Если Чингисхан вернулся в свой лагерь на берегах Ке-рулена, то это произошло потому, что Центральная Азия стала ареной важных событий. Вы, конечно, помните, что в 1122 году кидани, царствовавшие в Северном Китае, были изгнаны рузгенами, основавшими Цзиньскую династию. Большинство киданей признавали оккупантов — до монгольского вторжения, когда многие из них перешли на сторону врага, надеясь, может быть, с его помощью вновь получить бразды правления. Но меньшая часть бежала на запад, где основала государство Каракитаев, между озерами Балхаш и Иссык-Куль и по течению рек Или, Чу и Талас, в зоне аллювиальных долин и озер, которая соответствует южной части Казахстана. Найман Куч лук нашел там приют и даже умудрился стать зятем вождя каракитаев, гурхана. Но, войдя в империю со многими тысячами вооруженных людей — найманами и меркитами, — он не замедлил организовать заговор против своего покровителя, ослабевшего с возрастом.

В 1210 году Кучлук завязал тайные отношения с шахом Хорезма, соседней империи. Вскоре после этого его новый союзник Мохаммед захватил часть территории Каракитаев, но вынужден был отступить, столкнувшись с контрнаступлением, угрожавшим Самарканду. В это же время Кучлук восстал против своего тестя. Во главе своих сторонников он вошел в Фергану, взял Узкенд и двинулся к столице Каракитаев, Балазагхуну. Гурхан немедленно принял меры против зятя, но на Хорезмском фронте был вынужден отступить. Одновременно в столице вспыхнуло восстание тюрков против властителей Каракитаев. Воспользовавшись смутой, Кучлук в 1211 году захватил власть, поместил своего тестя под домашний арест, делая вид, что по-прежнему признает его гурханом. Впрочем, кажется, со стариком обращались с должным почтением до самой его смерти (в 1223 году).

Но захватчик Каракитаев, бывший кочевник, не сумел завоевать уважения у оседлых тюрков, составлявших большую часть населения его новой империи. Его политические просчеты и организованные им религиозные преследования вызвали волнения. Христианин-несторианец Кучлук в самом деле хотел заставить мусульман городов Хотана и Кашгара отречься от своей веры и принять несторианство или буддизм, который, кажется, был религией его жены. Имам Хотана был распят на двери школы, в которой изучали коран.

Какое-то время спустя по приказу Кучлука был убит царь Кульджи, признавший себя вассалом Чингисхана. И тогда на его пути встал Чингисхан. Вдова и сын принца Кульджи оказали сопротивление узурпатору, затем обратились за помощью к хану. Тот воспользовался случаем: у него появилась возможность избавиться от несносного Кучлука, придя на помощь дружески настроенному к нему царству.

Чингисхан послал своего полководца Джэбэ, чтобы спасти вдову и сироту. Итак, монгольский вождь отправился по направлению к Памирскому плато, миновал горы Неба (Тянь-Шань) и подошел к Кульдже. Кучлук тем временем бежал в Кашгар, южнее, оставив часть своих территорий, принявших монголов Джэбэ как настоящих освободителей.

Джэбэ, в противоположность обычному поведению монголов по отношению к оседлым народам, потребовал строжайшего соблюдения неприкосновенности людей и их имущества и повсюду встречал восторженный прием населения. Вскоре Кучлук был настигнут людьми Джэбэ и убит в предгорьях Памира. Его последние сторонники были сметены монголами, которые в течение нескольких недель заняли всю Каракитайскую империю. В 1218 году весь Восточный Туркестан был подчинен Чингисхану.

