этого просто пустяк, — согласился мистер Морган. — Сможем мы их сделать после обеда, как ты считаешь, Кадвалладр?

Кадвалладр усмехнулся.

Мистер Морган оказался прав. После обеда время пошло быстрее, и обработка маслом вертикальных балок показалась детской забавой по сравнению с утренними работами. В пять часов вечера Мэри села на стремянке и осмотрела комнату.

— Выглядит замечательно там, где вы уже оштукатурили.

Мэри медленно прошла на кухню и поставила чайник на примус. Оба ведра были до краев наполнены водой. «Дай Бог всех благ Кадвалладру», — подумала Мэри. Ведь она совсем забыла о ведрах. Заперев кухонную дверь и зашторив окно, она стянула с себя свитер, мечтая погрузить в горячую ванну ноющие суставы, если бы у нее хватило сил сесть в автобус и доехать до дома тетушки Дайлис.