— Ты видела ее вчера, — заговорил он быстро и сбивчиво, пугаясь собственных слов, так как еще ни с кем не обсуждал ни достоинств, ни недостатков своей избранницы. — Она ест, как самый неотесанный простолюдин. У нее нет даже подходящей одежды. Обычно она носит совершенно невероятный наряд — куртку, бриджи и юбку. Она понятия не имеет о правилах этикета. Я хочу, чтобы ты помогла ей стать леди.

— Она и без того леди, — напомнила ему Марго. — Как-никак она — дочь лорда.

— Ради Бога, Марго, не надо шуток! — взмолился он. — Я хочу сказать, настоящей леди. Достойной уважения и восхищения.

— Значит, ты отводишь мне роль наставницы, словно я — монахиня из монастыря? — поинтересовалась Марго, не глядя на него.

— Марго, прошу тебя, мне так нужна твоя помощь! Мне больше некого просить. Неужели ты откажешь мне в такой малости?

Она повернулась и посмотрела ему в лицо. Джордж понял, что Марго одолевают раздумья.

— А почему ты не займешься этим сам? — тихо спросила она, заглянув ему в глаза. — Ведь тебя всегда призывают разрешать споры.

— Это несложно, если не испытываешь к спорщикам никакой особой привязанности, — заметил он.

Марго шагнула ближе, и, несмотря на пропитавший церковь запах ладана, Джордж ощутил благоухание розовой эссенции, которую так любила Марго.

— Выходит, ты испытываешь к Элайе Дугалл некую «особую привязанность»? — вкрадчиво поинтересовалась она, сочувственно глядя на него.

— Думаю, что да, — признался он.

— Ну, раз ты женишься на ней, я рада это слышать. — Марго прошла к алтарю. — Джордж, поскольку об этом меня просишь ты, я останусь.

— Спасибо, сестра, — ответил он и испытал настоящее облегчение. Уж она-то обязательно научит Элайю всем премудростям женского искусства.

Марго оглянулась на него через плечо.

— Мне приятно исполнить твою просьбу, братик.

Отец Адольфус, полноватый коротышка, надевший по случаю торжественного события свое самое нарядное облачение, суетливо вошел в боковую дверь в сопровождении служки. Увидев леди Марго и Джорджа, он удивленно развел руками.

— Миледи, милорд, да вы ранние пташки!

Джордж услышал, как скрипнула главная дверь церкви, и, обернувшись, заметил Ричарда и Герберта Джоллиетов.

— Да, меня одолевает жениховское нетерпение.

— А я пришла, чтобы помолиться Пресвятой Деве и просить ее благословить моего кузена и его невесту, — с очаровательной улыбкой ответила леди Марго.

— Весьма похвальное желание, миледи, — просиял священник.

Марго встала возле управляющих, и церковь стала постепенно наполняться. Через несколько минут собрались все, кроме невесты и ее отца.

Наконец по рядам пробежал сдержанный ропот, и Джордж сообразил, что сэр Томас и Элайя входят в храм.

Он обернулся, чтобы взглянуть на них, — и окаменел от изумления.

Оказывается, у Элайи все-таки нашлось безупречно сидевшее на ней платье — прелестный наряд из парчи неуловимо-кремового оттенка. Квадратный вырез открывал стройную шею и был украшен изящным золотым шитьем, как и длинные, словно струящиеся рукава. Густые волосы распущены, на голове венок из весенних полевых цветов. Пояс из тисненой кожи выгодно подчеркивал тонкую талию и бедра. Сэр Томас, одетый во все черное, величаво вел свою дочь к алтарю.

Пресвятые угодники, подумал Джордж, она похожа на лесную нимфу, явившуюся смертным в образе красавицы невесты. Он улыбнулся и вдруг понял, что поступает совершенно правильно, заключая брачный союз с леди Элайей Дугалл.

Элайя вцепилась в руку отца: непривычное смущение охватило девушку, когда все собравшиеся обернулись, глядя на нее. Ей захотелось убежать и спрятаться, но тут она заметила, что Джордж смотрит на нее, замерев от восхищения.

Он улыбнулся, и Элайя воспрянула духом!

