Однако я не остановился и сделал вид, что не замечаю ее.

Я выскочил из дверей школы и, перескакивая через две ступеньки, сбежал вниз. Погода была скверная, с сильным ветром. Тяжелые, свинцовые тучи низко повисли над городом.

Мне так не терпелось попасть домой, что я даже не застегнул свою куртку, и, когда бежал по улице, она развевалась за моей спиной, словно плащ Супермена.

Я и есть Супермен! — думал я. А в чем заключается моя сверхъестественная сила? В способности знать свое будущее!

Порывистый ветер то хлестал мне в лицо, то подталкивал в спину, помогая бежать. Я не заметил, как преодолел четыре квартала. Мне казалось, что я лечу.

Мне оставалось до дома полквартала, когда я увидел маленького рыжего котенка, стремглав мчавшегося по проезжей части улицы.

— Помоги! Держи его! Держи! — кричал мне маленький мальчишка с красным от бега лицом. Он несся к бордюру. Я узнал его. Билли Миллер, малыш, за которым я иногда присматриваю.

У него всегда убегает котенок.

Алекс всегда приходит на помощь! — подумал я, по-прежнему чувствуя себя Суперменом. Я стремглав вылетел на дорогу, подхватил котенка, повернулся и метнулся к Билли.

Мальчуган был так счастлив, что от восторга едва не задушил беднягу. Он тут же стал меня благодарить, а потом потащил котенка домой.

Через несколько секунд я уже бежал по гравию к своему дому. Остановился я лишь возле кухонной двери, чтобы перевести дыхание.

Я продолжал быть Суперменом, однако в голову уже лезли всякие неприятные мысли. Ветер затих, и моя куртка повисла. Внезапно мое тело сделалось тяжелей камня.

В голове осталась лишь одна мысль — окажется ли в моем новом дневнике запись о завтрашнем дне?

Станет ли дневник каждый день предсказывать мне будущее?

Или это простое совпадение? Какой-то особый, единичный случай?

Почему на первой странице тетради для записей появился именно такой текст? И почему он сделан моим почерком?

Впрочем, я с неохотой размышлял над этими двумя вопросами. Они чем-то меня пугали.

Я скрестил пальцы на обеих руках.

— Пожалуйста, пожалуйста, покажи мне еще хоть одну запись, — бормотал я еле слышно.

Ведь так клево знать будущее. Тогда и мои оценки станут лучше, чем обычно. А еще я смогу выиграть тысячу споров на деньги! Да и спорить с кем угодно! И к концу учебного года я сделаюсь богачом!

Богачом! Как здорово!

Просто потрясающе здорово!

Я больше никогда не буду проигрывать. Я всегда буду правым в любом споре. Всегда буду победителем — и все это поймут.

Кроме того, это означало… что я когда-нибудь опережу Тессу.

У меня был дневник только один-единственный день. Один-единственный. Но я уже точно знал, что он мне нужен. Очень нужен.

Нужен как воздух!

С бешено стучащим сердцем я распахнул настежь кухонную дверь и ворвался в дом. Клара, наша экономка, стояла возле раковины. Крикнув ей «привет», я помчался к лестнице, ведущей наверх.

На лестницу я взлетел в одну секунду, перескакивая через ступеньки.

На последней ступеньке я все-таки споткнулся и едва не рухнул носом в пол. Рюкзак соскользнул с моих плеч и со стуком упал на площадку.

Я даже не стал его подбирать.

Я ворвался в свою спальню.

Бросился к письменному столу.

Вытащил из ящика черную кожаную тетрадь.

— Пожалуйста… пожалуйста… — бормотал я, еле переводя дыхание.

Я распахнул тетрадь. Взглянул на первую страницу — запись, касающуюся сегодняшнего дня. Все сходится, все верно. Абсолютно все, до мелочей.

А как же завтрашний день?

Тяжело дыша, я осторожно перевернул страницу.

Уставился на нее выпученными глазами, ничего не понимая. И застонал от разочарования.

Пусто.

Ничего нет — ни буковки, ни строчки.

Я принялся лихорадочно перелистывать страницу за страницей. Все чистые.

Я захлопнул дневник и открыл его снова. Однако единственной записью в нем оставалась та, первая.

Я швырнул тетрадь в ящик и забарабанил кулаками по деревянной крышке письменного стола.

На меня обрушилось жестокое разочарование. Как-будто кто-то сделал мне на Рождество потрясающий, долгожданный подарок, а на следующий день немилосердно отобрал его.

Так я просидел несколько минут, тупо уставившись на дневник и пытаясь справиться со своим огорчением. Потом я приволок в свою комнату рюкзак и взялся за математику.

Однако алгебра не шла мне в голову.

Через каждые десять минут я вытаскивал дневник, открывал его с новой надеждой и опять раздраженно швырял в ящик стола.

За обедом отец с матерью стали обсуждать, где лучше всего нам провести зимние каникулы, на каком из островов. Они ожидали, что я стану прыгать от восторга.

Однако я едва ли слышал, о чем они говорят. В моей голове оставалась лишь одна мысль — про дневник.

— Алекс, ты здоров? — спросила после обеда мама, убирая мою тарелку с почти нетронутой едой. — Ты сегодня как в воду опущенный. Это на тебя не похоже.

— Я просто думаю, — пробормотал я.

— Это тоже на тебя не похоже! — пошутил отец и громко рассмеялся, довольный собственным остроумием.

— Ха-ха, — невесело усмехнулся я.

Я отодвинул свой стул.

— Можно мне выйти из-за стола?

Не дожидаясь ответа, я выскочил из столовой и бросился наверх. Подбежал к столу и снова схватил дневник.

— Ура! — радостно закричал я. — Есть!

И я тут же исполнил дикий танец с бешеными прыжками.

В нем появилась новая запись про завтрашний день. И опять написанная моим почерком.

Как же это происходит? — спрашивал я себя. Что это — какая-то странная магия? Всегда ли новые страницы будут появляться после обеда?

Мои руки дрожали от восторга. Ну, так что же случится завтра?

Взяв дневник обеими руками, я с жадностью прочел:

— Ого! — пробормотал я, и мое сердце радостно забилось. Я еще раз перечитал эти первые строчки.

Значит, наша команда, победит завтра в добавочное время. А потом дневник сообщил мне финальный счет матча.

Эге!

С такой информацией я тоже могу кое-что выиграть!

Если дневник станет сообщать мне счет каждого матча еще накануне, я никогда не буду проигрывать! Я стану самым богатым в нашей школе!

При этом все будут считать меня гением!

Я стал читать дальше:

Кто-то кашлянул.

За моей спиной.

— А? Кто здесь? — спросил я. Потом быстро повернулся — и ахнул.

В дверях моей спальни стояла Тесса и нахмурясь глядела на меня. Потом она перевела глаза на мой дневник.

Я поскорей захлопнул дневник и засунул его в верхний ящик стола. И тут же вскочил на ноги и загородил спиной этот яшик, готовый защитить свою тетрадь от Тессы.

Она вошла в мою комнату и покачала головой.

— Меня вовсе не интересует твой дурацкий дневник, Алекс, — заявила эта зануда. — Можешь не прятать его. Я не прочту в нем ни строчки, хоть ты меня озолоти!

Я облегченно вздохнул. Но все-таки не отошел от письменного стола. Не слишком я ей доверял.