«Сан», 22 июля 1969 года
УЖАСНАЯ НАХОДКА: ШКОЛЬНИЦА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ
Изуродованное тело пропавшей ланкаширской школьницы Эленор Корбетт было обнаружено прошлым вечером в заброшенном доме на окраине родного города девочки.
Полиция начала осмотр прилегающего к этому дому района, получив информацию от неожиданного свидетеля. Молодая женщина, имя которой не сообщается, и ее приятель, с которым она встречалась тайно, видели Эленор входящей в этот дом в день ее исчезновения. Свидетельница боялась обратиться в полицию, поскольку не могла объяснить своим родителям причину, по которой оказалась возле этого дома.
Сотрудники полиции, производившие осмотр места происшествия, назвали увиденное «ужасающим зрелищем». На теле девятилетнего ребенка было обнаружено более тридцати ножевых ран, нанесенных с «варварской жестокостью».
«В комнате, где мы обнаружили тело Эленор, очевидны следы проживания, — сообщил один из офицеров полиции. — По имеющимся данным можно заключить, что Эленор бывала там и раньше, причем неоднократно и вместе с другими детьми. Мы расспрашиваем ее подруг в надежде, что они смогут пролить хоть какой-то свет на трагедию».
Безутешная мать девочки, миссис Эйлин Корбетт, по ее собственным словам, «раздавлена и не помнит себя от горя». «Никто не может поверить в то, что такое вообще возможно, — сказала она. — Эленор была на редкость милой и прелестной девочкой, у нее не было ни единого врага на всем свете. Мы и представить себе в состоянии, какое чудовище могло сотворить с нею такое».
«Дейли мейл», 8 января 1982 года
ЗАБЫТЫЕ ЖЕРТВЫ РЕБЕККИ
Эллис Янг
При встрече с миссис Эйлин Корбетт вы сразу чувствуете исходящую от нее теплоту, здравомыслие и силу. В свои шестьдесят с небольшим лет, двадцать из которых она вдовствует, миссис Корбетт являет собой женщину сурового вида, но душевную, истинную главу семейства, без жалоб и стенаний переносившую бесчисленные тяготы жизни и всегда служившую надежной опорой родным.
В прошлом Эйлин, однако, случилась трагедия, которую трудно себе даже представить. Двенадцать лет назад ее любимая дочь была зверски убита Ребеккой Фишер, психопаткой с ангельским личиком. Незадолго до того, как в обществе распространились слухи об освобождении из тюрьмы этого чудовища, Эйлин приняла смелое решение: нарушить молчание и поделиться болью и горечью от этого известия.
«Услышав о том, что она вышла на свободу с новым именем, новой биографией, я, честно сказать, не могла этому поверить, — говорит Эйлин, и лицо ее каменеет. — Когда я думаю о ее предстоящей жизни в нашем мире, где никто не будет даже знать ее настоящего имени, у меня холодеет кровь. Почти так же, как при воспоминании о том, что она бывала в нашем доме и была подругой моей малышки».
Эленор Корбетт познакомилась с Ребеккой Фишер, когда обе они учились в школе Св. Антония — единственной тогда, впрочем, как и теперь, начальной школе в Тисфорде. Хотя Ребекка была на год старше и жила в условиях несравнимо более привилегированных — ее приемный отец был владельцем текстильной фабрики, на которой Эйлин трудилась шесть дней в неделю, — школьницы быстро подружились.
«Она казалась такой прелестной девочкой, — с тоской в голосе вспоминает Эйлин. — Очень вежливая, хорошо воспитанная — и притом невозможно хорошенькая, с длинными светлыми волосами и ясными синими глазами. Да я просто нарадоваться не могла, что у моей Эленор такая милая подружка».
Однако по мере того, как девочки сближались, дела приняли иной оборот. Никто из пяти дочерей миссис Корбетт не получал карманных денег, зато Эленор часто возвращалась из школы с игрушками, сладостями и другими мелочами.
