– Тащите его сюда, – прошептал кто-то из темноты.

Утратив способность мыслить, Ченселор повиновался приказу. Он оттащил тело по траве в тень, а затем пополз к Алану Лонгворту.

Лонгворт умирал. Он сидел, прислонившись к зданию Смитсоновского института. В правой руке он держал пистолет, с помощью которого только что спас Питеру жизнь. Левая рука его лежала на животе, и все пальцы были в крови.

– У меня нет времени, чтобы поблагодарить вас, – тихо, едва различая собственный голос, сказал Ченселор. – А может, благодарить вас и не стоит, ведь он был одним из ваших людей.

– У меня нет никаких людей, – возразил Лонгворт.

– Мы поговорим об этом позже. А сейчас вы пойдете со мной. Прямо сейчас! – Питер произнес это сердито и с трудом поднялся.

– Я никуда не пойду, Ченселор. Если я буду сидеть спокойно, не двигаясь, то у меня в запасе есть несколько минут, а если пошевелюсь, то и этого времени не будет. – В голосе Лонгворта снова появились странные гортанные звуки.

– Тогда я пойду поищу помощи, – сказал Питер голосом, в котором сквозил страх. Он не мог допустить, чтобы Лонгворт умер, умер теперь. – Я вызову «Скорую помощь»…

– Поверьте, мне уже ничто не поможет. Но я хочу вам кое-что рассказать, чтобы вы все поняли…

– Я и так все понимаю. Группа фанатиков пытается разложить изнутри ФБР и захватить власть в свои руки. Вы – один из них.

– Это неправда. Дело выходит за рамки ФБР. Мы пытаемся помешать им. В частности, я пытался, а теперь единственный человек, который может это сделать, – вы. Именно вы ближе всех подошли к цели. Ни у кого нет таких возможностей.

– Почему?

Лонгворт игнорировал его вопрос. Он лишь сделал глубокий вдох:

– Пропавшие досье… Досье Гувера…

– Никаких пропавших досье нет… – перебил его Питер. – Есть такие, как вы, и те, одного из которых вы только что убили. Вы ошиблись, Лонгворт. Преследуя меня, он показывал свое удостоверение. Он – один из ваших, из ФБР…

Лонгворт пристально взглянул на убитого:

– Итак, маньяки узнали о досье. Видимо, это закономерно. Теперь досье использует тот, к кому они попали. Это прекрасное средство, чтобы сбить со следа. На них можно свалить что угодно.

Ченселор не слушал Лонгворта. Его волновало одно – как доставить этого человека к Куину О’Брайену?

– Меня не интересуют ваши рассуждения.

– Вы говорите, что любите ту женщину, – проговорил Лонгворт, тяжело дыша. – Если это так, то вы выслушаете меня.

– Сукин сын, не вмешивай ее в это дело!

– Ее мать, ее отец… Это все из-за них… Что-то случилось с ее матерью…

Питер опустился на колени.

– Что вам известно о ее матери?

– Немного, но вы можете узнать больше. Верьте мне. Для начала признаюсь, что я не Лонгворт.

Ченселор вытаращил глаза от удивления, однако понял, что собеседник говорит правду. Реальность и вымысел опять переплелись, но как отгадать, что есть что? Из-за темно-серых облаков выплыла луна, и Питер впервые получил возможность разглядеть лицо Лонгворта. У него не было ни бровей, ни ресниц.

Только голые глазные впадины, а вокруг пузыри от ожогов. Значит, его били, пытали…

– Меня зовут Стефан Варак. Я специалист по шифрам и работал в Совете национальной безопасности. Кроме того, я выполнял определенные поручения для группы…

– Варак? – Питеру потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить это имя, но, вспомнив его, он похолодел: – Вы же человек, которого ищет О’Брайен!

– Куин О’Брайен?! – спросил Варак, корчась от боли.

– Да, я говорил именно с ним. Он пытался связаться с вами.

– Я не имел возможности получать какие-либо сообщения. А вам повезло: Куин – один из самых энергичных и честных людей в ФБР. Верьте ему. – Варак закашлялся, по его лицу было видно, как мучительно он страдает. – Если маньяки начнут действовать в открытую, О’Брайен найдет способ помешать им.

– Что вы хотели мне рассказать? Что вам известно о жене Макэндрю?

