Заведующая детским садом развела руками.

– Иного выхода, как отложить встречу с ювелиром, нет. Я позвоню ему завтра и скажу, что Сергей Николаевич попросил подождать несколько дней с оценкой драгоценностей.

Вопросов пока у меня больше не было.

– В таком случае до завтра, Наталья Александровна!

– До встречи, Игорь Степанович!

Засим я откланялся и вышел за двери.

Могу похвастаться: вчера вечером я довольно лихо (в моем понятии) промчался по вечернему городу, причем ничем не отличался от других водителей – вовремя переключал ближний свет на дальний, вовремя останавливался на красный свет на светофорах, вовремя переключал скорость и не задерживал движение других транспортных средств. Правда, не обогнал ни одной машины, но ничего, Шумахер тоже не сразу стал автогонщиком суперкласса.

После ужина я долго лежал на диване и пялился в телевизор, абсолютно не воспринимая, что по нему показывают. Мои мысли крутились возле иного предмета, нежели экран телевизора, по которому бегали, кричали, взрывали и палили из всех видов оружия какие-то люди из очередного голливудского боевика, – я думал о задании Быстровой.

Когда я вчера говорил с заведующей детским садом, что мне нужно проанализировать факты и составить план действий, я нисколько не кокетничал и не набивал себе цену. Я на самом деле мужчина вдумчивый, склонный к аналитическому мышлению, потому-то, наверное, у меня и получается разгадывать криминального рода загадки и выпутываться из сложных ситуаций. Это действительно так, раз пусть и небольшая, но слава обо мне дошла до заведующей детским садом. И план действий я составляю. Не на бумаге, конечно, а в уме. Сопоставляю полученные факты, по нескольку раз прокручиваю в голове варианты возможных ситуаций, а потому иной раз наперед знаю, как поступить в том или ином случае. Вот и в этот раз я лежал на диване, смотрел в телевизор, а сам раскладывал в голове все по полочкам, прикидывал, как и с чего начну на следующий день свое расследование. Часикам к двенадцати ночи я уже знал, что сделаю первым, а что вторым делом, когда снова приду в детский сад. Деньги, выданные мне Быстровой, я на всякий случай решил пока не тратить, мало ли что – вдруг не сумею разгадать тайну исчезновения шкатулки и диадемы, тогда как человек порядочный я верну аванс.

Напряжение сегодняшнего дня сказывалось – это и тренировки, и беседа с Быстровой, и главное – утомительная для новичка езда на автомобиле. Мысли стали путаться, глаза – слипаться, по телу разлилась истома. Я не стал противиться объятиям Морфея, с помощью пульта дистанционного управления выключил телевизор и уснул здесь же в гостиной на диване.

…Хотя занятий в первой половине дня у меня не было, утром я встал ни свет ни заря, дела, понимаешь ли. После серии стандартных для меня действия и процедур, включающих в себя зарядку, бритье, душ и завтрак, вышел из дома.

Что правда, то правда. Я оставил ее слова без ответа.

К девяти часам я прибыл в детский сад. Персонал наверняка был уже на местах, а родители со своими чадами еще шли. В вестибюле и тех и других встречал, заложив руки за спину и широко расставив ноги, охранник-шериф.

– Хелло, сэр! – сказал я, пожимая ему руку. – Наталья Александровна уже на ранчо?

Охранник, выпятив нижнюю губу, с достоинством пожал мою руку и степенно ответил:

– Подождите ее тут. Заведующая ходит где-то по зданию. Скоро должна появиться.

Зажрался шериф, а ведь наверняка ему было приказано заведующей содействовать мне во всех моих начинаниях. Пора поставить на место.

– Слушай, ковбой! – изрек я строго, глядя сверху вниз на низкорослого охранника. – Потрудись-ка позвать мне заведующую, это в ее да и в твоих интересах тоже. Седло, вернее, стул под тобой давно не качался? Работать на этом месте не надоело?

Губа у шерифа, из крайнего переднего положения переместилась в крайнее заднее, то есть из выпяченной, стала поджатой. Обиделся мужик, да и черт с ним – некогда мне деликатничать, дела нужно делать, да еще после обеда на тренировку успеть. Мужик хоть и неохотно, но все же взял телефонную трубку и позвонил Быстровой. «Надо бы номер мобильника у заведующей взять», – подумал я, направляясь к противоположной стене вестибюля.

