Роксанна кивнула:

– Я знаю, что ты права. Но мне очень страшно, наверное, потому, что раньше ничего подобного со мной не происходило. – Роксанна посмотрела в свою тарелку. – Забавно, – печально пробормотала она, – я никогда не была застенчивой, когда дело касалось мужчин. Да мне никогда и не приходилось делать первый шаг, они просто падали к моим ногам, и я выбирала того, кого хотела.

– А Джеб, судя по всему, не валяется у твоих ног?

Роксанна усмехнулась:

– Ты шутишь? Конечно нет. И самое интересное в том, что мне и не хочется, чтобы он это делал. – Она скривилась. – Очень тяжело, когда тебя ставят на пьедестал и преклоняются перед тобой.

– Хорошо. Так что ты собираешься делать?

Роксанна глубоко вдохнула:

– Не знаю. Всё произошло так быстро. Ещё совсем недавно я ненавидела его до глубины души, а сейчас просто безнадёжно влюблена. – Она посмотрела на Шелли. – Полагаю, мне не удастся убедить тебя держать рот на замке хотя бы какое-то время?

Глава Шелли заблестели.

– О, ничего себе! Ты собираешься взять меня в сообщники? Ну, разумеется. Даже если я и расскажу обо всём Слоану, то, как тебе известно, твой старший братец умеет хранить секреты, он ничего не разболтает.

Роксанне не очень-то это понравилось, но она поняла, что на большее можно не рассчитывать.  

– Спасибо. Когда я решу эту проблему, ты узнаешь об этом первая.

Они закончили свой ланч в идеальной гармонии. Подруги беседовали о погоде и выражали беспокойство по поводу отсутствия дождя, обсуждали компанию по разведению крупного рогатого скота Шелли и Ника Грейнджера, процесс выведения Слоаном пород пятнистой лошади. Роксанна рассказала о своих идеях относительно выращивания цветов и о планах построить здесь коттеджи, в которых популярные знаменитости могли бы отдохнуть от навязчевого внимания общественности. Шелли пришла в восторг от обоих проектов.

– Знаешь, – сказала она, – ты могла бы привлечь к своим проектам Илку. Ей нужно чем-то заняться помимо проживания в тени своих родителей и волонтерской работы в средней школе и больнице «Уиллитс».

– Я знаю. – Роксанна скривилась. – Полагаю, ты слышала о моих попытках убедить её отказаться от монашеского образа жизни?

Шелли кивнула:

– Я думала, это здорово, но Слоан со мной не согласился. Он говорит, что Илка должна сама во всём разобраться. Что мы можем дать ей возможность, но принять решение она должна сама.

– По-моему, я уже говорила это, а теперь повторю вновь. И когда это мой брат стал таким умным?

Женщины рассмеялись.

– Не перехвали его. Он и так собой гордится, – скорчив гримаску, произнесла Шелли. Затем она глубоко вдохнула. – Мы получили результаты анализов  репродуктивной функции.

– И?

– И вы со Слоаном были правы. Причин, по которым я не могу забеременеть, просто нет. Мы оба здоровы и можем иметь детей.

Роксанна счастливо улыбнулась:

– Замечательная новость! Разве ты не рада?

Шелли пожала плечами:

– И да, и нет. Теперь я знаю, что физически здорова, но прошло уже семь, даже почти восемь месяцев с тех пор, как мы поженились, а я всё ещё не забеременела.

Роксанна протянула руку через стол и накрыла ею ладонь невестки.

– Может, тебе нужно попробовать другой подход.

– Если ты скажешь, что мне нужно расслабиться и просто наслаждаться самим процессом, или провести второй медовый месяц, или выпить немного вина и валиума, то я дам тебе в глаз.

– Нет. Ничего подобного. Давай рассмотрим худший вариант. Предположим, что по каким-то причинам ты никогда не сможешь забеременеть. Как бы ты отнеслась к этому?

– Как к неудаче, – понизив голос, пробормотала Шелли. – Как будто я обманула Слоана. Отказала ему в том, чего он так отчаянно хотел.

– А Слоан чувствовал бы, что ты обманула его? Он заставляет тебя чувствовать себя виноватой?

Шелли выглядела потрясённой.

– О, Боже, нет! Он считает, что будто сам отказывает мне в том, чего я так сильно желаю. Он испытывает такое же чувство вины, как и я. – Шелли печально усмехнулась. – Слоан думает, что отказывает мне, а ведь он хочет, чтобы у меня было всё, что я только пожелаю. И я тоже самое чувствую по отношению к нему. 

