Арфении. Быстро просмотрел карту Арфении. Присвистнул. Крестик стоял практически
в самом центре Кохленклоу. Самого центрально-южного района Арфении. В
задумчивости выпил чашку свежесваренного кофе и полез к супруге под бочок: «Утро
вечера мудренее!»
Поработав на славу, с чувством выполненного долга отужинал восхитительнейше
приготовленной уткой с хрустящими, поджаристыми ломтиками картофеля. За ужином
рассказал люимой о новой карте. Супруга, аккуратно промакивая салфеткой уголки
рта, сделала вид, что фраза: «Я из обрывков карту собрал, имени какого-то
доктора, надо бы сходить, глянуть!» абсолютна неинтересна и только беспокоит её
слух, но глаза, полыхнувшие огнем заинтересованности, выдали её с головой.
Закончили ужин терпко-вяжущим, крепким чаем и – за «Хроники Арфении».
Написать письмо Могучему Джону. Ответ не заставил себя ждать: «Уже бегу!». Голос
с дивана: «Давай на дороге его ждать, на южной?» Повторная отправка письма с
уточнениями. Получить в ответ: «Вы уж там сразу определяйтесь, а то придется
крюками до Сагрондаха перется!»
Попытаться плюнуть в монитор, передумать и двинутся в сторону южной окраины
Горхидиса. По пути встретить нищенку, перекинуться с ней парой слов «а то ведь
не отвяжется» и выхватить новый квест на оказание помощи сирым и убогим.
Выслушать продолжительно-гневный монолог супруги и быстренько свалить на
«оказание помощи», заключившуюся в тупом бегании по Горхидису и проведения
розыскных мероприятий по факту утери нищенкой очень дорогого ей амулета.
Провести десять минут в полезном и крайне необходимом променаде по закоулкам
Горхидиса. Переговорить с кучей торгашей и под конец выкупить у одного из них
простенький «Амулет Джека-Охотника». Плюс пять к здоровью и огромный рубин в
центре аляповатого серебряного амулета. И стоимостью в десять тысяч золотом. По
дороге к нищенке вспомнить все известные маты и, импровизируя на ходу, придумать
пару новых. Добраться до переулка, в котором мигает маркер квеста. Ожидаемо
никого там не найти. Чертыхнуться, матернуться, сплюнуть на стену, сшибив
пролетающую мимо муху и отправиться на юг. Повторно матернуться, когда
неожиданно, из подворотни, вылетел малец, и, в пятисекундном ролике, передал
информацию, что нищенка ждёт меня в подвале одного заброшенного дома.
Естественно, ринуться туда, по пути обдумывая, кто-же на этот раз меня там будет
убивать. Спуститься по крутой каменной лесенке, по пути пару раз бамкнувшись
головой о притолоку. Оказаться в достаточно большом помещении, заставленную
тускло горевшими красными свечами, со стенами, разрисованными непонятными
каракулями. Уткнуться лбом в чумазую харьку нищенки. В начавшемся монологе
выслушать неожиданное обвинение Гавроша в попытке воровства амулета (с чего бы
это вдруг?), и о уже придуманной ими (ими?) каре, и о предоставлении мне нового
статуса. Статуса жертвы в жертвоприношении. Окак! Хренасе! Гаврош в шоке! Все
бегают, машут руками и кричат…
Далее нищенка, скинув с себя рубище и стянув парик с нечесаными, грязными
волосищами, и оказавшись юной, очень симпатичной, девой в очень коротком,
практически ничего не скрывающим, отделанном золотом платьице и короткими,
пепельно-серыми волосами, уложенными в причудливую прическу, вытащила из рубища
криво-изогнутый кинжал с нехорошими, красно-бурыми потеками на нем и, ехидно
ухмыляясь, двинулась к Гаврошу.
Та-а-а-ак. Так-так-так… Ну не в сексуальное же рабство она меня увлечь желает? С
таким кинжалом и такой гнусной рожей? Пришлось достать лук и нанести
превентивный удар. Прямехонько в лоб красотке. Естественно, без прикрытия
какой-либо брони лоб не выдержал пары остро отточенных стрел, и красотка,
картинно взмахнув руками, рухнула на колени. Тут же пошли кадры ролика. Бывшая
нищенка, вытерев кровищу, почему-то сбегающую тоненькой струйкой из правого
уголка рта, отползла на пару шагов в сторону, кинжалом царапнула себя по ладони
и пролила струйку крови на стоявшую в центре плиту с глубоко вырезанными на ней
то ли рунами, то ли каракулями.