Варак поднял окровавленную руку.

– Я должен кое-что объяснить вам, и немедленно. Постарайтесь меня понять. С самого начала, планируя наши действия, мы рассчитывали на вас. Нам нужно было вовлечь вас, заставить предпринять определенные шаги, а врагов – реагировать на ваши действия и тем самым раскрыть себя. Вовлекая вас, мы использовали и правду, и ложь… – Спазмы помешали Вараку закончить мысль.

Ченселор подождал, пока спазмы пройдут, а потом спросил:

– Что значит – и правду, и ложь? О чем идет речь?

– Я же говорил, о досье. Они исчезли.

– Значит, убийства не было?

– Не могло быть. – Варак уставился на Питера, часто дыша. – Люди, боровшиеся против Гувера, были людьми благородными. Защищая тех, кто стал жертвами Гувера, они использовали законные средства.

– Однако досье украли?

– Да, украли, но только часть их – от М до Z. Запомните это… – У Варака снова начались спазмы.

Питер обнял его за плечи – ничего другого он придумать не мог.

Хотя Варака трясло, он продолжал:

– А теперь придется порассуждать… Я позаимствовал это слово у вас… – Взор Варака снова затуманился, в речи появился акцент.

– Мое слово? Что вы хотите сказать?

– В четвертой главе вашего романа…

– Моего романа?!

– Да, рукописи…

– Вы читали ее?

– Да.

– Каким образом вам это удалось?

– Это не имеет значения. И потом, сейчас нет времени для объяснений… Ваше «Ядро»… Вы концентрируете внимание на трех персонажах: сенатор, журналистка, член правительства. – Глаза Варака становились мутными, голос слабел.

– Ну и что же? – допытывался Ченселор, не понимая, о чем хотел сказать Варак.

– Они стремились использовать досье во имя добра… – Умирающий Варак глубоко вздохнул. – Это ваши слова.

Питер вспомнил. В рукописи именно эти слова о досье он вложил в уста бывшего члена правительства:

«Досье можно использовать так, как Гувер, а можно использовать и во имя добра…» Это явно ошибочное умозаключение, которое может привести к трагедии.

– Ну что же? Что вы имеете в виду?

– Что так и произошло в действительности… – На какое-то мгновение взгляд Варака прояснился – очевидно, он собрал в кулак весь остаток сил. – Человек превратился в убийцу. Убийцу, нанимающего других убийц.

– Кто?

– Пять человек… Один из четырех… потому что Браво не мог… Ни в коем случае не мог…

– Что вы сказали? Кто такой Браво?

– Величайшее искушение – использовать досье во имя добра.

– Величайшее?.. Но это же шантаж.

– В этом-то и заключается трагедия…

О боже! Варак опять говорил его, Питера, словами.

– Какие пять человек? Что вы имеете в виду?

– Венис вам известен… Браво тоже, но это не он. Ни в коем случае не Браво… – Варак с трудом приподнял окровавленную правую руку, которой зажимал рану в животе, дотянулся до кармана пиджака и вынул оттуда листок белой бумаги, испачканный в крови:

– Один из четырех. Сначала мне казалось, что это Бэнер или Пэрис. Однако теперь я в этом не уверен. – Варак передал листок Ченселору: Венис, Кристофер, Бэнер, Пэрис, Браво – это все псевдонимы. Но речь идет только о четырех, не о Браво…

– Венис… Браво… Кто они?

– Группа людей. Ваше «Ядро»… – Варак снова зажал рану рукой. – Один из них знает…

– Что он знает?

– …Что скрывается за событиями под Часоном, знает что-то о матери…

– Вы говорите о Макэндрю?

– Не о нем, а о ней. Он только приманка…

– Приманка? Прошу вас, поточнее, пожалуйста.

– Резня… Вернее, то, что послужило причиной резни под Часоном.

Питер взглянул на окровавленный листок. На нем были написаны имена.

– Один из этих людей? – спросил он умирающего, сам не понимая, зачем спрашивает.

– Да.

– Почему?

– Вы и дочь Макэндрю… Вы… Цель состояла в том, чтобы направить вас по ложному пути, заставить поверить, что разгадка кроется именно здесь. Но это не так.

– Какая разгадка?

– Тайна Часона. Вернее, того, что пытаются замаскировать ею…