Карета остановилась так резко, что она едва не упала с сиденья.

— Что это? — вскрикнула Хэриетт. — Разбойники?

Медлин быстро спрятала миниатюру.

— Среди бела дня? Вряд ли… — начала она, но оборвала фразу, увидев подскакавшего к карете юношу в пудреном парике и красной ливрее. Он жестом попросил ее опустить окно. Не слушая протестующих возгласов Хетти, Медлин так и поступила, и в духоту кареты ворвался свежий весенний ветер.

— В чем дело, Роберт?

— Я вижу замок! — звонко воскликнул юноша. — Замок Ледж!

У Медлин часто забилось сердце. Несмотря на опасность, угрожавшую парику и шляпе, она наполовину высунулась в окно и стала вглядываться в даль.

Дорога круто уходила вверх. Замок Ледж, казалось, вырастал прямо из вершины скалистого утеса, а его зубчатые башни и стены упирались в свинцовое небо.

— Какой-то готический кошмар, — ужаснулась Хэриетт, тоже выглянувшая в окно.

— Не говори ерунды, — возразила Медлин, хотя и сама была несколько напугана мрачным зрелищем. — Просто старый замок. Мистер Фитцледж говорил мне, что этим заброшенным крылом давно не пользуются.

— У меня такое впечатление, что здесь все давно заброшено.

Медлин больше не слышала ни поскрипывания колес кареты, ни ворчания своей кузины — все ее внимание было приковано к замку. Как зачарованная, она не могла оторвать глаз от приближавшихся массивных башен, от старинного разводного моста, который был поднят, словно обитатели замка боялись внезапного нападения.

Замок Ледж имел угрожающий и в то же время величественный вид, он наводил на мысли о заколдованных дворцах и казался неподвластным самому времени. Пускай короли и королевства возвышаются и падают, но замок Ледж будет стоять здесь вечно.

Медлин прижала руку к сердцу, пальцы у нее дрожали. Ее захлестнуло чувство, которому она сама не смогла бы подобрать названия. Девушке казалось, что вся ее жизнь была лишь прелюдией к этому мигу. Судьба исподволь вела ее к замку на берегу моря, в мрачных стенах которого томился прекрасный принц, ожидавший избавления от проклятия одиночества. И она, Медлин, была призвана спасти его от мук.

После долгих лет странствий Медлин Сентледж, наконец, обрела дом.

Отвернувшись от окна, Медлин встряхнула головой, стараясь избавиться от этих странных мыслей и сосредоточиться на более практических предметах, в частности на том, что через несколько минут она выйдет из кареты, чтобы приветствовать своего мужа.

Ей вдруг стало страшно, она нервно облизнула пересохшие губы. Никогда в жизни она еще так не огорчалась из-за своей внешности, как сейчас. Вот за ее младшими сестрами, царственными блондинками, мужчины так и увивались. В это мгновение Медлин подумала, что с радостью бы променяла свои ум и ученость на высокую пышную фигуру Луизы или на томные голубые глаза Джулии.

Презирая себя за подобные мысли, она принялась поправлять волосы и ворот платья.

— Хетта, как я выгляжу?

Хэриетт фыркнула:

— Достаточно хорошо, чтобы произвести впечатление на деревенского олуха.

— Мой Анатоль не олух. — Она поперхнулась последним словом, потому что карета резко остановилась.

Вместе с ней остановилось сердце Медлин. Когда один из слуг Медлин открыл для нее дверцу, девушке понадобилось все ее мужество, чтобы спуститься на землю.

Она накинула на плечи отороченную мехом ротонду и шла, обеими руками придерживая шляпу, чтобы ее не сдуло ветром. Сам воздух казался здесь более упругим, чем в Лондоне, сильный бриз, наполненный запахом соли и мощью моря, со свистом обдувал каменные стены замка.

Вторая карета, которая везла багаж Медлин и ее элегантную горничную-француженку, остановилась в ряд с первой на усыпанной гравием подъездной площадке. Это крыло замка, очевидно, подверглось перестройке и имело более современный вид. Окна были увеличены, появился фасад в стиле палладио с коринфскими колоннами и портиком. К внушительному переднему входу вели две полукруглые лестницы.

