Кортленд опять ответил молчанием. Он сменил позу и, что было так не похоже на дипломата, казалось, не знал, куда девать руки. Он заерзал на стуле, провел рукой по седеющим волосам, потер подбородок и наконец сказал:

– Я уже видел, на что эти подонки способны, я их ненавижу… Не гарантирую, получится ли у меня что-либо, но я попробую.

Жанин Клунз-Кортленд подошла к изысканному кожаному прилавку «Седла и сапог» и попросила позвать управляющего. Вскоре появился небольшого роста худощавый человек в дорогом желтоватом парике, закрывавшем голову и основание шеи, одетый в костюм для верховой езды, включая брюки и сапоги.

– Да, мадам, чем могу быть полезен? – спросил он по-французски, взглянув на нескольких покупателей за ее спиной, – некоторые из них сидели, другие стояли.

– У вас прелестный магазин, – ответила жена посла. Акцент выдал ее происхождение.

– А, вы – американка, – с восторгом отметил управляющий.

– Это так заметно?

– Да нет, мадам, ваш французский превосходен.

– Мой друг Андрэ все время занимается со мной, но иногда мне кажется, Андрэ слишком деликатен. Ему нужно быть со мной построже.

– Андрэ? – спросил человек в брюках для верховой езды, пристально глядя на Жанин.

– Да, он сказал, что вы его знаете.

– Это такое распространенное имя – правда, мадам? К примеру, один клиент по имени Андрэ оставил здесь сапоги, их починили позавчера.

– Кажется, Андрэ об этом упоминал.

– Пойдемте со мной.

Управляющий зашел направо за прилавок, оказался за зеленой занавеской, скрывавшей узкую дверь, и дал знак своей новой клиентке. Они вместе прошли в пустой кабинет.

– Я полагаю, вы та… за кого я вас принимаю?

– Не по документам, мсье.

– Конечно же нет, мадам.

– Я получила указания из Вашингтона. Мне сказали воспользоваться кодом Дрозд.

– Это запасной код, его меняют каждые несколько недель, и его вполне достаточно. Следуйте за мной. Мы выйдем с черного хода, и вас отвезут в луна-парк недалеко от Парижа. Заплатите на южном входе у второго киоска, но выскажете недовольство – что Андрэ должен был вам оставить пропуск. Понятно?

– Южный вход, второй киоск, жалоба на Андрэ. Запомнила.

– Одну минуту, пожалуйста. – Управляющий нажал кнопку внутренней связи. – Гюстав, надо доставить заказ мсье Андрэ. Немедленно идите к машине.

На небольшой стоянке за магазином Жанин забралась на заднее сиденье фургона, а водитель прыгнул за руль и завел двигатель.

– Никаких разговоров между нами, если можно, – сказал он, выезжая с аллеи на улицу.

Управляющий вернулся в свой пустой кабинет и вновь нажал на кнопку внутренней связи:

– Я сегодня уйду раньше, Симон. День что-то тянется медленно, и я страшно устал. Закрывайте в шесть, увидимся утром.

Он подошел к мотоциклу на стоянке за рядом магазинов. Ударил ногой по педали зажигания, мотор взревел, и он понесся по аллее.

Внутри магазина кожаных изделий зазвонил телефон. Клерк за прилавком поднял трубку.

– La Selle et les Bottes,[120] – сказал он.

– Monsieur Rambau! – крикнул мужской голос в трубке. – Immediatement![121]

– Простите, – ответил клерк, оскорбленный наглым тоном звонившего, – но мсье Рамбо ушел.

– Где он?

– Откуда мне знать, черт возьми? Я что, ему мать или любовница?

– Это очень важно! – орал мужчина в трубке.

– Для вас, но не для меня. Я продаю товар, а вы мешаете, в магазине покупатели. Идите к черту.

Клерк повесил трубку и улыбнулся молодой женщине в платье от Живанши, которое явно было смоделировано специально для ее, похоже, дорогого тела. Она проплыла по паркету и томно произнесла полушепотом богатой содержанки:

– У меня сообщение для Андрэ. Уверена, Андрэ бы им заинтересовался.