Испуганные мурашки, числом до взвода, пробежали по моей, моментально взмокшей
спине, по ранее проложенному маршруту и исчезли где-то в районе копчика. Руны на
стенах зашевелились, свиваясь и скручиваясь, потекли черными кляксами на
каменный пол и с пола…
С пола начали подниматься, как - будто выползая из клякс, жутковатые существа,
истошно, на пределе слышимости, воющие на одной и той же ноте. Пришлось даже
звук в колонках убавить, благодаря супругиной реплике: «Ты что там, животинку
какую насилуешь?» и похабненькое такое «хи-хи-хи»…
Ага. Понасилуй такое. Из клякс вылезло около десятка невысоких, но крупных
тварей, покрытых влажно-глянцевой, черной шерстью. С широкими плоскими мордами;
с раззявленными, сочащимися слюной пастями, в которых торчали блестящие,
белоснежнейшие и очень острые зубки. И с фасеточными, точь в точь как у стрекоз,
тремя глазами. Перекрестие прицела, попав на одного монстра, в который раз
ответило на немой вопрос - монстр именовался довольно таким приятным на слух
имечком: четушка. Ну почему? Почему, чем мерзопакостнее монстр, тем более
ласковые имена он носит? А где все эти: прострулопенские жаброжорогляды,
мозгососательные проструфехольды и варчеколягодные ырбугрызы?
Гогоськи, четушки, масяки, плёжики, сикси – натуральный детский сад. Младшая
ясельная группа. Такое чувство, что разработчики очень берегут наши уши, дабы не
изранить грубыми словами столь ранимую детскую психику, не нанести тяжелейшую
психологическую травму. Хохотнул, и тут же резко вдавил клавишу «D», унося в
стрейфе Гавроша от молниеносно кинувшейся на него ближайшей четушки. Челюсти
твари клацнули в воздухе в том месте, где мгновение назад скалилась в ухмылке
Гаврошева голова.
Хорошо, хоть помещение позволяет. Стрейфясь вправо-влево, нарезая круги, раз за
разом всаживал стрелы в наседающих четушек. Вот одна, вторая, третья, вот уже и
четвертая четушка валяются на полу, судорожно хватая пастями воздух. Пятая,
шестая… А количество живых вроде бы и не уменьшилось. Наоборот, увеличилось.
Вот, из кляксы в дальнем углу вылезла, оглянулась по сторонам еще одна четушка
и, не раздумывая, ринулась в бой. Вот еще одна…Да сколько ж вас?
Внезапно пришедшая мысль заставила сместить прицел и выцелить забытую в пылу
схватки нищенку, которая продолжала цедить из себя кровь и орошать ею плиту.
«Умри, пособница зла! Изыди, нечисть! Гореть-те сиреневеньким!» - и влепил
первую пару стрел в спину лже-нищенки.
Даже и не вспотел. Несколько выстрелов и вот уже дева лежит, утыканная
стрелами. И платьишко задралось, обнажая… Мда… Надо же, на пиксели засмотрелся,
на полигоны, итить их… А четушки, продолжая истошно завывать, попятились,
постепенно уменьшаясь, исчезли в кляксах, которые вытягивая из себя линии,
сформировали руны и вернулись на свои места на стенах.
Хех. Жертвы им халявной захотелось. Идолопоклонники. Жрецы голозадого
Винцлипусли… Восхвалятели Кетцалькоатля… Перебьетесь!
Выскочившая панелька отвлекла от четушек: «Вы получили 100 боевой уровень, 42
уровень владения стрелковым оружием. Проследуйте на страничку распределения
навыков». Ух ты! А я и не заметил… Это же сколько уровней так незаметно, в пылу
игры, пролетело?
Выбрался из подвала. После обыска сектантов и их обиталища стал обладателем
увесистого кошеля, щита, копья и налокотников, которые мне были абсолютно не
интересны. Но самым главным трофеем была неприметная книжка в кожаном переплете,
валявшаяся на залитой кровью плите. На обложке узнаваемо мрачнела голова
