Угрюмо взглянув на нее, свидетель снова усмехнулся, лениво поднял руку и произнес необходимые слова. Он-то давно знал цену этим клятвам под присягой. Можно подумать, слова заключенного что-либо значат для этих чванливых представителей закона!

— А теперь, мистер Макманн, когда все необходимые формальности соблюдены, хочу, чтобы вы рассказали… — начала Карли.

— Я обо всем уже много раз сообщал полиции! — перебил ее Макманн.

— …чем занимались днем во вторник, двенадцатого апреля, — невозмутимо закончила Карли.

Взгляд Макманна скользнул по стенографисту, потом переместился на Карли и на лежащие перед ней бумаги. Помолчав, он медленно и монотонно начал:

— В тот день я закончил работу в час тридцать и после этого поехал в тюрьму, чтобы встретиться с заместителем начальника по воспитательной части. В десять минут пятого вечера я покинул здание тюрьмы и отправился домой.

Итак, Макманн, похоже, избрал новую тактику. То он упорно не желал встречаться с Карли и давать показания, а теперь решил изводить ее мельчайшими подробностями своих передвижений в тот злополучный день. Ничего, за время службы Карли Сэмюелс приходилось сталкиваться еще и не с такими свидетелями. Подобным поведением ее не удивишь!

— Видели ли вы кого-нибудь, проезжая по Ривер-роуд? — спросила Карли.

— Когда я направлялся к зданию тюрьмы, мимо меня проехала зеленая машина. А когда возвращался обратно, па середину дороги выбежала одна из ваших офицеров и едва не угодила под колеса моего автомобиля.

— Да, это была капитан Уэст. Я допрошу ее после того, как закончу беседовать с вами.

Райан Макманн откинулся на спинку стула и насмешливо посмотрел на Карли. Его взгляд недвусмысленно выражал лишь одно: ему наплевать на это расследование, на назойливую майора Сэмюелс и на всю юридическую систему, от имени и по поручению которой она действует.

— Мне кажется, наша так называемая беседа уже закончилась, майор, — промолвил Макманн.

— Ошибаетесь, нам еще есть о чем поговорить, — сухо отозвалась Карли. — Итак, мистер Макманн, какую машину вы увидели на Ривер-роуд? Опишите ее, пожалуйста.

— Я же сказал: зеленую!

— Назовите марку.

— Я много раз называл ее полицейским! Прочтите об этом в их отчетах! И вообще, по-моему, пора прекращать этот никому не нужный фарс!

— Мистер Макманн, военно-воздушные силы США не считают фарсом расследование по статье 32, — бесстрастно возразила Карли. — И в телефонной беседе с вами я говорила о том, что и в гражданском судопроизводстве, и в военном…

— Помню, к тому же я хорошо знаком с гражданским судопроизводством!

— В таком случае вы должны понимать: то, чем занимаюсь я, отличается от предварительного полицейского расследования, приведшего к аресту подполковника Смита. Моя задача — установить, дают ли свидетельские показания достаточно веские основания для того, чтобы поддержать обвинение, выдвинутое против подполковника. Именно в связи с этим я и хочу услышать от вас: какую модель зеленой машины вы видели в тот день на Ривер-роуд? Отвечайте на мои вопросы точно так же, как если бы давали свидетельские показания на заседании военного трибунала.

— Неужели вы полагаете, что мои слова будут иметь вес в военном суде? Не смешите меня, леди!

— Опишите ту машину, мистер Макманн.

— Зеленая.

— Марка?

— Она указана в полицейских отчетах.

Карли нахмурилась. Взывать к гражданским чувствам этого бывшего хоккеиста бесполезно! Уговаривать и просить тоже. Придется применить другую тактику.

— Прежде чем вызвать вас сюда для дачи показаний, я ознакомилась с вашим уголовным делом, мистер Макманн. И у меня сложилось впечатление, что вам несколько поспешно вынесли приговор. Не все обстоятельства дела были расследованы, учтены и приняты во внимание. Неужели вам безразлично, что другой человек может вот так же…

— Оставьте ваши рассуждения! — перебил ее Макманн. — Меня не интересует ни ваше расследование, ни обвиняемый вами подполковник.