– Я в отчаянии, мадам, – сказал клерк, скользя глазами по ее весьма откровенному декольте. – Но все сообщения для Андрэ принимает только управляющий, а его сегодня уже не будет.

– Что же мне делать? – проворковала куртизанка.

– Вы могли бы передать его мне, мадемуазель. Я доверенное лицо мсье Рамбо, управляющего.

– Не знаю, можно ли. Это строго конфиденциально.

– Но я же объяснил – я его доверенное лицо, конфиденциальный помощник мсье Рамбо. Может, вы лучше расскажете мне об этом за аперитивом в соседнем кафе?

– Нет-нет, мой друг следит за каждым моим шагом, да и лимузин прямо у двери. Просто скажите ему, чтоб позвонил в Берлин.

– В Берлин?

– Мое-то какое дело? Сообщение я передала.

Молодая женщина в платье от Живанши, покачивая бедрами, вышла из магазина.

«В Берлин? – подумал клерк. – Чушь какая-то, Рамбо ненавидит немцев. Когда они приходят в магазин, он не скрывает своего презрения и удваивает цены».

Агент Второго бюро вышел из магазина сапожника, а затем кинулся вверх по тротуару к незарегистрированной машине. Он открыл дверцу, быстро сел рядом с водителем и выругался:

– Черт, ее там нет!

– О чем ты говоришь? Она не выходила.

– Надеюсь.

– Тогда где она?

– Откуда я знаю, черт побери? Может, в другом округе Парижа.

– Она с кем-то установила связь, и они ушли через черный ход.

– Боже, какой ты догадливый!

– Чего ты на меня набросился?

– Да потому что нам обоим следовало это предусмотреть. В таких заведениях всегда есть вход для поставщиков. Когда я вошел в магазин, тебе надо было объехать здание, найти его, а потом подождать возле.

– Мы не ясновидящие, дружище. Я по крайней мере.

– Нет, мы просто дураки. Сколько раз мы это проделывали? Один ведет объект, другой прикрывает тыл.

– Ты придираешься. Это Елисейские Поля, а не Монмартр, и эта женщина – жена посла, мы не на киллера охотимся.

– Надеюсь, директор Моро также к этому относится. По каким-то непонятным причинам он прямо-таки помешан на этой жене посла.

– Лучше позвоню ему.

– Давай. Я забыл номер.

Модно одетый мужчина в «Пежо», припаркованном в нескольких сотнях футов на другой стороне бульвара, не просто потерял терпение – он был сильно встревожен. Прошел почти час, а фрау Кортленд из магазина не выходила. Задержку он мог понять: известно, что женщины, особенно богатые дамы, очень долго выбирают вещи. Его встревожило, что машина Второго бюро рванула, именно рванула с места полчаса назад, после того как один из двух агентов Бюро подбежал к машине и коротко переговорил со своим коллегой-водителем. Что произошло? Явно что-то случилось, но что именно? Он мучился сомнениями: поехать за машиной Бюро или еще подождать жену посла. Вспомнив приказ и тон, каким он был отдан, мужчина решил ждать. «Как можно скорее убейте эту женщину!» Его начальника в Бонне аж трясло, убивать надо было немедленно. Смысл ясен: в случае проволочки последствия будут ужасными.

Как убийца со стажем, он не мог себе позволить неудачи. Из наставника отряда блицкригеров он вдруг превратился в самого исполнителя. Это не значит, что он не был опытным убийцей – наоборот. Он вышел из недр Штази, а она одной из первых поменяла союзников: твердокаменных коммунистов на бескомпромиссных фашистов. Для таких, как он, это всего лишь ярлыки, только ярлыки. Он жаждал доступа к власти, чтобы жить, попирая законы, жаждал радостного возбуждения от мысли, что не подчиняется диктату узколобых чиновников. Эти бюрократы на любых постах боялись Штази, как когда-то министры «третьего рейха» замирали от страха при слове «гестапо». Эта мысль тогда и сейчас будоражила кровь. Но все же, чтобы сохранить за собой эту завидную роль, такие люди, как он, вынуждены подчиняться структурам, их породившим.

Как можно скорее убейте эту женщину! Убейте!

Пуля в голову с близкого расстояния на многолюдных Елисейских Полях – неплохой вариант.