В суждениях о России наблюдатели обычно впадают в крайности. И чем дальше от Москвы, тем больше амплитуда этих оценок. Например, летом 1997 года рублевые векселя российских регионов с большой охотой покупали уже даже мелкие частные инвесторы в американской глубинке. Одновременно в самой России инвесторы, наоборот, не очень-то им доверяли и предпочитали вкладывать деньги за границей в долларовые инструменты. Затем, когда в представлении иностранцев российские ценные бумаги стали опаснее ядерных отходов, российские инвесторы, в том числе и некоторые инвестиционные банки в Москве, по-прежнему реагировали на ситуацию гораздо спокойнее. На мой взгляд, реальную картину искажали – порой достаточно сильно – всяческие измышления бывших советологов вкупе со статьями и репортажами работавших в Москве журналистов. Именно из-за того, что тогда на Западе писали о России, о ней создалось расхожее представление как о стране, где правят эгоистичные олигархи и бывшие агенты спецслужб.

Общественное мнение по-прежнему скептически относится не только к России, но и к МВФ. Фонд действительно допускал просчеты, и это будет отражено в моей книге. Но в то же время считаю необходимым опровергнуть тех критиков – например, Джозефа Стиглица, – которые утверждают, что МВФ совершил в России слишком грубые, совсем уж очевидные ошибки. И одновременно попытаюсь показать, что на самом деле Россия в тот период была вынуждена одновременно решать самые разные и крайне сложные проблемы и что с учетом царившей в стране неразберихи она справилась с этой задачей много лучше, чем можно было ожидать. Эта настоящая Россия совсем не такая, какой ее представил Эдвард Лукас[5].

Я не профессиональный эксперт по России, хотя по сравнению с некоторыми специалистами, возможно, научился понимать эту страну глубже и тоньше, ведь все последние 15 лет моя профессиональная и личная жизнь была целиком связана именно с Россией. В 1993 году, работая в МВФ, я был назначен в его «российскую команду» и начал практически ежемесячно курсировать между Вашингтоном и Москвой. А в ноябре 1996 года меня и вовсе перевели в Москву главой представительства МВФ. В российской столице я прожил вплоть до возвращения в Вашингтон в июле 2002 года[6]. Наконец, в июле 2005 года я опять вернулся в Москву и с тех пор живу здесь постоянно.

Мне довелось на протяжении более чем 30 лет заниматься экономическими проблемами самых разных стран, сначала в рамках Организации экономического сотрудничества и развития в Париже, а затем в МВФ. В фонде я в основном работал в Департаменте разработки и анализа политики и участвовал в переговорах с 17 странами в Восточной Европе, Азии, Африке и на Ближнем Востоке. В этом качестве я почти восемь лет находился в самом центре событий в России. Поэтому при работе над книгой я опирался на собственные записи и воспоминания о состоявшихся тогда встречах, дискуссиях и событиях.

В написании книги мне оказали помощь и бывшие руководители МВФ, в первую очередь Мишель Камдессю, Стэнли Фишер и Джон Одлинг-Сми. Камдессю, кстати, многие свои взгляды, отраженные в этой книге, публично высказал впервые. Освежить воспоминания мне также помогли беседы со многими российскими руководителями, которых я хорошо знал по работе, а с некоторыми со временем даже подружился. Ну и, наконец, самым, может быть, главным подспорьем при написании книги стало то, что я женился на Татьяне Малкиной. Ведь она вплоть до нашего отъезда в Вашингтон в 2002 году была одним из ведущих политических обозревателей в России, входила в «кремлевский» пресс-пул, и благодаря ей у меня появился не только уникальный прямой канал связи на самом высоком уровне власти, но и возможность понять, как сами россияне в действительности воспринимают окружающий мир[7].

И, в заключение этой главы, еще одно важное соображение. Все, что предшествовало кризису 1998 года, и то, что за ним последовало, вполне можно рассматривать как жестокий удар не только по самой России, но и по репутации МВФ, а может быть, и по репутации автора. И потому может возникнуть вопрос, не написана ли эта книга с тем, чтобы преподнести аккуратно подправленную версию событий и тем самым спасти доброе имя МВФ. Уверяю, у меня не было подобных намерений. К тому же, я теперь на пенсии, и вряд ли кто-то может меня заставить излагать приукрашенную историю. Да никто и не пытался. МВФ лишь попросил проявлять сдержанность в критических оценках конкретных лиц. Будь я по-прежнему сотрудником фонда, тогда его правила, возможно, и помешали бы мне выпустить книгу. В 2003 году, кстати, именно так и случилось, но с другой моей, более ранней рукописью[8]. При том, что МВФ последовательно призывает других добиваться полной открытости и прозрачности, тот запрет кажется, конечно, несколько странным, поскольку выставляет сам фонд в невыгодном свете как организацию чересчур осторожную. Но как бы там ни было, думаю, что я не заслуживаю упреков в том, что эта книга призвана «защитить честь мундира» и, следовательно, необъективна: в экономике России в последние годы были и удачи, и провалы, но МВФ к ним имеет очень мало отношения. Россияне и ошибки совершали, и успехов добивались в первую очередь сами.

Это книга – о людях, живущих в эпоху исторических перемен. Сложно по отдельности поблагодарить каждого, кто помог мне в ее написании – таких людей слишком много. Мои коллеги в московском офисе МВФ – Джонатан Андерсон, Альфред Каммер, Том Ричардсон, русские сотрудники под руководством Татьяны Рубиной – были моими лучшими учителями. Невозможно недооценить вклад российских партнеров и моих друзей в России. Многие из них потратили свои силы и время на то, чтобы обсудить со мной свои впечатления об описываемых событиях, и я в долгу перед ними. Особо я бы упомянул Сергея Алексашенко, Андрея Бугрова, Александра Волошина, Олега Вьюгина, Евгения Гавриленкова, Мишеля Камдессю, Михаила Касьянова, Алексея Можина, Эльвиру Набиуллину, Джона Одлинга-Сми, Александра Потемкина, Стэнли Фишера и Евгения Ясина. Благодарю также моего друга

Викторию Янакову за советы и мою помощницу Елену Лавренюк за техническую сторону работы. Эта книга никогда бы не увидела свет без неоценимых редакторских усилий Андрея Денисова и Дмитрия Волкова. И наконец, я посвящаю эту книгу Тане и нашим детям – Марку и Агате. Посвящаю ее также всем детям, которые, как я надеюсь, в XXI веке будут жить в мире и процветании.

Поразительно, насколько экономический кризис, случившийся в России в 1998 году, видится сегодня по-другому. Десять лет назад царило ощущение, что России, а следом за ней, может быть, и всему миру, не избежать каких-то катастрофических последствий. Ведь страна действительно была на грани экономического коллапса и политического взрыва, и казалось, что в любой момент может случиться все, что угодно. Невозможно было и представить, что всего десятилетие спустя российская экономика будет на подъеме.

И ведь Россия не просто избежала краха. Сегодня мировой экономике грозит финансовый кризис, сопоставимый с Великой депрессией 1930-х годов, на международных рынках царит тревожное настроение, а Россия на удивление хорошо себя чувствует. Более того, власти США смягчают бюджетную дисциплину, наращивают ликвидность и пытаются спасти крупные финансовые учреждения от банкротства – то есть фактически чуть ли не сознательно повторяют ошибки, допущенные Россией в конце 1990-х годов. И потому, как это ни парадоксально, теперь уже ветеран российских государственных финансов Алексей Кудрин мог бы, наверное, посоветовать американцам, как лучше всего справиться с финансовыми неурядицами.