Это вовсе не означало, что Арик всегда и во всем слушал младшего, он поступал так, как считал нужным. Но обсудить ситуацию в парилке и после, вкушая пиво с рыбкой – это святое.

Напарившись и от души исхлестав друг друга березовыми вениками, братья Витке завернулись в простыни и отправились в комнату отдыха.

– Ладно, дружище, – Кирилл взял тонкую полоску копченой лососины и с наслаждением отхлебнул свежего пива, – колись – кто она?

– Догадался, значит, – улыбнулся брат.

– Надо быть полным дебилом, чтобы не догадаться. Меня только одно смущает.

– Что? – вздрогнул вдруг Аристарх.

– Скучный у тебя какой-то роман, похож на документальную повесть о тружениках мартеновского цеха. Ни блеска в глазах, ни кретински-блаженного выражения лица, ни фотки возлюбленной на рабочем столе. И ни разу не сорвался с дамой на романтический уик-энд где-нибудь в Париже. Да что там Париж – даже в наш загородный дом не выбрался, поваляться у камина. Представляешь – в комнате темно, свет идет только от томно постанывающего огня, вы сидите на ковре и пьете терпкое красное вино. Потом отставляете бокалы и…

– Прекрати! – скривился брат. – Что за сериальные бредни? Ты что, мыльные оперы смотришь? И откуда ты знаешь, что я не был в загородном доме? Следишь за мной, что ли?

– Ага, – дурашливо закивал Кирилл. – Только тем и занимаюсь последнее время. – Зарывшись в хрустальную вазочку с солеными фисташками, он не заметил странного выражения, промелькнувшего в глазах брата. Не то страх, не то горечь. – Дуракелло ты, Арюха! На фиг мне за тобой следить? Или ты у меня за спиной козни строишь, а, вице-президент? Президентом стать хочешь?

Глядя на полыхнувшее от возмущения (как предполагал тогда Кирилл) лицо брата, Витке-младший расхохотался:

– Ой, не могу! Ты бы себя видел! Синьор Помидор с выпученными глазами! Ладно тебе, не психуй, я же пошутил. А что касается загородного дома – так я сам туда ездил с девушкой в прошлые выходные, и, судя по сантиметровому слою пыли, со времени моего же предыдущего визита два месяца назад, еще до появления Мани Скипиной – не к ночи будь помянута, – там никого не было. Ладно, хватит отвлекаться, рассказывай.

– Что рассказывать-то?

– Не придуривайся! Кто она, где познакомились, какие планы на будущее? Я вообще удивлен, что ты решил наконец уделить внимание личной жизни, ты же у нас лещ сушеный. Сколько у тебя подружек было более-менее постоянных – три? Четыре? Да и те в юности, когда в универе учился.

– Не всем же по жизни кобелировать, – Аристарх отвернулся и замолчал.

Он действительно последние годы не обременял себя такими скороспелыми романчиками, как у Кирилла, и вовсе не потому, что не обладал внешностью брата. Просто Арик обладал темпераментом и горячностью рептилии и в сомнительные авантюры никогда не ввязывался, предпочитая снимать напряжение с проверенными, здоровыми и опытными девушками из эскорта.

Что же касается внешности – братья Витке были очень похожи друг на друга, но в то же время – совершенно разные. Оба высокие, стройные, но небольшое пузцо Арика, в отличие от накачанных кубиков младшего, дрябло нависало над поясом. Одинаковые шоколадно-карие глаза, только у Кирилла они большие, красивой формы, с пушистыми угольно-черными ресницами, а у старшего – глубоко посаженные, похожие на буравчики. Но ресницы тоже чернющие. Оба могли гордиться аристократическим римским профилем, но у Аристарха впечатление портил расположенный слишком близко к носу безвольный рот. А еще – голос, бархатистый и чарующий у Кирилла и резкий, скрипучий у брата.

Но в целом старший был вполне интересным мужчиной, особенно когда появлялся без брата. И на него хватало охотниц, желающих удачно выйти замуж.

– Чего надулся? – Кирилл шутливо боднул брата в плечо. – Я же все про тебя знаю. И сразу понял, что ты наконец нашел выгодную партию, соответствующую твоим требованиям. Я прав?

– Да, – буркнул Арик. – И я не вижу в этом ничего плохого. Моя женитьба очень поможет нашей фирме, поскольку семья моей будущей жены владеет весьма перспективным бизнесом.

– Ладно, не томи, кто она? Я ее знаю?

