Слезы горели в глазах Клэр. Кольцо сверкало, серебряное и красное, и она не могла посмотреть в лицо Шейну. Она думала, что это может разрушить ее. — Это прекрасно, — прошептала она. — Но ты ведь не спрашиваешь …

— Нет, Клэр. — Он внезапно упал на колени, будто силы покинули его. — Я неудачник, я знаю, но я не могу сделать этого, пока. Я… послушай, для меня семья не то же самое, что для тебя. Моя развалилась. Моя сестра, моя мама … и я не могу даже думать о своем отце. Но я люблю тебя, Клэр. Это — то, что означает кольцо. То, что я люблю тебя. Хорошо?

Она посмотрела на него, и почувствовала что слезы потекут по ее щекам. „Я тоже тебя люблю“, сказала она. „Я не могу взять кольцо. Это значит-это значит, слишком много для тебя. Это все что у тебя от них осталось.“

— Именно поэтому лучше, если оно будет у тебя, — сказал он, и протянул коробочку.

— Потому, что ты можешь сделать воспоминание лучше. Я едва могу взглянуть на него, не видя прошлого. Я больше не хочу видеть прошлое. Я хочу видеть будущее. — Он не моргал, и она почувствовала, что перестала дышать. — Ты — мое будущее, Клэр.

Ее голова была легкой и пустой, все ее тело одновременно было горячим и холодным, дрожащим и сильным.

Она протянула руку и взяла бархатную коробочку. Она вытащила кольцо, и смотрел на него. „Оно красивое“, сказала она. „Ты уверен, что-“

„Да. Я уверен.“

Он взял кольцо у нее и пробовал его на правой руке. Оно идеально подошло на безымянном пальце.

Тогда он поднес ее руку к губам и поцеловал, и он сделал это гораздо лучше и сексуальнее чем Майкл, и Клэр упала на колени рядом с ним. Затем он поцеловал ее, его рот, горячий и голодный, они упали вместе на коврик рядом с кроватью, и оставались там, заключенные в объятья друг друга, пока холод наконец не загнал их в кровать.

Больше всего Клэр не хотела встать этим утром. Она проснулась в крепких объятьях Шейна, они держались за руки даже во сне. Она чувствовала себя замечательно. Лучше чем в любой день, за всю свою жизнь.

В тишине раннего утра, она попыталась заморозить момент, звук его тихого, ровного дыхания, чувство его расслабленного и сильного рядом с ней.

Я хочу этого, подумала она. Каждый день. Всю жизнь. Всегда.

А потом ее будильник включился, визгом.

Клэр ударила по нему, от чего будильник упал на пол. Она бросилась за ним, и наконец выключила его, чувствуя себя полной дурой, за то что оставила его включенным. Она повернулась и увидела, что Шейн открыл глаза, но не пошевелился. Он выглядел сонным, милым и ленивым, его волосы спутались, и она наклонилась, чтобы поцеловать его, сладко и медленно.

Его руки обняли ее снова, и это было так естественно и так совершенно, что ее снова бросило в жар, чувство абсолютной правильности.

„Эй“, сказал он. „Ты милая, когда ты в панике.“

— Только тогда, когда я паникую?

— Да, комплимент не удался. И ты слишком много времени проводишь с Евой. — Его пальцы лениво рисовали круги на ее спине, которые были подобно следам солнечного света. — Какие планы на сегодня? Поскольку я собираюсь остаться здесь.

Она тоже хотела остаться. Но была причина, почему зазвонил будильник. — У меня пары, — сказала она со вздохом.

— Прогуляй, — он поцеловал ее обнаженное плечо.

— Я… тебе нужно на работу! Помнишь? Острые ножи и говядина, которую нужно рубить?

— Весело, но это лучше.

Хорошо, его аргументы были убедительными. Действительно убедительными. Прошло приблизительно еще тридцати минут, и затем Клэр заставила себя встать, принять душ прежде, чем Шейн мог добраться до нее, и попытаться избавится от мысли, что он лежал в ее постели.

И он все еще был там, когда она вернулась, чтобы взять свой рюкзак. Его руки были за головой, и он выглядел жутко довольным миром … и собой.

Она шлепнула его по голой ноге, которая выглядывала из-под простыни. — Вставай, Бог Барбекю.

— Ха. Еще рано. Это ты любишь ходить на занятия в 7 утра. Я иду на работу в удобное для меня время.