Медлин чуть заметно нахмурилась. Эта постройка почему-то вызывала в ней неприятное ощущение — она совсем не гармонировала со средневековым обликом всего замка. Казалось, что нынешний владелец стремился забыть о существовании грозных зубчатых башен, возвышавшихся на заднем плане.

Хэриетт тоже выбралась из кареты и подошла к Медлин, осматриваясь по сторонам со своим обычным кислым видом.

— Ну и где он? — спросила она наконец. — Я что-то и в помине не вижу твоего хваленого жениха.

— Роберт поехал вперед, чтобы предупредить о нашем приезде. Вряд ли стоило рассчитывать, что Анатоль все это время будет высматривать меня из окошка. В конце концов, мы приехали на несколько дней раньше назначенного срока.

— Но какой-нибудь дворецкий, лакей, хотя бы грум, все же должны были бы появиться. Может, все разбежались? А может, вымерли?

Не успела Медлин ответить, как ее ухо уловило слабый отзвук смеха, мужского смеха, но понять, откуда он доносился, было трудно. Ее взгляд снова устремился на дальнюю башню. Все-таки за их прибытием кто-то наблюдал — глаза Медлин различили силуэт мужчины, который неспешно прохаживался взад-вперед по крепостной стене. Ей показалось, что у него странная острая треугольная бородка, как на старинных портретах, а одет он в… тунику и плащ? Медлин приоткрыла рот от изумления, и тут незнакомец отвесил церемонный поклон, явно предназначавшийся ей. Она заслонила глаза от солнца, чтобы лучше видеть, но фигура исчезла, словно растворившись в воздухе, и Медлин уже не могла бы с уверенностью сказать, что действительно видела человека на башне. «Возможно, — подумала она, — это была просто игра солнечного луча, прорвавшегося сквозь облака».

И все же девушка ощутила внутри неприятный холодок, вынудивший ее поплотнее закутаться в накидку. Но в следующий миг она забыла о таинственном видении, потому что услышала звук приближавшихся шагов. Кто-то бегом спускался по каменным ступеням. С забившимся сердцем Медлин стремительно обернулась, готовая присесть в изысканном реверансе перед своим супругом.

Но это оказался ее собственный лакей.

— Роберт, ты доложил о нас? — спросила Медлин.

— Да, мадам. Но нас не хотят впускать.

— Что? — в изумлении воскликнула Медлин.

— На стук вышел какой-то ужасный старик и сказал, что мистера Сентледжа нет дома.

— Нет дома? — слабым голосом повторила Медлин.

— Он сказал, чтобы мы уезжали прочь и возвращались позже.

— Неслыханная наглость! — вскричала Хэриетт. — А ты объяснил ему, кто мы такие?

— Покорнейше прошу простить меня, мисс Бер-тон, но старый грубиян не позволил мне и слова вымолвить. Он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.

Хэриетт решительно сжала губы.

— Сейчас этот нахал у меня получит!

— Нет, Хетти, — поспешно остановила ее Медлин. — Незачем устраивать скандал, пока мы не разберемся, в чем дело.

Но Хэриетт, не слушая Медлин, уже шагала вверх по каменной лестнице, точно генерал, ведущий войско в атаку. Медлин тяжело вздохнула и поспешила вдогонку. К несчастью, высокие каблуки изящных туфель не позволяли ей двигаться быстро, и к тому времени, когда она добралась наверх, Хэриетт уже изо всех сил колотила дверным молотком по медной пластинке, производя шум, от которого проснулись бы и семь спящих отроков.

Прежде чем Медлин успела открыть рот, чтобы попросить кузину умерить свой пыл, дверь распахнулась и наружу высунул голову сморщенный плешивый старикашка. Из-под кустистых бровей сверкали черные глазки, и, глядя на него, Медлин невольно вспомнила сказки о злых гномах, добывающих золото в подземных глубинах.

Гном, стоявший перед ней, недовольно поджал губы.

— Я же велел вам убираться подобру-поздорову! — рявкнул он. — Люциус Тригхорн не такой человек, чтобы пускать в дом чужих без хозяйского дозволения. В особенности женщин, — последнее слово он выплюнул с таким презрением, словно произносил название мерзкого и опасного насекомого.

— Мы не чужие, болван ты этакий, — сказала Хэриетт. — Сейчас же отвечай, куда подевался мистер Сентледж?