И вот едем мы домой посреди полей и вдруг видим: впереди, совершенно не спеша, дорогу переходит фазан. Я кричу Джеймсу “Тормози!”, что он и так уже делает. Мы некоторое время приходим в себя, удивляясь тупости этой птицы – что ей стоило дорогу не перейти, а, скажем, перелететь? Тут Джеймс выдает один из своих английских перлов: “Он взял жизнь в свои руки!” – что означает: “Сильно рисковал”. И я принимаюсь размышлять на тему о наличии у фазана рук…

Дорога петляет, и некоторое время спустя прямо перед нами ее перебегает еще одна птица. Мы решаем, что это тот же самый глупый фазан – видно, решил во что бы то ни стало сегодня покончить жизнь самоубийством. А Джеймс опять выступает: “Третий раз – счастливый!” – в том смысле, что уж в третий-то раз фазану наверняка повезет с претворением в жизнь замысла о самоубийстве…

Уже недалеко от дома проезжаем по дороге паб, у его входа на треноге стоит объявление: “Половина омара и бокал шампанского за 8 фунтов”. Мы переглядываемся, быстренько тормозим и в этот паб заходим. Выясняется, что омары местные. Нам без всяких затей просто выдают шампанское, щипцы и по половине омара, и мы начинаем развлекаться. Вкуснота, кстати, необыкновенная. А пока мы возимся каждый со своей порцией, Джеймс рассказывает, как здесь этих омаров ловят. Рядом с побережьем, где мы сейчас живем, рыбаки в море устанавливают веревочные клетки-ловушки, на поверхности отмечают их буйками и периодически проверяют. Потому-то в местных пабах можно поесть свежих омаров, не платя за них баснословные деньги.

Я продолжаю обследовать Свонедж. В самых красивых его местах – на пригорке с роскошными видами и в парке – установлены удобные скамьи. На них выбиты надписи: памяти такого-то и такого-то, и даты рождения и смерти. А на некоторых – стихотворения с посвящением. “А что, – спрашиваю я Джеймса, – здесь, что ли, жило столько знаменитостей?” Он не совсем понимает, о чем это я: “Почему знаменитостей? Эти скамьи устанавливают родственники или друзья самых обычных людей, для этого вовсе не нужно быть знаменитостью. Вот я, например, умру, и ты, если захочешь, можешь такую скамью установить в мою честь!” Я усмехаюсь: ну, это еще кто кого переживет… А вообще, идея отличная, и эти скамейки – очень славные (и полезные) напоминания о чьей-то ушедшей жизни…

В одном месте, высоко над обрывом, наталкиваюсь на каменный стол с лавками и ухоженными клумбами вокруг, все такое опрятное и красивое. Рядом с ними – мемориальная доска, а в клумбах посреди цветов маленькие кресты – в память о моряках-англичанах, погибших в разных войнах. И вид с этого места открывается такой, что дух захватывает и на глаза невольно наворачиваются слезы…

Гуляем мы с Джеймсом по Свонеджу, и меня удивляет, что совершенно незнакомые люди с тобой здороваются. При условии, правда, что метров за пятнадцать ты посмотришь в их сторону и не отведешь взгляд. Если отведешь, а потом захочешь сказать “Привет!” – шанс потерян навсегда, они тебя больше не замечают. А тут вдруг случилось удивительное: в парке два старичка в ответ на мое приветствие поздоровались, сошли с тропки, пропуская, и галантно приподняли кепочки!

Поднимаемся мы вверх по склону холма, я иду задом наперед и любуюсь видами. Вдруг наталкиваюсь на кого-то, наступаю этому кому-то на ногу, пугаюсь и оборачиваюсь, но вместо ожидаемой брани раздается многократное: “Сорри!”, то есть “Извините!”. Хотя это я его толкнула, задела и наступила на ногу…

В ответ, конечно же, тоже положено запричитать “Сорри!”, что я тут же и осуществила. После чего мы с пострадавшим раскланялись и разошлись, довольные друг другом.

Потом я не раз сталкивалась с тем, что, если вы случайно нарушили чье-то личное пространство (например, прошли от кого-то слишком близко), человек, которого вы потревожили, обязательно скажет “Сорри!”, будто это не ваша, а его вина.

