Слэй отступил назад, торжествующе ухмыляясь.

— А теперь прочь — и ты, и девушка. Я сдержу данное тебе слово, не более того. Вы сохраните свои жалкие жизни. Убирайтесь!

— Исполни одно мое желание! — взмолился Кугель. — Перенеси нас в Олмери, в долину Кзана, где я смогу избавиться от язвы по имени Фиркс!

— Нет, — сказал Слэй. — Я отказываю в исполнении твоего заветного желания. Уходи немедленно.

Кугель поднял Дерве Корим на ноги. Она, все еще ошеломленная, не отрывала взгляда от разгромленного зала. Кугель повернулся к Слэю.

— Вурдалак ждет в аллее.

Слэй кивнул.

— Это правда. Завтра же я изгоню его, а сегодня вызову ремесленников из низшего мира, чтобы восстановить зал и вернуть Силю былую славу. Прочь! Ты думаешь, меня интересует, что сделает с вами вурдалак?

Его лицо налилось кровью, а рука потянулась к карбункулам амулета.

— Прочь сию же минуту!

Кугель взял Дерве Корим за руку и повел ее через зал к огромному входному порталу. Слэй стоял, широко расставив ноги, ссутулив плечи, наклонив вперед голову, и следил за каждым движением Кугеля. Кугель отодвинул засовы, открыл дверь и шагнул на террасу.

Над аллеей стояла тишина. Кугель повел Дерве Корим вниз по ступенькам, к буйно разросшемуся старому саду. Здесь он остановился и прислушался. Во дворце слышались скрип, скрежет, хриплые крики и рев. Сверкали разноцветные огни. Вдоль середины аллеи двигалась высокая белая фигура, переходящая от тени одного постамента к тени другого. Вот она остановилась, чтобы в изумлении прислушаться к звукам и посмотреть на вспыхивающие огни. Пока она была поглощена этим занятием, Кугель увел Дерве Корим прочь, за темные валы листьев. В ночь.

Вскоре после восхода солнца Кугель и Дерве Корим выбрались из стоящего на склоне холма коровника, где, съежившись от холода, провели ночь. Воздух был пронизывающе холодным, а солнце — темнобордовый шар в густом тумане — не давало никакого тепла. Кугель начал хлопать себя по плечам и приплясывать на месте, а Дерве Корим, вялая, с измученным, заострившимся лицом, осталась стоять у старого коровника.

Кугеля вскоре начала раздражать ее поза, намекающая на едва уловимое пренебрежение к его персоне.

— Принеси дров, — грубо приказал он. — Я высеку огонь, и мы позавтракаем с комфортом.

Не говоря ни слова, бывшая принцесса Силя отправилась собирать хворост. Кугель повернулся, чтобы рассмотреть зыбкое пространство на востоке, призывая проклятия на голову Юкуона, Смеющегося мага, чей гнев забросил его в эти северные пустоши.

Дерве Корим вернулась с охапкой прутьев. Кугель одобрительно кивнул. После их изгнания из Силя она держала себя с неуместным высокомерием, которое Кугель терпел, тихо усмехаясь в ожидании перемен. Их первая ночь оказалась изнуряющей и полной событий, после нее Дерве Корим изменила по меньшей мере свое поведение. Ее лицо, изящное, с точеными чертами, не потеряло выражения задумчивой меланхолии, однако надменность превратилась в новое, обостренное восприятие реальности.

Огонь весело потрескивал. Они позавтракали листьями рапунцеля и черными мясистыми дубильными орешками, а Кугель в это время задавал вопросы, касающиеся земель на востоке и юге. Дерве Корим могла сообщить ему только незначительные сведения, которые отнюдь не внушали оптимизма.

— Говорят, этот лес бесконечен. Я слышала, его называют поразному: Великая безлюдь, Восточный лес, ЖивДрев. На юге ты видишь горы Магнаца, которые пользуются жуткой репутацией.

— Почему? — спросил Кугель. — Это важно. Мы должны пересечь эти горы на пути в Олмери.

Дерве Корим покачала головой.

— Я слышала только намеки и не обращала на них особого внимания, потому что никогда не думала, что окажусь здесь.

— Я тоже не думал, — пробурчал Кугель. — Если бы не Юкуону, я был бы гденибудь в другом месте.

Искра интереса оживила равнодушное лицо девушки.

