— С моим… — Мэри вдруг осознала ситуацию. Что она наделала? Неужели для жителей Лланллона посещение церкви с мужчиной-холостяком обязательно свидетельствует о его будущих намерениях? Но, возможно, и факт, что она остановилась у родителей Хью, означает то же самое…

— Как вам понравился пол, который сделал Рубен? — спросил мистер Морган.

— Замечательно! — Так оно и было. Тонкое покрытие не испортило вида каменных плиток, а только придало им мягкий блеск и глубину. — И вытяжка тоже выглядит хорошо.

Мэри расправляла большой половик, когда на порог легла тень. Она подняла голову:

— О, Гвинет. Доброе утро. Заходите.

Гвинет, как всегда, выглядела безукоризненно, и Мэри тут же осознала, что на ее собственных джинсах отпечатались следы всех работ, которыми она занималась. Хорошо, что ее хлопковая рубашка была свежей и чистой. Тут ее внимание привлекла другая фигура, приближавшаяся к дому через мост. Анвен, благослови ее Бог.

Мэри помахала Анвен рукой, затем провела Гвинет в дом.

— Я заварю чай для Морганов, а потом вы, я и Анвен выпьем кофе и поговорим о работе.

— Я думаю, что Анвен лучше пить чай с Морганами, — заметила Гвинет.

Мэри проигнорировала ее слова и отвлеклась, включая электрический чайник и расставляя чашки с блюдцами.

— Войдите! — крикнула она, услышав стук в дверь.

Анвен вошла в кухню, ее яблочные щечки порозовели от ходьбы.

— Доброе утро, Мэри bach[3]. Доброе утро, мисс Рис, — весело приветствовала она. — Похоже, будет горячий денек.

— Будем пить кофе в доме или на улице? Можем сесть на парапет и любоваться рекой.

— Я вынесу табуреты, — предложила Анвен. — Они удобнее, чем старый жесткий парапет.

— Хорошая идея. Не могли бы вы помочь, Гвинет?

Гвинет не ответила на приветствие Анвен и была не слишком довольна, приняв от нее табурет. Она вышла, оставив старшую женщину нести два табурета.

— Чай готов, — сообщила Мэри мистеру Моргану.

Затем она вынесла второй поднос, и они удобно уселись пить кофе.

— Теперь давайте поговорим о работе.

— Да, конечно. Вы хотите, чтобы я организовала обслуживание, верно? — спросила Гвинет.

— Главной официанткой будет Анвен, — твердо объявила Мэри. Она решила с самого начала внести полную ясность. — Если вы захотите помогать ей, мы будем очень рады.

Гвинет промолчала, и Мэри поняла, что она размышляет. Гвинет заставила себя улыбнуться и сказала приятным голосом:

— Да, это, вероятно, будет лучше, раз у нее большой опыт. — Она приветливо обернулась к Анвен: — Надеюсь, вы нам объясните наши обязанности. Кто еще будет с нами работать?

— У тетушки Дайлис есть несколько девушек на примете.

— Итак, у нас осталось только три недели, а нужно сделать и спланировать очень много. Мы будем открываться в десять для утреннего кофе, затем перерыв с двенадцати до трех, а потом с трех до шести — чай.

— А как же ленч? — удивилась Гвинет. — Клиенты будут рассчитывать на ленч.

— Я об этом думала, но мы, видимо, не сможем этого сделать. Во всяком случае, вначале. Чтобы готовить ленч, нужен повар на полный день.

— Кто будет поставлять продукты? — уточнила Гвинет. — Пироги, лепешки и прочее?

— Это буду делать я, — заявила Мэри. — Во всяком случае, вначале. Каждый вечер я буду печь лепешки к утреннему кофе. Это довольно просто. А во время дневного перерыва — печь пироги на вечер.

— А я буду делать bara brith[4], — предложила Анвен. — Ты помнишь мои bara brith, Мэри bach?

— Как же я могу их забыть! Лучшие bara brith в Уэльсе. Но будешь ли ты успевать, Анвен, дорогая?

— О, я найду время. У меня еще останется вечер, как и у тебя. У меня полно форм. Я выпекаю дюжину буханок каждый понедельник. И еще я подумала, что откажусь от своего прилавка на рынке — вы будете использовать мое масло и яйца здесь, я отдам их вам подешевле.

— Ох, Анвен, не стоит. Я заплачу рыночную стоимость, и в любом случае не отказывайся от своего прилавка на рынке — у тебя там много друзей.