– Хорошо. Двигаемся дальше. Забудь про Слоана. Если бы учитывалось только твоё мнение, что бы ты ощутила, если бы никогда не смогла родить ребёнка?

Шелли нахмурилась. Подумав несколько минут, она медленно произнесла:

– Я была бы разочарована, даже уничтожена, но это не стало бы концом света… пока Слоан любил бы меня.

– Может, и для Слоана это не стало бы концом света. Может, он думает, что пока ты любишь его, эта жизнь чертовски хороша. Может, вам двоим нужно поговорить об этом.

Шелли сжала руку Роксанны и посмотрела ей в глаза.

– Знаешь, твой брат не единственный умный человек в вашей семье, – сказала Шелли. – Ты тоже чертовски сообразительна. – Она усмехнулась и добавила: – Для Боллинджер, конечно.

– Да? Ну, а ты не настолько глупа для Грейнджер.

Слова Шелли об Илке не шли у Роксанны из головы, и потому, когда Шелли после обеда уехала, она решила позвонить сестре.

Трубку подняла мать, и несколько минут они посвятили обсуждению последних семейных новостей.

– Ты не подхватила этот ужасный грипп, который блуждает по долине? – наконец, спросила Хелен. – Твой отец заболел им две недели назад, а неделю спустя и Илка. Я пока держусь, но, такое чувство, что эта кошмарная инфекция никогда не отцепится. Твой отец до сих пор ещё полностью не оправился, а Илка, вроде бы, уже приходит в норму. Я так понимаю, Клео тоже слегла с этой напастью почти на целую неделю в конце января, и на вчерашнем собрании Львиц[38], едва ли не каждая жаловалась на то же – все они либо сами переболели, либо кто-то в семье подхватил заразу.

– Постучи по дереву, я пока в порядке, – рассмеялась Роксанна. – Возможно, потому что живу обособленно здесь, наверху, и не общаюсь с болеющими из долины.

– Может быть, – согласилась Хелен. – Но если вдруг всё же заболеешь, не глупи и не пытайся справиться в одиночку. Дай нам знать, чтобы кто-нибудь выбрался и побыл с тобой, хотя бы первую пару дней – в этот период самочувствие хуже всего. И не говори, что ты уже большая девочка и можешь сама о себе позаботиться – для меня ты навсегда останешься моей маленькой дочуркой – не важно, нравится тебе это, или нет.

Роксанна хмыкнула, тронутая словами матери.

– Ладно. Хорошо, мам. Сдаюсь. Если заболею, то обязательно позвоню. Обещаю. Теперь дай мне поговорить с Илкой.

К её удивлению Илки не оказалось дома. Хелен хихикнула.

– Знаю, знаю. Мы все привыкли, что Илка всегда под рукой, но сегодня Пеган Грейнджер уговорила её прокатиться в Санта-Росу взглянуть на компьютеры.

– Компьютеры? – непонимающе повторила Роксанна.

Мать вновь рассмеялась.

– Да, компьютеры. Как я поняла, Эм-Джей как-то вытащила Илку в магазин, как раз в тот день, когда там была Пеган, и они втроём поваляли дурака в интернете. Илка просто помешалась – теперь она хочет компьютер для себя и чтобы Пеган её учила. Думаю, сегодня они останутся у Росса, а назад вернуться только завтра. Илка сказала, что не знает точно, когда будет дома. Такая живительная перемена – и, поверь, в этом отчасти твоя заслуга.

Роксанна состроила рожицу телефону.

– Возможно. На самом деле Илку достаточно было лишь чуточку подтолкнуть.

– Что ж, в таком случае, как ты смотришь на то, чтобы подтолкнуть своего младшего брата? Ты уже знакома с его последней «куколкой Барби»?

– Эээ, нет, не знакома. Он привёз её в Сент-Галлена? Звучит серьёзно.

– Слава Богу, нет. Думаю, мне следует вознести за это благодарственную молитву. Мы должны встретиться с его последней безмозглой красоткой в выходные на будущей неделе, когда поедем в Санта-Росу, чтобы навестить кое-каких друзей. Эта его нынешняя пассия просто сногсшибательна, однако ж, если в её восхитительной белокурой головке найдётся хотя бы пара серых клеточек, я буду очень удивлена. – Хелен вздохнула. – Меня утешает мысль о том, что Росс слишком умён, чтобы жениться на одной из этих женщин. Долгое время я ожидала, что он перерастёт это пристрастие, но Росс уже не ребёнок, а его, кажется, до сих пор влечёт к фифочкам, у которых размер бюста превышает их коэффициент умственного развития. Боюсь, однажды он покажется в дверях и скажет: «Познакомьтесь, это моя жена, Сьюзи Идиотка».