– Знаком, – загадочно усмехнулся Аристарх. – Но больше ничего не скажу.

– Это еще почему?!

– А нечего было подкалывать насчет скучного романа. Теперь только на свадьбе познакомишься.

– Вот же гад! Ну хоть симпатичная? Маленькие Витке должны быть симпатичными, учти. Уродцев нам не надо!

– Симпатичная, не волнуйся.

– Это хорошо. А то часто наследницы финансовых империй такие страшилки! Как вспомню Маню, так трясти начинает.

– Между прочим, мог бы не кочевряжиться и повнимательнее присмотреться к Марии, – назидательно произнес старший. – У Виктора Борисовича Скипина, ее брата, банковский счет, между прочим, с шестью нулями. И не такая уж она и страшилка, разве что фигура подкачала, а на мордашку – вполне ничего.

– Вот сам бы и женился! – ехидно улыбнулся Кирилл. – Так ведь нет, посимпатичнее, думаю, нашел. Хотя нет, – содрогнулся он, – хорошо, что ты другую нашел! Маня Витке! Кошмар наяву! Я бы тогда точно с тобой раздружился. Пришлось бы фирму делить, новый бизнес с нуля начинать – ужас!

– Да чем же она так тебе досадила? – удивленно покачал головой Арик. – Ну, настырная, проникла к тебе в квартиру, так это ж любя! Втрескалась девушка по уши, не она первая, не она последняя. Если честно, не узнаю тебя. Ты всегда был более снисходителен к таким вот бедолагам, запавшим на твою смазливую физиомордию.

– Сам не знаю, – Кирилл допил пиво и, отставив кружку, вытер ладонью губы. – Умом понимаю, что нельзя так, что следует вести себя покорректнее, но как вспомню Маню – меня трясти начинает. И вовсе не из-за внешности, она у Манюни не самая противная, тут ты прав. Это что-то на уровне инстинктов, понимаешь?

– Нет, – усмехнулся Арик. – Я человек и живу разумом, а не инстинктами.

– Ну а я, получается, еще немного зверь, потому что при виде мадмуазель Скипиной у меня шерсть на загривке дыбом встает. Хочется без слов задавить ее, как ядовитую гадину.

– Даже так?

– Даже так. Понимаешь, у нее черная душа, я это чувствую. Эта девица несет окружающим боль и зло, на добро она неспособна в принципе. И другой никогда не станет, потому что не хочет. Она заражает гнилью всех, с кем сближается, и они постепенно становятся такими же, уничтожая в себе все светлое и доброе, что было в них до встречи с Маней.

– Ну, нагородил! – рассмеялся Аристарх. Правда, смех был какой-то натужный, неестественный. – Меньше бы ты увлекался творчеством Стивена Кинга, вот что я тебе скажу, братишка. Прямо дьяволицу тут обрисовал, а не самую обыкновенную, не очень умную деваху.

– Ладно, хватит о ней, много чести, – отмахнулся Кирилл. – Лучше скажи – когда свадьба?

– В ноябре, шестого.

– Это что, через два месяца?

– Почти.

– Судя по точной дате, заявление в загс уже подано?

– Подано.

– Вот же скрытная задница! Спасибо, хоть за два месяца предупредил, успею подарок подобрать и костюм новый прикупить.

Не успел.

Принимая утром… нет, не гостей – по утрам в гости ходит только Винни-Пух – душ, Кирилл обнаружил, что у него одновременно заканчиваются и шампунь, и гель для душа, да и крема для бритья осталось максимум на три раза.

Так, надо будет после душа заглянуть в шкафчик, куда Наталья складывала моющие и чистящие прибамбасы: мыло, шампунь, гель, зубную пасту, крем для бритья (именно крем, Кирилл не любил пену из баллончика, предпочитая взбивать крем помазком в фарфоровой пиалушке), стиральный порошок, средства для уборки и прочую бытовую химию.

Обычно Кирилл все это закупал оптом, раз в два-три месяца, делая набеги на ближайший гипермаркет. Когда запасы подползали к концу, домработница сообщала об этом заранее, и Кирилл в ближайшие выходные отправлялся за очередной партией.

Но теперь напомнить было некому, а самому предусмотрительно заглядывать в шкафчик – некогда. И вот вам результат – придется ехать в магазин, не дожидаясь выходных. Ведь сегодня только вторник, а душ Кирилл привык принимать ежедневно, причем утром и вечером.