Подходим мы с Джеймсом к местной железнодорожной станции, а перед нами – метров за двадцать – другая пара уже входит в станционную дверь. И вот они, вместо того чтобы идти дальше по своим делам, ее придерживают и с вежливыми улыбками дожидаются, пока мы ее у них “примем”. Это здесь в порядке вещей. А если вы сами увидите кого-нибудь приближающегося издалека и при этом в спешке дверь бросите, это будет верхом невоспитанности.

На станцию мы пришли не просто так: в Свонедже есть старинный паровоз, который работает на угле, выбрасывает густой дым и таскает несколько вагонов до ближайшей деревни и обратно. Паровоз на угле в Англии – редкость, антик. Джеймс рассказал, что железную дорогу эту за нерентабельностью когда-то давно забросили, а потом несколько энтузиастов стали собирать деньги и восстанавливать ее, а затем отремонтировали и старинный паровоз. Теперь здесь есть даже стилизованная под старину станция с буфетом и магазинчиками и небольшая обзорная площадка со скамейками – сидеть и на все это любоваться. Местные этой железнодорожной веткой страшно гордятся и относятся к ней с большим трепетом: например, когда паровоз тащит свои вагоны мимо соседнего поля для гольфа, игра должна быть приостановлена – не дай бог, мяч угодит в окно вагона или в паровоз. А семьи, приезжающие сюда в отпуск, считают своим долгом обязательно на этом поезде прокатиться. Билеты на него недешевые, но этих денег все равно не хватает, и держится все исключительно на энтузиазме любителей старины.

Вот мы и прокатились на этом старинном поезде. Надо сказать – ничего особенного: ощущение, будто сидишь в обычной старой русской электричке, хоть и непривычно чистой. Но я уж не стала расстраивать Джеймса…

Рядом со станцией маленький рынок. Выяснилось, что открывают его раз в неделю и продают, как и у нас на рынках в России, все подряд: одежду, украшения, косметику, фрукты, мясо, сыры… Мне приглянулись легкие шлепанцы, и, когда я уже собралась было расплатиться за них наличными, тут встрял Джеймс и говорит: “А почему бы тебе не заплатить кредитной картой?” Я смотрю на него с подозрением – он что, шутит, что ли, – на рынке платить кредиткой? Но тут же вижу, что тетушка рядом со мной как раз рассчитывается с продавцом, и он безо всяких проблем принимает у нее кредитную карту.

Больше всего мне понравилось тут копаться в книгах: совершенно неожиданно я натолкнулась на большой, новый, в замечательном кожаном переплете оксфордский словарь английского языка – всего за 3 фунта (около 150 рублей).

Приходим домой, я раскладываю покупки и собираюсь выложить на стол свои новые шлепки. Вдруг Джеймс подскакивает ко мне: “Стой! Погоди! Не надо!” – “Что случилось? – вздрагиваю я. – Чего это ты так переполошился?” Джеймс стеснительно возит пальцем по столу и говорит: “Знаешь, нельзя на стол новую обувь ставить. Это очень-очень плохая примета…” – “А что будет, если положу?” – любопытствую я. “Ну, не знаю… Вообще это к несчастью или, по-моему, даже к чьей-то близкой смерти…” – “Ладно, если так, не буду”, – примирительно говорю я, а сама думаю: “Первый раз вижу, чтобы англичанин верил в какую-то примету…”

Пока мы с Джеймсом завтракаем, по телику показывают преинтересную передачу про морских свинок. Я вообще-то не большой их знаток и любитель, но тут смотрю затаив дыхание. История такова: в Англии на них проводились медицинские опыты – чтобы изучать действие лекарств. Одна старинная семья традиционно растила этих свинок, а потом поставляла их для опытов в лаборатории. При этом свинки у нее жили в чистоте, тепле и сытости. Так вот, английские борцы за права животных сделали жизнь этой семьи невыносимой: калечили и поджигали машины, писали гадости на доме, засыпали угрозами. Семья не сдавалась: помимо того что этот бизнес приносил им деньги, они верили, что людей надо лечить, а чтобы правильно лечить, этому нужно учиться, хоть и на морских свинках. Закончилось все плохо. Борцы за права животных раскопали могилу интеллигентной старушки – недавно похороненной бабушки нынешних владельцев бизнеса, – выкрали ее труп и объявили, что не вернут, пока семья не прекратит продолжать выращивать свинок. Семья тогда, конечно, сдалась и заявила, что все, они закрывают ферму. И тут же научно-исследовательские лаборатории впали в панику и бессилие – возникли проблемы с возможностью экспериментировать, а значит, спасать в будущем людей. Теперь морских свинок вынуждены привозить из-за границы…