— Вы что, меня за дурачка держите? Мне прекрасно известно, что на моей земле зарыты ценные предметы. Все найденные ценности будут принадлежать мне. Если вы копаете, то приобретаете права только на яму.

— Это неслыханно! Может, есть еще и третье условие?

— А как же! Подряд на раскопки должен быть передан моему брату, Ум-Зуику. А надзирать за проведением работ буду лично я. Кроме того, все платежи должны быть произведены в золотых зикко недавней чеканки.

Риальто попытался было торговаться, но Ум-Фоад оказался крепким орешком и не уступил ни в одном важном вопросе.

Когда Риальто с Шалуке возвращались в шатер, девушка заговорила.

— Ты вел себя очень великодушно, ну или так мне показалось. Этот Ум-Фоад — невозможно жадный тип, — сказала она своему спасителю.

— Как только речь заходит о деньгах, Ум-Фоад начинает вести себя как оголодавшая акула, — согласился Риальто. — Впрочем, почему бы не сделать человеку приятное? Мне ничуть не сложно пообещать ему не сто золотых зикко, а двести.

— Риальто, какой ты добрый! — воскликнула Шалуке.

Ум-Фоад и его брат Ум-Зуик пригнали к хижине Ошерла артель работников и принялись копать яму пятидесяти футов в поперечнике в том месте, на которое указал сандестин. Извлеченную из ямы землю просеивали через сито под бдительным надзором Ошерла, Риальто и Ум-Фоада. Дюйм за дюймом, фут за футом яма в древнем морском дне росла, но такие темпы не устраивали Риальто.

— Ну и работничков ты набрал! — пожаловался он Ум-Фоаду. — Они на редкость нерасторопны, зубоскалят и сплетничают у бочонка с водой, а большую часть времени и вовсе ловят ворон. Вон тот дряхлый старик вообще еле шевелится, я дважды думал, что он вот-вот протянет ноги.

— Ну же, Риальто! — не замешкался с ответом Ум-Фоад. — Ты только и знаешь, что ворчать да брюзжать! Эти ребята получают кругленькую сумму за каждый час работы, вот и не торопятся. Что же до старца, так это мой почтенный дядюшка Йаа-Йимпе, который страдает жестоким прострелом и к тому же глух, как пень. Что же теперь, ущемлять его на этом основании? Пускай пользуется всеми привилегиями наравне с остальными.

Риальто пожал плечами.

— Как хочешь. В нашем договоре предусмотрена подобная ситуация.

— Да? Как так?

— Я имею в виду следующий раздел: «Риальто имеет право по своему усмотрению произвести оплату исходя из объема фунта, извлеченного из ямы. Сумма означенного платежа в таком случае будет определяться на основании скорости, с которой Риальто, стоя рядом с кучей рыхлой земли и вооруженный крепкой лопатой, сможет переместить десять кубических футов означенной земли в другую кучу, непосредственно примыкающую к предыдущей».

Ум-Фоад вскрикнул от ужаса и уткнулся в договор.

— Я что-то не припомню такого условия!

— По размышлении я решил его добавить, — пожал плечами Риальто. — Наверное, ты просто не обратил внимания.

Ум-Фоад бросился подгонять рабочих. Те, ворча, взялись за лопаты, и даже старый Йаа-Йимпе время от времени изменял положение. По мере того как яма углублялась, в земле стали попадаться предметы, упавшие на морское дно с проходивших кораблей.

— Ты только взгляни, Риальто! Эта глиняная кружка — подлинное сокровище, даром что ручка отбита! Она являет собой венец свободного и раскрепощенного искусства, какого в наше приземленное время больше не встретишь.

— Великолепная вещица! — согласился Риальто. — Она украсит каминную полку в твоей гостиной и подарит тебе нескончаемые часы наслаждения.

Ум-Фоад досадливо прищелкнул языком.

— Разве ты не ее ищешь?

— Определенно не ее. Впрочем, положи ее к прочим твоим находкам; не исключено, что в один прекрасный день я выкуплю их у тебя оптом.

— Тогда будь так добр, скажи мне, что именно ты ищешь? — осведомился Ум-Фоад. — Если мы будем знать, то сможем внимательней следить за тем, что просеиваем.

— Ага, а потом заломить несусветную цену, когда этот предмет наконец обнаружится.

Ум-Фоад алчно осклабился.