— А кто такой Юкуону?

— Один мерзкий волшебник из Олмери. У него вместо головы вареная тыква, а с лица не сходит бессмысленная ухмылка. Он отвратителен во всех отношениях и зол на всех, как ошпаренный евнух.

Рот Дерве Корим шевельнулся в слабой холодной усмешке.

— И ты восстановил этого волшебника против себя.

— Пф! Сущий пустяк. Изза глупой обиды он зашвырнул меня на север с невыполнимым поручением. Но не зря я Кугель Хитроумный! Поручение выполнено, и теперь я возвращаюсь в Олмери.

— А что, Олмери — приятная страна?

— Особенно по сравнению с запустением этого леса. Однако несовершенства там встречаются. Волшебство цветет пышным цветом, а правосудие не всегда одинаково для всех, как я уже упоминал.

— Расскажи мне еще об Олмери. Там есть города? И какоенибудь население, кроме мошенников и колдунов?

Кугель нахмурился.

— Несколько городов там есть, печальные тени ушедшей славы. Там есть Азеномей, в том месте, где Кзан сливается с потоком Ском, и Каиин в Асколезе, и другие вдоль берега напротив Каучике, где народ отличается большим хитроумием.

Дерве Корим задумчиво кивнула.

— Я пойду в Олмери. С тобой.

Кугель искоса взглянул на нее, не одобряя то, чем попахивало это замечание. Однако, прежде чем ему в голову пришло чтото конкретное, девушка озадачила его вопросом:

— А что за земли лежат между нами и Олмери?

— Они обширны и опасны и населены деоданами, а также лейкоморфами, вурдалаками. Больше мне ничего не известно. Если мы останемся в живых, нам крупно повезет.

Дерве Корим обернулась и с тоской посмотрела назад, на Силь, потом пожала плечами и погрузилась в молчание. Скудная трапеза подошла к концу. Кугель откинулся на стенку коровника, наслаждаясь теплом костра, однако Фиркс не собирался давать ему ни малейшей передышки, так что Кугель, гримасничая, вскочил на ноги.

— Идем, мы должны отправиться в путь. Злоба Юкуону настигает и тут.

Они спустились вниз по склону, следуя изгибам того, что казалось древней дорогой. Пейзаж изменился. Поросшая вереском пустошь уступила место влажной пойме. Вскоре путники вышли к лесу. Кугель с недоверием разглядывал мрачные тени.

— Мы должны идти тихо и надеяться, что не разбудим какиенибудь губительные силы. Я буду наблюдать за дорогой впереди, а ты — сзади, чтобы ничто не кралось за нами по пятам и не напало со спины.

— Мы заблудимся.

— Солнце стоит на юге, оно наш проводник.

Дерве Корим снова пожала плечами.

Они вступили под сень леса. Деревья поднимались высоко над их головами, а солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, только подчеркивал мрак. Выйдя к какомуто ручью, они пошли вдоль него и вскоре оказались на поляне, где текла полноводная река.

На берегу, неподалеку от пришвартованного плота, сидели четыре человека, одетые в лохмотья. Кугель критически оглядел Дерве Корим и сорвал с ее одежды украшенные драгоценными камнями пуговицы.

— Судя по всему, это бандиты, и мы должны усыпить их жадность, хотя они производят довольно жалкое впечатление.

— Лучше не связываться с ними, — сказала Дерве Корим. — Они животные, не более того.

— Нам нужен их плот и их указания. Если станем просить, они подумают, что у них есть выбор, и попытаются нас обмануть, — возразил Кугель.

Он зашагал вперед, и Дерве Корим волейневолей пришлось последовать за ним.

При ближайшем рассмотрении бандиты не стали лучше. Их волосы были длинными и спутанными, лица — грубыми, с бегающими глазами, гнилыми зубами. При всем при этом выражение лиц было достаточно мирным, и они наблюдали за приближением Кугеля и Дерве Корим скорее с опаской, чем с враждебностью. Одна из четверки, повидимому, была женщиной, хотя этот факт едва ли проявлялся в одежде, лице или утонченности манер. Кугель поприветствовал их с королевской снисходительностью, они недоуменно заморгали.

— Что вы за люди? — спросил Кугель.

— Мы называем себя бузиаками, — ответил старший из мужчин. — Это и наше племя, и наша семья.