Зал был наполнен смехом и оживленной болтовней от души веселящихся гостей. Солдаты напились еще до второй перемены блюд, однако пока ограничивались лишь шутками и песнями. Служанки, хихикая и не всегда успевая увертываться от нескромных объятий, разносили сытное угощение. Собаки с довольным урчанием грызли кости на шуршащих под ногами стеблях тростника. Мальчики-пажи с любезными улыбками подносили вино благодарным гостям, а музыканты на галерее, ожидая щедрой награды, старались вовсю.

Счастливый, что у него такая красивая жена, Джордж радовался про себя отъезду сурового тестя, не пожелавшего остаться на праздничный пир, и с нетерпением предвкушал брачную ночь. Разомлев от крепкого сладкого вина, он был настроен миролюбиво и благодушно. После очередной перемены блюд он неожиданно схватил Элайю за руку и встал, поднимая и ее.

— Место! — зычно воскликнул он. — Мы с женой желаем танцевать!

— Джордж, но я… — отчаянно забормотала Элайя, когда пажи бросились исполнять приказ хозяина. Она же не умеет танцевать! Да, она отменно ездит верхом, стреляет из лука лучше многих мужчин, однако танцевать ее никто и никогда не учил.

Не обращая внимания на протесты жены, Джордж вывел ее на середину зала, где пажи с такой быстротой раздвигали легкие столы, словно на замок напал неведомый враг. Элайя пожалела, что это не так.

— Эй, музыканты! — воскликнул Джордж. — Сыграйте нам что-нибудь веселое, ибо, клянусь честью, мне кажется, будто на ногах у меня выросли крылья! — Он высоко поднял руку Элайи. — Джентльмены, хотя в нашем кругу явно не хватает дам — все равно, танцуйте вместе с нами! Я хочу, чтобы в день моей свадьбы все были счастливы!

— Джордж, прошу тебя! — зашептала Элайя, крепче сжимая руку мужа, однако музыканты уже наигрывали какой-то танцевальный мотив.

Элайя так никогда и не поняла, как ей удалось ни разу не упасть. Джордж тянул ее то в одну сторону, то в другую, заставлял быстро вертеться на одном месте, словно ярмарочную шутиху. Когда наконец музыка умолкла, Элайе пришлось ухватиться за плечи мужа, чтобы не упасть.

Задыхаясь, она подняла голову и взглянула ему в глаза. Он смотрел на нее как-то странно.

— Неужели ты ни разу в жизни не танцевала? — тихо спросил он.

— Нет, — призналась она. — Об этом я и пыталась тебе сказать.

— Ну, ничего, — снисходительно заметил он.

Как будто она — неразумное дитя!

Элайя надулась, но Джордж коснулся ее руки, и раздражение девушки тут же исчезло от одного прикосновения его длинных сильных пальцев.

— Может быть, ты желаешь отдохнуть? Сердце Элайи учащенно билось после стремительного танца, но от его слов голова у нее пошла кругом.

— Как вам угодно, милорд, — спокойно ответила она и, поклонившись мужу, величаво выплыла из зала.

Однако, оказавшись на винтовой лестнице, Элайя тихонько рассмеялась и, подхватив длинный подол платья, поспешила наверх, перескакивая через две ступеньки. Наконец-то пришло время узнать, о чем же таком все время толковали мужчины в замке Дугалл.

С детства наблюдая за происходящим в деревне и на скотном дворе, Элайя рано узнала о природе отношений между мужчиной и женщиной. Позднее, проводя время в обществе братьев и воинов отца, она постепенно поняла, что, когда речь идет о рождении людей, одним лишь совокуплением дело не ограничивается. Однажды она попыталась расспросить солдат, о чем это они так многозначительно переговариваются и почему обмениваются такими лукавыми ухмылками и намеками, однако говорившие резко замолчали и приказали ей уйти и никогда больше не заводить об этом речь, как будто она совершила непростительный грех.

После этого случая Элайя научилась прятаться и жадно подслушивать, когда разговор заходил о женщинах.

Нельзя сказать, что солдаты детально расписывали, кто и чем занимался со своей подружкой. Нет. Но она наслушалась достаточно, чтобы догадаться о существовании великого разнообразия поз и приемов, доставляющих партнерам наивысшее наслаждение. Слышала она и о том, как высоко превозносили преуспевших в любовном искусстве женщин — о них говорили с уважением, даже с благоговейным восторгом.

Элайя добежала до опочивальни, которую отныне ей предстояло делить с мужем, и распахнула дверь. Эльма, поджидавшая хозяйку на табурете у окна, испуганно вскочила.