«Я-то, конечно, была уверена, что все это Эленор не украла, я воспитывала своих девочек в строгости, они отлично знали, что такое хорошо и что такое плохо, — продолжает Эйлин. — Я спрашивала Эленор, откуда все это, а она отвечала, что это подарки Ребекки. Поначалу мне было обидно: уж очень смахивало на подачки, но чем больше Эленор рассказывала мне о подружке, тем больше я убеждалась, что благотворительностью тут и не пахнет. Скорее Ребекка старалась купить дружбу Эленор.
Помню, примерно за месяц до того дня, когда пропала Эленор, моя старшая дочь Агнесс прибиралась в комнатах наверху. Вдруг гляжу — летит ко мне, а в руке дорогущий браслет. Нашла под кроватью Эленор. У меня аж сердце зашлось, ей-богу. Не больно-то я разбираюсь в драгоценностях, но даже на глазок любой понял бы, что это не детская цацка. Скоро появилась Эленор, я к ней с расспросами, а она опять говорит — мол, Ребекка подарила. Я дочке поверила, но все равно жутко разозлилась. Объяснила ей, что ребенку не дозволено дарить такие дорогие ювелирные украшения без согласия на то родителей, даже если у этих самых родителей денег куры не клюют. Короче, я велела ей снова надеть пальто, и мы пошли домой к Фишерам, чтобы вернуть браслет».
Не стоит удивляться, что десятилетняя Ребекка по своему усмотрению распоряжалась драгоценностями. Несмотря на то что она была не родным, а приемным ребенком, ее положение было почти пугающе привилегированным — по стандартам того времени и того региона. Ее приемным отцом был самый состоятельный предприниматель в округе, а приемная мать Рита — наследницей крупного состояния. Бездетная пара буквально осыпала подарками свою дочь, о которой так долго мечтала. В экономически отсталом крае, где большинство детей донашивало одежду старших братьев и сестер, а зачастую и соседей, гардероб Ребекки не уступал по элегантности гардеробу ее матери. У девочки было больше двадцати пар обуви и несколько золотых вещиц с настоящими драгоценными камнями, изготовленных, подобно пресловутому браслету, по специальному заказу.
Внешне Ребекка была очаровательна — благоприятное впечатление Эйлин о ней разделяли все взрослые Тисфорда, в том числе и учителя школы, где она отлично успевала. Однако же в ее натуре было нечто жуткое, скрытое от глаз окружающих, — бешеный темперамент в сочетании с одержимостью безраздельно владеть всем, что ей понравилось. На судебном процессе убитые горем школьницы описывали ее болезненную привязанность к несчастной Эленор, которая к тому же была и младше по возрасту.
«Ребекке вроде никто больше и не нужен был, — сообщила суду одна из одноклассниц Эленор. — Она все время была рядом с Эленор, будто приклеенная. Мне кажется, она была бы рада, если бы на свете вдруг не осталось никого, кроме них двоих».
Со временем стало совершенно ясно, что Ребекка требует от Эленор такой же безраздельной привязанности. После отчаянных попыток купить именно такую дружбу доведенная до бешенства Ребекка в припадке безумной ревности зарезала Эленор — по той лишь причине, что несчастная девочка продолжала общаться со сверстницами.
Рассказывая мне о трагической судьбе дочери, Эйлин глотала слезы.
«Эленор была таким чудесным ребенком, жизнь буквально била в ней ключом. Она легко заводила друзей, любила встречаться с новыми людьми. Не проходит ни дня, чтобы я не вспомнила о ней».
Эйлин уверена, что страшная судьба ее дочери должна послужить предостережением не только тюремным властям, но также и правительству.
«Они совершают страшную ошибку, подобным образом выпуская Ребекку на волю, — заявила Эйлин. — Дети, вырастая, редко меняются. Скоро никто и знать не будет, кто она на самом деле, — а ведь она может оказаться чьей-то сослуживицей, соседкой, а то и женой! Но однажды она снова превратится в ту самую Ребекку. Люди, принимающие такие решения, должны понять, что это неправильно!»