— Ладно, но ты не будешь валяться в моей постели весь день, так что вставай. Я не могу оставить здесь тебя одного.

Его улыбка была злой и очень, очень опасной. — Наверное, это хорошая идея, — сказал он. — Не то, чтобы ты могла мне доверять, когда ты со мной.

О, она не собирается лезть в постель к нему снова. Нет. У нее есть дела. После нескольких глубоких вдохов, она наклонилась, быстро его поцеловала, избегая его шаловливых ручек, и бросилась к двери. — Прочь из моей кровати, — сказала она. — Быстро.

Он зевнул. Она улыбнулась и закрыла дверь.

Внизу, кофейник уже кипел, и Майкл сидел за столом с открытым ноутбуком перед ним. Она была немного удивлена, Майкл не был компьютерным гением. У него был ноутбук, он пользовался электронной почтой и другими программами, но он не часто ним пользовался. Не так, как большинство людей их возраста. (Честно говоря, ее возраста.)

Он посмотрел на нее снизу вверх, потом вниз на экран, а затем обратно вверх, посмотрел на нее, как будто он никогда не видел ее раньше.

— Что? — спросила она. — Только не говори, что уродина Ким выложила домашнее видео на YouTube. — Она не хотела об этом думать снова. О Ким и ее шпионских привычках. О Ким и ее планах, сделать себя звездой благодаря ее скрытым камерам, записывающих различные стороны жизни в Морганвилле.

Да, это не закончилось так хорошо для Ким в конце.

Он покачал головой и вернулся к компьютеру. „Я проверял о звукозаписывающей студии, ты знаешь? Они серьезные, Клер. Они зовут меня туда в четверг.“

— Правда? — Она взяла чашку кофе и села напротив него, добавляя молоко и сахар в напиток. — Значит мы выезжаем утром в Четверг?

„Нет, я думаю, мы поедем сегодня. На всякий случай. И, кроме того, это дает нам некоторое время, чтобы привыкнуть к Далласу, и я не хочу ехать в течение дня. „Право. Вампиры. Поездка. Солнечный свет. Наверное, не лучшая идея.

— Мы ведь не можем взять твою машину, так ведь? Я имею в виду, что тонирование запрещено за пределами Морганвилля.

— Да. Это еще одна причина, почему нам нужно ехать ночью. Я думаю, мы возьмем машину Евы. Она вместительная и на всякий случай там есть большой багажник.

Он имел в виду, в случае если они попадут на солнце. Клэр стучала пальцами по чашке кофе, размышляя. — Как насчет запасов? — сказала она. — Ты понял о чем я.

— Я заеду в Банк крови и возьму холодильник, — сказал он. — С собой.

„Серьезно? Они это сделали?“

— Ты будешь удивлена. Мы даже сможем положить туда Колу.

Это казалось не очень гигиенично. Клэр попыталась не думать об этом. — Как долго мы там пробудем?

— Если мы выедем сегодня вечером, и я запишу демо в четверг в течение дня, мы вернемся в пятницу ночью. Или в субботу, в зависимости оттого, что вы будете делать. Мне все равно.

Это заставило Клэр вспомнить кое-что. — Мм … ты ведь знаешь, что у нас будет эскорт?

— Эскорт? — Майкл нахмурился. — Какой еще эскорт? — Клэр изобразила клыки. Майкл закатил глаза. — Прекрасно. Кто?

— Понятия не имею. Все, что я знаю, согласно письму Амелии, мы должны согласовать время отправления с Оливером.

Майкл продолжал хмуриться. Он достал свой телефон и набрал номер, потягивая кофе.

— Это — Майкл, — сказал он. — Я слышал, что мы должны согласовать отъезд из города с тобой. Мы планируем выехать сегодня вечером, когда будет смеркаться.

Его лицо стало бледным, пока он слушал Оливера. Майкл не проронил ни слова.

Наконец, он поставил чашку кофе вниз и сказал: „У нас есть выбор?“ Пауза“. „Я не думаю так. Мы встретимся там.“

Он повесил трубку, осторожно ложа телефон на столе рядом с кофе, опустился на стул, закрыв глаза. Клэр решила, он выглядел — неописуемо, как будто в нем боролось множество эмоций, и он не мог решить, какую выпустить первой.

„Что?“, наконец спросил она, боясь даже попробывать.

С еще закрытыми глазами, Майкл сказал: „У нас есть эскорт, все впорядке.“