Как вам кажется, кому из этих двоих легче живется во времена «затянутых поясов»? А кому – в условиях экономического подъема?

Бесконечный спор между сторонниками практического и академического интеллекта, книжных знаний и уличных университетов не утихает уже много лет, но все согласны в том, что ключевую роль в определении наших склонностей играет социальная среда: родители, родственники, друзья, учителя, кумиры и политики – все они подталкивают нас в том или ином направлении.

В известной сцене из фильма «Выпускник»[2], персонаж Дастина Хоффмана Бенджамин, новоиспеченный выпускник, получает незабываемый совет насчет своей дальнейшей карьеры от друга своей семьи на вечеринке возле бассейна, устроенной в честь выпускного Бенджамина. «Я хочу сказать тебе только одно слово. Всего лишь одно слово… Ты меня слушаешь?» – спрашивает друг семьи.

Бенджамин утвердительно кивает.

«Пластик».

Если бы сегодня нас попросили одним словом назвать все, что нужно для успешной карьеры, многие сказали бы: «Образование». Либо, если бы у нас было десять слов, то совет звучал бы так: «Прилежно учись в школе, поступи в хороший вуз, получи диплом». Но в последнее время, подобно совету из фильма, эта схема так же быстро теряет актуальность и перестает соответствовать реальному положению вещей. Если желаете лично убедиться в том, сколь мало значит диплом о высшем образовании, просто разместите объявление о приеме на низкооплачиваемую работу.

Я сам неоднократно нанимал людей для выполнения разных мелких работ, вроде переноски груза, вывоза мусора или чистки гаража. Как и в случае с Брайаном, на подобные вакансии откликается очень много людей с высшим образованием, независимо от того, насколько непривлекательная или низкооплачиваемая работа предлагается. Все эти люди с дипломами и лицензиями потратили уйму времени и денег на то, что им без устали советовали родители и общество – на документ, подтверждающий уровень их профессионального образования. Но экономический спад начала 2000-х годов заставил многих обладателей дипломов престижных учебных заведений и ученых степеней выстроиться в очередь за низкооплачиваемой работой наравне с бывшими преступниками и бомжами.

Неужели мы не можем посоветовать ничего лучше следующему поколению? Неужели ничего не изменилось и, подобно совету о пластике, устарели и наши взгляды, и мы не можем предложить молодежи ничего более подходящего?

У людей среднего класса (и выше) индустриальной эпохи основное занятие в жизни в возрасте от 6 до 22 лет заключалось – если немного утрировать – в получении хороших оценок. Конечно, большое значение придавалось и другим занятиям, таким как спорт, например, или волонтерская работа, которые придают солидности автобиографии при поступлении в вуз. Но если спросить прямо, что, по мнению родителей, учителей, политиков и общества в целом, должно быть в центре внимания молодых людей от 6 до 22 лет, ответ будет простым – оценки.

Вы никогда не задумывались, насколько это нелепо? Как вообще кому-нибудь могло прийти в голову, что усердие в учебе служит необходимым и достаточным условием успеха в жизни? Почему мы убедили себя в том, что именно так правильно проводить лучшие шестнадцать лет своей жизни? Почему нужно тратить свою молодость – годы жизни с огромным потенциалом, полные энтузиазма, энергии, творчества и веселья, – на получение красивых бумажек, подтверждающих изучение определенной академической программы?

Сэр Кен Робинсон, автор книги «Призвание»[3], посвятил много времени размышлению над этими вопросами. Основными идеями он поделился на конференции TED[4] (Technology, Entertainment and Design) в лекции под названием «Кен Робинсон полагает, что школа убивает способности к творчеству»[5] (ролик с записью этого выступления, кстати, просмотрело рекордное количество человек – более 13 миллионов). Сэр Робинсон говорит: «Если бы вы были инопланетянином, которому довелось беспристрастно оценивать систему земного образования, и желали понять ее предназначение, то, проанализировав, кому могут пригодиться все навыки, знания и привычки, передаваемые ею, вероятно, пришли бы к выводу, что цель всей образовательной системы – воспитать профессора из каждого ученика. Разве не так? Ведь только профессорам действительно нужно все, чем мы пичкаем учащихся на протяжении всего процесса обучения. Я ничего не имею против профессоров, но мне кажется, не стоит делать из них некий золотой стандарт для всего рода человеческого. Это лишь одно из многих воплощений человеческого успеха»{1}.

Критик системы образования либертарианского толка Чарльз Мюррей описывает ситуацию несколько иначе: «Нам следует воспринимать образовательную систему наших вузов только как аналог узкоспециализированных программ по обучению поваров или автомехаников, то есть как этап подмастерья в таких профессиях, как нечто, интересное только определенной группе людей, но отнюдь не всем подряд»{2}.

Эти критики считают, что классическое образование подойдет только тем, кто желает стать преподавателем или ученым. Так что, если у вас уже есть высшее образование, значит, вы продукт системы, культурные нормы которой предполагают, что для того, чтобы добиться успеха в жизни, нужно потратить шестнадцать лет жизни на академическое совершенствование.

Может, вы до сих пор не заметили, но это довольно глупая система. Ее глупость заключается в том, что если вы не хотите в дальнейшем работать в науке, то все, чему вас научат, за исключением базовых профессиональных знаний, не окажет никакого влияния на успех в сфере ваших профессиональных интересов. Развивая свой практический интеллект, вы, напротив, сделаете очень большое вложение в дальнейший успех.

В книге «Гении и аутсайдеры»[6] вы ознакомитесь с интересной идеей Малкольма Гладуэлла, которая заключается в том, что развитие IQ выше определенного уровня (около 120 баллов, соответственно «выше среднего/умный», но гораздо ниже даже «умеренно одаренного»{3}) никак не связано с эффективностью в реальной жизни. Таким же образом дело обстоит и с оценками – оценки (над которыми мы усердно трудимся на протяжении шестнадцати лет) выше средних значений никак не соотносятся с высокими шансами на успех в жизни, большими достижениями или чувством самореализации{4}.

Гладуэлл, например, сравнивает жизни двух человек, от рождения имевших очень высокие показатели умственного развития: Криса Лангана, «самого умного человека в Америке», чей IQ переваливает за 200, и Роберта Оппегеймера, научного руководителя Манхэттенского проекта[7]. Уровень их одаренности сопоставим, но один из них (Оппенгеймер) сделал выдающийся вклад в историю, а другой (Ланган) не может похвастаться ничем, кроме многочисленных попыток опубликовать свои изыскания{5}.

В чем же разница между этими людьми? По мнению Гладуэлла, основное отличие заключается в том, что Оппенгеймер, в дополнение к своему высочайшему интеллекту, обладал весьма развитым практическим интеллектом, помогавшим ему правильно вести себя с людьми, от которых зависел его успех. Все эти мелочи – знать, что, кому, когда и как сказать ради получения наилучшего результата, – давались ему легко и непринужденно. Ланган же, напротив, был почти лишен этого качества. Поэтому его имя нам и не приходится часто слышать, когда речь заходит о существенных достижениях.