А пока я их не обессмертил, они считают возможным посмеиваться и подтрунивать надо мной в жизни.

И я решил, что моя месть будет жестокой – я посмеюсь над ними в книге, потому что напишу о них правду!

И пусть над ними посмеются все, кто ценит меня как писателя.

А еще я решил рассекретить разные веселые истории, которые реально произошли со мной в жизни.

В общем, все, что я хотел написать, сейчас перед вами на этих страницах.

Так пусть хорошее настроение не покидает вас, пока вы читаете эту книгу.

А когда окончите ее читать – начинайте опять читать с первой страницы.

Пусть эта книга станет для вас таблеткой смеха.

ВНАЧАЛЕ – ДВЕ МАЛЕНЬКИЕ ПОВЕСТИ.

ОДНА – ПРО ЛЮБИМУЮ СОБАКУ.

ВТОРАЯ – ПРО УДИВИТЕЛЬНОЕ МЕСТО НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ.

Кто тут у нас самое верное существо на свете?

Конечно, это собака!

Ей семь лет, а зовут ее Берни.

Вернее, «его», потому что Берни мальчик, вернее – мужчина; семь лет для его породы – это серьезно.

Имя у него такое не случайно, потому что порода у него Бернский зенненхунд – Бернская пастушья собака.

Это такой большой, очень красивый пес, который в рейтинге дружелюбия и преданности занимает одно из первых мест.

И вся наша семья в отношении него ведет себя так же – мы бесконечно ему преданы, а моя теща говорит ему «генацвале» и треплет за уши.

Замечу, что «генацвале» – это особое слово в грузинском языке.

Тебя могут назвать молодцом, сказать, что ты красавец. Но это все не то.

Смысл слова «генацвале» совсем в другом.

Это слово грузины произносят с особой интонацией и не само по себе, а с эмоциональным восклицанием: «О-о, генацвале!» или «У-у, генацвале!».

При этом произносящий это сочетание делает губами такое движение, как будто он хочет поцеловать объект восхищения, а руки его тянутся к объекту, как будто он хочет его обнять.

Это удивительное поведение грузина связано с особенностью этого слова.

Если очень приблизительно и громоздко его перевести, то получится так: «Ты замечательный, я тебя очень люблю. И если с тобой должна случиться какая-то беда, то пусть я буду на твоем месте!»

Вот такое это слово. Я бы назвал его словом прямого действия.

Хотя, скажу честно, мне не очень нравится, что моя теща говорит Берни «генацвале».

Что значит, «на твоем месте!..»

Это смотря какие у него проблемы.

А если у Берни блохи?

А если его за нос укусил клещ?

Нужно ли ситуацию понимать так, что после произнесения жертвенного слова «генацвале» блохи поймут его буквально и все перепрыгнут на тещу?

И согласна ли она, чтобы какой-нибудь клещ впился в ее грузинский нос – а там, поверьте мне, есть куда впиться…

Мне кажется, что моя теща несколько неадекватна в своих эмоциональных грузинских проявлениях, но я ничего не могу с ней поделать.

Как только огромный Берни подходит и кладет голову на ее колени, тяжело и как-то не по-собачьи вздыхая, то в эти минуты к теще лучше не подходить, потому что она превращается в чудовище.

Она заявляет, что у нас черствые души и что мы недостойны волосинки с хвоста Берни.

Она начинает утверждать, что по благородству поведения она бы сравнила его с грузинскими князьями рода Дадиани, а всех нас с пастухами, которые при князьях Дадиани пасли баранов.

А что касается малолетних Кати и Саши, то они сегодня вели себя так, что выше баранов князей Дадиани их поставить нельзя.

Определив, таким образом, наши места в семейной иерархии князей Дадиани, теща поднимает шелковое ухо Берни и начинает шептать туда слова любви; а один раз я даже слышал, как она декламировала ему в подлиннике главы из «Витязя в тигровой шкуре» классика грузинской литературы Шота Руставели.