Глядя на малышей, которых то и дело приводили родители, я загрустил. Вспомнилось, как я вот так же приводил своего сына в сад. Жаль, что мы с моей бывшей женой Инной разошлись. Не такой уж я плохой отец, каким она меня считала. Сколько сыну-то сейчас? Я прикинул – получалось двенадцать лет. Большой уже.

Вскоре в вестибюль впорхнула Быстрова. На ней сегодня было легкое платье, поверх которого накинут халат – как-никак, детское дошкольное учреждение, положено носить, – стройные ноги красиво облегают туфельки на высоком каблучке. На миловидном личике нет и следа вчерашних переживаний – легкий макияж, ласковая улыбка, озорной взгляд больших глаз. Заведующая детским садом не выглядела убитой, как вчера, наоборот, она казалась какой-то окрыленной, полной радужных надежд, очевидно, подобные чувства вселял в нее я, вернее, мой образ человека, способного помочь ей избавиться от навалившихся вдруг проблем.

– Доброе утро, Игорь Степанович! – проговорила Быстрова, протягивая мне для пожатия руку. – Вы как раз вовремя. Я только что освободилась и могу уделить вам немного времени. С чего начнем?

Я, как и вчера, слегка пожал ладошку молодой женщины и проговорил:

– Здравствуйте, Наталья Александровна. Рад вас видеть. А начнем с того, что вы мне дадите свой номер сотового телефона, чтобы я мог с вами напрямую связываться, а не вызывать через охранника.

– Не вопрос, Игорь Степанович, записывайте…

Быстрова продиктовала номер, а я ввел его в память своего мобильника.

– А теперь, – проговорил я, пряча сотовый телефон в карман, – давайте-ка мы с вами восстановим ход событий вчерашнего дня начиная с того самого момента, когда в детский сад приехал Сергей Николаевич.

– Я думаю, начать следует раньше, – кивком здороваясь с припозднившимся родителем, приведшим девчушку в детсад, проговорила Быстрова. – С того момента, как к нам приехали артисты. А то будет непонятно, почему наша конфиденциальная с Сергеем Николаевичем беседа проходила вне стен моего кабинета.

– Тогда не будем мелочиться и начнем сразу с того мгновения, как вы утром ступили в стены вверенного вам детского учреждения, – предложил я шутливо. – А то будет непонятно чем вы занимались до того, как приехали артисты.

Наталья Александровна приняла шутку, кокетливо улыбнулась.

– Пусть будет так. А пришла я на работу в половине девятого. Взяла на охране ключи, прошла в свой кабинет, включила компьютер, проверила электронную почту. Сейчас вал всевозможных документов, приходится ежедневно с ними работать. Ответила на пару писем, затем отправилась в столовую проверить работу поваров. Сами понимаете, у нас маленькие дети, контроль над продуктами нужен особый. В девять десять мне на мобильник позвонил охранник, сообщил, что приехали артисты. Я вышла в вестибюль, чтобы определить комнату под гримерную и показать актовый зал. Обычно подобными делами занимается завхоз, но, поскольку она, как я вам уже говорила, с утра уехала по делам, роль распорядителя взяла на себя я. Под гримерную я выделила вот эту комнату. – Заведующая детским садом указала рукой на дверь, расположенную рядом с дверью в ее кабинет. – Потом повела артистов в актовый зал.

– Давайте-ка и мы пройдем тем же путем, что и вы вчера, – предложил я.

– Как вам угодно, – не стала возражать заведующая детским садом, повернулась и, цокая каблучками, направилась в самый конец вестибюля. – Вот здесь, – указала она на дверь в стене, расположенной справа от ее кабинета и гримерной, – находится вход на сцену. Но мы давайте войдем в актовый зал через главный вход.

Мы прошли в угол вестибюля и направились по длинному узкому коридору, ограниченному с одной стороны глухой стеной с двухстворчатой дверью посередине, с другой – от пола до потолка – окнами с видом на детские беседки. По аллейке какая-то мамаша тащила за руку упиравшегося карапуза. Ему явно не хотелось идти в детский сад.