— Напрасно, мистер Макманн.

Бывший хоккеист удивленно посмотрел на сидящую напротив него молодую женщину и нахмурился. Ее тихий голос и невозмутимый вид не предвещали ничего хорошего.

— Что вы хотите этим сказать? — неуверенно спросил он. “Вот так-то лучше! — подумала Карли. — Спеси поубавилось”.

— Только то, мистер Макманн, что одним из основных пунктов вашего досрочного освобождения является добровольное сотрудничество с властями и оказание им любой необходимой помощи. Напоминаю вам об этом на тот случай, если вы запамятовали. И еще. Я знакома с несколькими членами комиссии по досрочному освобождению, и, боюсь, мне придется огорчить их известием, что один из заключенных, представленных к освобождению, отказывается сотрудничать с официальными органами и утаивает от них важную информацию, касающуюся дела об убийстве офицера военно-воздушных сил.

Произнеся свой монолог, Карли замолчала и торжествующе посмотрела на Макманна, ожидая его реакции. В голубых глазах хоккеиста мелькнуло презрение, брови сдвинулись к переносице.

— Я могу расценивать ваши слова как незатейливый официальный шантаж? — усмехнувшись, осведомился Макманн. — Что ж, мне неоднократно приходилось сталкиваться с подобными вещами. Меня этим не удивишь, майор, и не запугаешь.

— Так какой марки был зеленый автомобиль? — спросила Карли.

Внешне она выглядела вполне бесстрастно, но в душе почувствовала себя неуютно, ибо от этого сильного, бескомпромиссного и опасного человека исходило откровенное презрение. Однако Карли Сэмюелс, опытный юрист со стажем, повидала множество не менее опасных свидетелей за время своей адвокатской и прокурорской практики.

Райан Макманн медленно поднялся и, опершись широкими ладонями на стол, подался вперед, к сидящей напротив Карли.

— Сведения о марке машины имеются в полицейских отчетах, прелестная куколка, — хрипло проговорил он и, не успела Карли ответить, резко развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

— Мерзавец! — сквозь зубы процедила Карли, когда за Макманном закрылась дверь. — Что он себе позволяет?! — И, обернувшись к стенографисту, уже другим тоном добавила: — Это фиксировать не надо.

— Разумеется, мэм!

— Вы можете сделать перерыв, Хендрикс. До встречи с другим свидетелем у нас есть еще время.

Сержант-стенографист выключил компьютер и поднялся из-за стола. Несмотря на бурное развитие технического прогресса и появление различных совершенных видео- и аудиозаписывающих систем, при разговорах со свидетелями и подозреваемыми присутствовали стенографисты — как для выполнения своей непосредственной работы, так и в качестве свидетелей.

— Пойду выпью чашку кофе, — сказал Хендрикс. — Вам принести кофе, майор Сэмюелс?

— Нет, спасибо, сержант.

Стенографист ушел, а Карли откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Прежде всего необходимо успокоиться и перестать возмущаться поведением Макманна, грубого и строптивого свидетеля обвинения. Да, он вел себя вызывающе, отказался назвать марку машины. Пренебрег клятвой, данной под присягой. Ничего, ведь эта встреча с Макманном не последняя, и в следующий раз Карли научит его вежливости. Никуда этот хоккеист не денется и будет давать показания как положено.

Карли достала из папки копию свидетельских показаний Райана Макманна. Он дал их в полиции сразу после обнаружения тела Элен Досон-Смит.

Двенадцатого апреля, во вторник, в тринадцать тридцать Макманн закончил работу, обязательное выполнение которой предписывалось ему условным освобождением, и, сев в машину, направился в сторону Максвелла. Подъехал к воротам со стороны Белл-стрит и предъявил охраннику свой временный пропуск. Впоследствии охранник подтвердил, что отметил пропуск Макманну в тринадцать сорок семь. Далее маршрут Макманна пролегал через Ченнал-Серкл, мимо домов офицеров. На Ривер-роуд навстречу Макманну ехал темно-зеленый “форд-торес” с включенными передними фарами. За рулем сидел офицер.