Когда мы попытались дать ей успокаивающее, теща взглянула на нас с презрением и снисходительно пояснила, что пыталась этой великой поэзией вдохновить Берни и показать, что он ничем не хуже тигра из классической поэмы – у него такая же великолепная шкура, гордая осанка и длинный хвост.

– Но у Берни и тигра разные судьбы, – добавила теща, почему-то внимательно глядя на меня. – И если кто-то захочет примерить на себе шкуру Берни, как Витязь из поэмы примерял шкуру тигра, то еще неизвестно, кто в чьей шкуре окажется!..

После подобных слов теща достает из шкафа несколько специальных собачьих расчесок и начинает производить с Берни непостижимые spa-процедуры, которые больше похожи на элитный тайский массаж.

Заканчивается это «слияние в экстазе» подарком – мозговой косточкой, которую теща лично покупает на рынке и держит в холодильнике в отделе «для охлажденного мяса», ни в коем случае ее не замораживая.

В благодарность за внимание Берни ест подарок прямо у ног тещи, хрустя косточкой на всю квартиру.

Я прощаю теще это невменяемое поведение, ибо ее поступки – это жалкая попытка, от имени всей семьи, сказать Берни спасибо за то, что он у нас есть.

За то, что он сидит рядом с нами, ловя наши взгляды; за то, что переходит за нами из комнаты в комнату, когда мы переходим; за то, что периодически напоминает о себе, кладя голову на наши колени, и тяжело вздыхает.

Мы понимаем его тяжкие вздохи.

Когда наша семья жила на даче, то весь двор, как и весь мир, был в его лапах.

Во дворе было четыре дерева, вокруг которых можно было бегать, были кусты, которые можно было нюхать.

Но, главное, там были ворота, к которым можно было рвануться, вздыбив шерсть на загривке, если кто-то осмеливался мимо этих ворот пройти по улице.

На даче Берни был при деле, он был крутым пацаном.

Он всю ночь в полной темноте рыл огромную яму, куда прятал тещину кость.

Но рыл он эту яму и прятал кость ровно для того, чтобы утром, на наших глазах, вдруг ее раскопать и хрустеть у наших ног то ли ею, то ли землей, которой она была перемазана.

Он грыз кость при нас – что может быть большим проявлением высочайшего доверия!

Берни – абсолютный стоик.

Когда Катя и Саша были совсем маленькими, они издевались над ним, как издеваются все дети над умной собакой, которая их никогда не укусит.

Летом Саша привязывал к хвосту Берни машинки и вагончики с паровозиком, и наш Бернский зенненхунд, тщательно скрывая унижение, покорно тащил эти грохочущие транспортные средства по бетонной дорожке вокруг дома.

А Катя раскрашивала пса в зебру.

Берни терпеливо наблюдал, как дочь готовит кисти и гуашь, а потом, изображая воодушевление, подставлял бока для нанесения полосок.

Потом мое высокохудожественное дитя совершало обход соседей-колхозников, чтобы они восхитились ее мохнатой зеброй. Когда дуэт подходил к чьим-то воротам, местные собаки с визгом забивались в дальние углы.

Сами колхозники терпеливо кивали головами и говорили, что девочка – настоящая художница и «далеко пойдет».

Катя не понимала это выражение и отвечала, что далеко она ходить не будет, а идет домой, обедать.

Дочь бежала домой, а пес оставался зеброй на улице.

Однажды пошел сильный дождь, навеса на даче не было, и Берни остался под ливнем. Пес сидел неподвижно, потоки воды смывали гуашь, которая расползалась вокруг него цветным озером. Он, не отводя взгляда, смотрел на дверь дачи в надежде, что его полоски еще кому-нибудь понадобятся.

И потом, когда Катя сорок пять минут стояла наказанная в углу – наказанная за то, что бросила собаку под дождем, Берни эти же сорок пять минут стоял у окна снаружи и смотрел на Катю сквозь стекло окна, видимо ожидая, что она выйдет и снова раскрасит его в зебру.

Потом он проскользнул в дом и сел рядом с Катей, положив ей голову на колени.

Но главные детские издевательства над псом выпадали на зиму.

Дети с ним играли «в лошадку», заставляя Берни катать их на спине по глубокому снегу.