— Мне не остается ничего иного, как установить высокие цены на все мои находки.

Риальто ненадолго задумался.

— В таком случае мне тоже придется изменить тактику.

В полдень, когда настало время сделать передышку, Риальто обратился к работникам:

— Я рад видеть, что яма так споро углубляется. Предмет, который я ищу, должен быть где-то близко. Я сейчас опишу его, чтобы все вы работали внимательно, поскольку тот, кто найдет этот предмет, получит премию в десять золотых зикко сверх оговоренной платы.

— Излишне упоминать, — поспешно вставил Ум-Фоад, — что эти золотые зикко будут уплачены из кармана Риальто.

— Именно так, — подтвердил последний. — А теперь слушайте. Все слушают внимательно? — Он обвел работников таким взглядом, даже старый глухой Йаа-Йимпе, казалось, проникся важностью события. — Мы ищем Священный фонарь, который некогда украшал собой нос принадлежащей Королю-Облаку Барки Утех. Однажды, когда Барка попала в страшную бурю, удар голубой льдомолнии сбил фонарь и он погрузился в море. Итак, тот, кто найдет фонарь, получит десять золотых зикко! Каждому, кто найдет фрагмент, осколок или хотя бы крохотную призму голубой льдомолнии, я выплачу премию в один золотой зикко, подлинной монетой. Такой фрагмент, или осколок, или призму, можно узнать по его искристому голубому цвету и необходимо без промедления доставить мне для осмотра. А теперь за работу, да смотрите не пропустите осколки голубой льдомолнии: они приведут нас к цели!

Ум-Фоад подал сигнал возвращаться к работе.

— Беритесь за лопаты, да смотрите, не ленитесь! Помните, что сказал Риальто!

Некоторое время спустя Ум-Фоад отвел Риальто в сторонку.

— Раз уж зашел такой разговор, можешь прямо сейчас уплатить мне задаток в десять золотых зикко в счет моих расходов и еще пять зикко за разрешение на раскопки. Пусть будет двадцать золотых зикко для ровного счета.

— Хватит с тебя и пяти.

В конце концов Ум-Фоад согласился на эту сумму и принял монеты.

— Меня озадачила одна твоя фраза. Ты обещал работникам по одному золотому зикко подлинной монетой. Что именно ты имел в виду под «подлинной»?

Риальто небрежно отмахнулся.

— Это была просто фигура речи — легкая гипербола, если так будет угодно, — чтобы выразить мое преклонение перед этой золотой монетой.

— Интересное словоупотребление, — пробормотал Ум-Фоад. — Впрочем, совершенно ясное и похвальное… Эй! А это что еще за странный тип, который слоняется по моей земле, как Пулулиас, Друг дубовых деревьев?

Риальто поднял глаза и увидел высокого красавца с каштановыми кудрями и жеманными манерами, который стоял на краю ямы и со скучающим видом озирал раскопки.

— Я немного знаю этого господина, — отрывисто проговорил Риальто. — Очевидно, он прибыл сюда засвидетельствовать нам свое почтение. Аш-Монкур? Не далековато ли от своих обычных маршрутов ты забрался?

— Да, в какой-то степени. — Аш-Монкур отвернулся от ямы и подошел ближе. — Превосходный Сарсем упомянул, что ты удовлетворяешь свое любопытство где-то в этих краях, а поскольку у меня тут поблизости кое-какие делишки, я решил по пути завернуть засвидетельствовать свое почтение. Я смотрю, ты вырыл неплохую яму, вот только ума не приложу, каково может быть ее назначение здесь, в этой убогой местности.

— Риальто — известный ученый и любитель древности, — резко парировал Ум-Фоад, — а эта местность, гостеприимством которой ты пользуешься, часть принадлежащего мне земельного владения.

— О, покорнейше прошу извинить мое вторжение. Ваши изумительные владения вызывают у меня зависть! Известность Риальто и впрямь широка… Мне пора. Приятно было поболтать с вами обоими.

Аш-Монкур скрылся за хижиной Ошерла и исчез из виду.

— Весьма странный тип! — заявил Ум-Фоад. — Надеюсь, он не относится к числу твоих закадычных друзей?

— Он просто знакомый.

Из-за шаировых деревьев, окружавших домик Ошерла, выплыл почти невидимый пузырь. Риальто, хмурясь, наблюдал за тем, как пузырь подплыл к яме и завис над ней.