Анвен усмехнулась:

— Это хороший способ привлечь клиентов. Если они не найдут меня на рынке, им придется прийти сюда. Вам не обойтись здесь без меня в торговый день, Мэри bach. Если я освобожусь от прилавка, смогу приходить и утром. Это будет хорошая реклама для нашей фермы Пенкоид, мы сделаем знак «Поставщик «Дома у Моста». — Анвен рассмеялась над собственной шуткой. — Другие фермеры умрут от зависти!

— Я могу каждый вечер готовить валлийские сырные пироги, — предложила Гвинет.

— Правда, Гвинет? Это было бы замечательно.

— А как насчет хлеба? — спросила Анвен. — Было бы здорово, чтобы и хлеб был домашний, как все остальное.

— Вот что я предлагаю… — Энтузиазм Гвинет быстро возрастал. — Я попрошу миссис Эванс, экономку Оуэна, печь для нас хлеб. — Гвинет вскочила. — Там на поле Оуэн. Эй, Оуэн! — Она направилась к калитке.

— Идея замечательная, — поддержала Анвен. — Миссис Эванс первоклассно печет, а мистер Причард всегда повторяет вашей тетушке, что он готов ей помочь.

Мэри вскочила на ноги, увидев, что Гвинет через поле ведет к ним Оуэна, взяв его под руку.

— Я… я пойду заварю еще кофе.

В большой комнате, где ее никто не видел, она подошла к открытому окну и сделала несколько глубоких вдохов. Постепенно ей удалось прийти в себя.

Оуэн вежливо поздоровался, но без той дружеской теплоты, которую проявлял в субботу на распродаже.

— Гвинет сказала, вы хотели бы, чтобы миссис Эванс каждый день пекла хлеб и булочки для вашего кафе. Я думаю, об этом можно договориться. Возможно, вы как-нибудь зайдете в Бодуниг и обсудите с ней.

Он допил свой кофе и поднялся.

— Спасибо за радушный прием. Корова должна телиться, мне нужно возвращаться.

Гвинет вскочила.

— Я пойду с тобой. — Она обернулась к Мэри: — Мы закончим разговор в другой раз.

— У тебя будут трудности с этой молодой мадам, — заметила Анвен.

— Что я могу поделать? Я не хотела, чтобы она приходила, но Оуэн спросил меня, не смогу ли я принять ее на работу.

— У него очень доброе сердце, у этого молодого человека.

— У кого? У Оуэна?

— Ему придется непросто, если Гвинет будет вертеться вокруг него и пытаться обратить его внимание на себя, а не на дело.

Она не заметила, как подъехала тетушка Дайлис, но потом услышала свое имя. Тетушка появилась из-за угла дома.

— Ах вот ты где, Мэри. — Голос тетушки звучал холодно. — Я хочу с тобой поговорить. Везде, где я была в городе, я слышала твое имя. Не кажется ли тебе, что следовало бы сказать мне, что вы с Хью Тревором помолвлены?

— Тетушка Дайлис, но это неправда!

— Посещение церкви с Хью Тревором было большой ошибкой, — строго сказала тетушка Дайлис.

— Но ведь это не могло привести к тому, чтобы каждый стал говорить о нашей помолвке? Мне очень нравится Хью, — с вызовом произнесла Мэри. — Вчера он просил меня выйти за него замуж…

— Но ты ему отказала! — Это было наполовину утверждение.

— Я… да… Тетушка Дайлис, что ты имеешь против Хью?

— Он… ненадежный человек, — медленно произнесла тетушка.

— Это неправда! Он молод, и я думаю, что многие пожилые люди считают его легкомысленным, но я знаю, он надежный.

— Не так трудно мужчине быть добрым и внимательным по отношению к приятной девушке, в которую он влюблен, — сухо произнесла тетушка Дайлис.

— Тетушка, что с тобой случилось? Ты раньше никогда такой не была! Ты всегда любила людей, видела их лучшие стороны… У Хью есть хорошие стороны! Он веселый! Я тоже люблю веселиться! Мы оба молоды…

— Хью ненадежный член общества. Насколько я знаю, единственный раз его попросили провести серьезную работу в больничном праздничном комитете во время его прошлогодних летних каникул — от него было столько же помощи, сколько от десятилетнего правонарушителя. — Голос тетушки Дайлис стал жестким. — Не думаю, что нам надо ссориться из-за Хью Тревора. Ты была для меня как дочь, Мэри, и я не позволю безответственному молодому идиоту встать между нами.