Вызвали ли успехи Джэбэ зависть Чингисхана, как думали многие? Или его встревожила предполагаемая независимость талантливого полководца, прославившегося своими победами на склонах Памира? Он отправил ему письмо, в котором советовал не поддаваться гордости, погубившей tayang’а найманов, а затем его сына Кучлука. Но Джэбэ продемонстрировал свою глубочайшую верность: он отправил в императорский лагерь тысячу коней, все — с белой звездой на лбу, — похожих на того, которого много лет тому назад он убил одной-единственной стрелой, когда Чингисхан готовился на нем броситься в бой. Эпизод, конечно, значительно приукрашен, но он еще раз подчеркивает подозрительность Чингисхана и его ревнивое стремление к безраздельной, абсолютной власти. Но далекий от мысли создать свое собственное царство полководец хана только что завоевал для него целую империю у подножия Крыши Мира.

Аннексия Каракитайской империи создала для монголов Чингисхана возможность прямого контакта с исламским миром, о котором они прежде получали сведения только благодаря купцам, водившим караваны, ремесленникам или дипломатам.

Западным соседом Каракитайской империи был Хорезм. Это государство возникло из маленького Хорезмийского царства, еще в древности отделившегося от Персии. Ограниченное на востоке нижней Амударьей и Памиром, Аральским морем на севере и Хазарским (Каспийским) на западе, Хорезм в те времена охватывал северо-восточный Иран, большую часть современного Афганистана и часть нынешних Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизстана и Казахстана. В 1212 году в результате государственного переворота в Самарканде к власти пришел шах Мохаммед. Незначительный инцидент вскоре станет причиной конфликта, гибельного для Хорезма.

Пришедший из Самарканда караван верблюдов доставил к ханскому двору тюки хлопчатых и шелковых тканей, высоко ценимых кочевниками, не занимавшимися ткачеством, и торговцы запросили за них непомерную цену. Уязвленный их непорядочностью, хан показал погонщикам верблюдов китайские ткани лучшего качества, дав им понять, что в степи тоже есть знатоки; справедливости ради он приказал конфисковать тюки самого неуступчивого купца из Самарканда. Остальные, напуганные, предпочли предложить свои товары по цене, которую назначит сам хан. Но он с высокомерной расточительностью щедро заплатил всему каравану, вернул конфискованные ткани и просил торговцев быть его гостями.

Вскоре после этого Чингисхан решил отправить шаху Хорезма роскошный подарок: изделия из нефрита, слоновой кости, слитки золота и штуки войлока из белоснежной верблюжьей шерсти. Караван сопровождали триста человек; среди них было несколько знатных монголов и трое людей из Бухары и Отрара, они везли довольно двусмысленное послание:

«Я знаю о твоем могуществе и просторах твоей империи. Я испытываю величайшее желание жить с тобой в мире. Я буду относиться к тебе как к сыну. С твоей же стороны, ты не можешь не знать, что я завоевал северный Китай и покорил все племена Севера. Ты знаешь, что моя страна — это муравейник воинов, серебряные копи и что мне нет нужды желать других владений. Мы одинаково заинтересованы в том, чтобы развивать торговлю между нашими подданными».

Эти слова вызвали недоверие Мохаммеда, который ограничился тем, что отправил эмиссаров хана, не дав им никакого ответа. Это был почти незамаскированный категорический отказ. Однако Чингисхан возобновляет свои предложения. В 1218 году он посылает второй караван — полторы тысячи верблюдов, цифра, которая кажется преувеличенной, так как эти животные были редкостью в Монголии до завоевания Среднего Востока. Животные перевозили тюки бобровых и собольих мехов; их сопровождали мусульманские купцы. Караван возглавлял официальный представитель монгольского Двора, некий У куна.

Караван прошел степи и пески Шелкового пути и достиг пограничного города Отрара. Там правитель города вследствие мало известных обстоятельств казнил сто погонщиков верблюдов и конфисковал товары. Что касается посла Чингисхана, его официальная должность не послужила ему защитой, так как он тоже был убит хорезмийцами.

Известие об убийстве дошло до Монголии через несколько недель. Узнав о нем, хан заплакал. Последовал ли он советам Елюй Чу-Цая, попытавшись установить добрососедские отношения с Хорезмом, чтобы развивать обмен? Вполне возможно. Во всяком случае предательство хорезмийцев не могло остаться безнаказанным. Долгом хана перед самим собой было ответить на это лично.